§ 138. Ранняя веданта

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§ 138. Ранняя веданта

Термин веданта (буквально "конец Вед") относится к упанишадам, которые действительно являлись заключительной частью ведических текстов.[130] В ранней стадии веданта означала совокупность изложенных в упанишадах учений. С течением времени — и довольно поздно (первые века нашей эры) — этим словом стали называть целую философскую «систему», таким способом отличая ее от других даршан, классических санкхьи и йоги. При анализе учения упанишад мы уже выявили главные идеи ранней веданты. Что касается истории собственно ведической "философской системы", то ее происхождение неизвестно. Самый ранний из дошедших до нас трудов — «Брахма-сутра», ее автором считается систематизатор учения упанишад, риши Бадараяна. В начале новой эры этот труд был основательно переработан. Бадараяна, уместно сказать, не был первым систематизатором: он цитирует более ранних авторов, своих предшественников, и пересказывает их концепции. Например, обсуждая связи между индивидуальными атманами и Брахманом, Бадараяна останавливается на трех разных теориях и перечисляет имена их наиболее известных приверженцев. По первой теории, атман и Брахман идентичны, по второй — до «освобождения» атман и Брахман суть разные и самостоятельные понятия; наконец, как считает третий авторитет веданты, имеющие божественную сущность атманы не тождественны Брахману ("Брахма-сутра" 1 3. 21).

Обсуждая эти ранние теории, Бадараяна, вероятнее всего, ставил перед собой задачу сформулировать доктрину о Брахмане как материальной и физической причине всего сущего, с одной стороны, и как о предтече всех отдельных атманов, с другой. Он признавал, однако, что эти освобожденные субстанции продолжают существовать вечно в качестве самостоятельных духовных начал. К сожалению, все 555 афоризмов «Брахма-сутры» малодоступны пониманию без специального комментария. Они неоднозначны, допускают большую свободу толкования и, по всей видимости, служили материалом для запоминания ученикам, изучавшим ведийскую традицию под руководством учителя. Самые первые толкования сутр стали позднее забываться, а к 800 г. н. э. были забыты окончательно после гениального комментария Шанкары, затмившего все остальные. До нас дошли лишь имена нескольких первых комментаторов, да ряд цитат.[131]

Тем не менее, в "Шветашватара- и Майтри-упанишадах", «Бхагавад-гите» и «Мокшадхарме» (книга XXI "Махабхараты") мы находим достаточное число указаний на основные направления ведийской мысли до эпохи Шанкары. Первостепенное значение среди них имеет учение о майе, особенно в той его части, где речь идет о связи Брахмана, творения, и майи. Древняя идея космического творения как манифестации несказанной силы (майя) Брахмана отступает перед ролью, какую играет майя в личном опыте человека, идущего по жизни вслепую. Позднее майя ассимилируется с неведением (авидья) и сравнивается со сновидением. Многообразные «реальности» внешнего мира так же иллюзорны, как и содержание сновидений. Тенденция (наметившаяся уже в «Ригведе» (Х 129) сводить всю реальность к Богу, т. е. Одному Всему, выливается во все более и более смелые формулы. Если

Сущее есть вечное Единое/Целое, то иллюзорен (майя) не только Космос, т. е. многообразие предметов, но и множественность отдельных духов. За два поколения до Шанкары ведийский учитель Гаудапада полагал, что вера во множество индивидуальных атманов порождается майей ("Мандукья-карика" 11, 12 и 19). В самом деле, есть лишь одно Сущее, Брахман, и когда мудрец — посредством опыта йогической медитации — обретает свой собственный атман, он пробуждается к свету и красоте вечного настоящего.

Как мы уже видели (§ 81), тождество «брахман-атман» было самым главным открытием упанишад. Под натиском буддийской критики ведийские учителя разработали собственную онтологию — систематизированную и строгую: она включала теологию и космологию, в сумме оформившиеся в сотериологию. В деле нового осмысления наследия упанишад с трактовкой в терминах своего времени Шанкаре нет равных. Однако, несмотря на величие его труда и воздействие его мышления на всю индийскую духовность, Шанкара не исчерпал до конца мистические и философские ресурсы веданты, и в течение столетий после его ухода из жизни индийские учителя разрабатывали собственные, параллельные системы. Впрочем, веданта тем и отличается от других даршан, что сохранила свой творческий потенциал в эпоху сутр и первых комментариев на них. Можно сказать, что если суть "философских систем" санкхьи и йоги была выявлена между IV и VIII вв., то веданта познала свой истинный расцвет, начиная с Шанкары.[132]