Критика софианства

Критика софианства

Высокопреосвященный Феофан в равной мере был против любых отступлений от чистоты веры, от исповеднического, консервативного, святоотеческого пути и, кроме прочего, уделил значительное внимание софианству и вообще модернизму.

Темы софианства мы отчасти уже касались. Мы знаем, что главным проводником этого учения являлся бывший профессор политической экономии Санкт-Петербургского университета Сергей Николаевич Булгаков, почерпнувший начальную энергию в философских высказываниях Владимира Соловьева и в обществе «аргонавтов», а затем испытавший влияние философствующего священника Павла Флоренского.

В переписке с частными лицами архиепископ Феофан дает оценку софианству, подробно анализируя это явление: «Вы просите изложить сущность учения протоиерея отца Сергия Булгакова, профессора Богословского института в Париже, о Софии и указать, в чем оно противно Православию.

Все это становится ясным, если знать самое происхождение этого учения.

Протоиерей Сергий Булгаков основывается на книге отца Флоренского “Столп и утверждение Истины”. Флоренский же заимствует идею Софии у Владимира Соловьева. А Соловьев – у средневековых мистиков.

У Соловьева София – это женственное начало Бога, его “другое”. Флоренский пытается доказать, что София как женственное начало Бога есть особое существо. Отголоски этого учения он пытается найти у святителя Афанасия Великого, ищет подтверждения своих мыслей и в русской иконографии. Протоиерей Булгаков принимает на веру основные выводы Флоренского, но отчасти видоизменяет это учение, а отчасти дает ему новое обоснование. У Булгакова это учение имеет два

варианта. Первоначально София – это особая ипостась, хотя и не единосущная Святой Троице (в книге “Свет невечерний”). Позднее – не ипостась, а “ипостасность”. В этом последнем виде София – энергия Божества, происходящая из сущности Божией чрез ипостась Божества к миру и находящая для себя высочайшее “тварное единение” в Богоматери. Следовательно, по этому варианту, София не особое существо, но Богоматерь.

По церковному же учению, которое особенно ясно раскрыто у святителя Афанасия Великого, София – Премудрость Божия – есть Господь Иисус Христос.

Нестеров М. Философы П.А. Флоренский и С.Н. Булгаков

Всякое философское учение изложить в кратких чертах очень трудно, поэтому трудно изложить в кратких чертах и учение софианцев о Софии. Это учение становится ясным только в связи со всей их философской системой. Изложить же последнюю в кратких чертах невозможно. Можно сказать только: философия их есть философия пантеизма, скорее даже смягченного пантеизма. Родоначальником этого пантеизма в России является Владимир Соловьев».

На просьбу изложить учение священника Павла Флоренского владыка Феофан пишет: «… Написать опровержение на книгу отца Флоренского в одном письме было бы невозможно. Основная концепция этой книги сложная. Для опровержения ее необходимо было бы предпринять экскурсы в разнообразные сферы познания: не только в область догматики, но и философии, и филологии, и церковной археологии. Что протоиерей Булгаков в учении о Софии исходит из Флоренского, в этом он сам сознается в своей книге “Свет невечерний”. Разумеется, это не значит, что он повторяет последнего, но если бы потребовалось свидетельство “внешнее”, могу сослаться на авторитет профессора Лосского и еще более на авторитет самого Флоренского. По сведениям из России, напечатанным в свое время в “Студенческом вестнике”, священник Флоренский от студентов-богословов на экзаменах по его предмету требовал обязательного знания двух книг: своей – “Столп и утверждение истины” и Булгакова – “Свет невечерний”. Это означает, что он смотрел на обе эти книги как на взаимно родственные.

Но кто изучал вопрос этот, тот не может этим ограничиться. Он знает, что и сам Флоренский не оригинален. Его софиология выросла из софиологии Владимира Соловьева, а самая софиология Владимира Соловьева коренится и основывается на софиологии немецких мистиков, то есть не церковной».

Генеалогия учения о Софии уходит в глубокую древность, к самому началу христианства, когда языческое наследство народов сказывалось очень ясно в гностических ересях. Об этом свидетельствует святитель Кирилл Иерусалимский (IV век): «Всех ересей изобретатель есть Симон волхв в Деяниях апостольских… Он богохульными устами первый дерзнул утверждать о себе, что он явился на горе Синайской как Отец; после у Иудеев явился как Иисус Христос не во плоти, но в призраке; и после сего, как Дух Святый, Которого обещал Христос, яко Утешителя; и город Рим так обольстил, что (император) Клавдий поставил ему статую с надписью: “Симону богу святому…”» Далее святой Кирилл повествует о том, как святые апостолы Петр и Павел, будучи в Риме, посрамили волхва, мнимо возносящегося на небо, и он, силою молитвы апостолов, упал с небес и разбился.

Перечислив последователей Симона волхва, святитель Кирилл доходит до Валентина, который назывался христианином, но в то же время проповедовал «тридцать богов»: «… И это еще не важно в сравнении с прочим учением нечестия. Говорит он (Валентин), что последнее божество есть мужеского пола и женского, и это, как осмелился он говорить, есть София (Премудрость). О, безбожие! Ибо премудрость есть Христос, Единородный Сын Божий; а он сию премудрость в учении своем почел женщиною, тридцатою стихиею, и последнею из рода богов. Ибо он говорит, что София восхотела увидеть первого бога, и, не стерпя блеска его, упала с неба, и отринута была из числа тридцати… и так далее и так далее… Выслушай, что говорят они о Христе Иисусе. Они учат, что по отпадении Софии, для того, чтобы число тридцати не потерялось, каждый из двадцати девяти Эонов, по малейшей части снесши, произвели Христа; и говорят о Нем, что Он и мужчина и женщина…» (Св. Кирилл Иерусалимский. «О ересях»).

Вот, оказывается, откуда берет свое первоначало это «новое» учение книжников-модернистов Соловьева, Флоренского и Булгакова – о том, что София есть боже-ство, и божество женственное… И после этого можно и должно сделать вывод словами святого апостола Павла: Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу (Кол. 2, 8).

И должно нам помнить слова священномученика Иринея Лионского, приведенные святителем Феофаном: «Апостолы, как богач в сокровищницу, вполне вложили в Церковь все, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни» («Против ересей», кн. 3, гл. 4).

Ко всему этому следует добавить краткую заметку архиепископа Феофана об учении протоиерея Сергия Булгакова о Софии. В этой заметке, оставшейся от многолетнего и обширного, но бесследно исчезнувшего труда Владыки, он, видимо, желал наглядно показать нехристианский характер учения протоиерея Сергия Булгакова в книге «Свет невечерний». Он дает в конспекте одну страницу: «София есть Вечная Женственность… Мир в своем женственном начале уже зарожден ранее того, как сотворен… Она есть “четвертая ипостась”, хотя и не единосущная Троице. Как приемлющая сущность от Отца, Она есть и создание и дщерь Божия… («Свет невечерний», 1917, с. 212).

Далее архиепископ Феофан приводит текстуально слова протоиерея Сергия Булгакова: «В этом смысле (т. е. отнюдь не языческом) можно, пожалуй, выразить о ней, что она – “богиня”, то таинственное существо, которое предки наши иногда изображали на иконах Святой Софии именно как женское существо, однако отличное от Богоматери». («Свет невечерний», 1917, с. 213, примечание 1).

А затем архиепископ Феофан пишет: «Так учит протоиерей Булгаков в 1917 году в книге “Свет невечерний”. Из приведенных кратких выдержек ясно следует, что под Софией он разумеет здесь особое от Сына Божия и Богоматери “ипостась-существо”. В своем опровержении он отрицается от этого учения, как будто бы неправильно ему приписываемого.