Слово в пяток недели 6-й Великого поста

Слово в пяток недели 6-й Великого поста

Вкусите и видите, яко благ Господь.

(Пс. 33; 9)

Драгоценные слова эти никогда так часто не возглашаются, как в течение Святого и Великого поста. Мы слышим их по два раза в седмицу, то есть, на каждой преждеосвященной литургии. И действительно, если когда прилично им часто повторяться, то в настоящие недели; ибо под конец каждой из них устраивается обильная трапеза для всех желающих причаститься Тела и Крови Господней. Где же можно более видеть всю благость Господа, как не на этой божественной трапезе? Большого и очевиднейшего доказательства своей благости, мне кажется, нельзя было дать людям Самому Богу. Ибо, скажи пожалуй, что же бы еще можно было сделать? Нет большей любви, изрек Сам Спаситель, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15; 13); за други только, а мы что были Богу, когда Единородный Сын Его полагал за нас душу Свою на кресте? Были грешниками, следовательно, врагами Божиими, и притом такими, которые вовсе не думали о примирении. И вот, за этих-то врагов непримиримых, не за другов и присных, — положил Единородный Сын Божий душу Свою. Уже это верх любви, какой нельзя найти в целом мире. Но Он, как Бог, возшел любовью Своею к нам еще выше: ибо изобрел в премудрости Своей средство полагать за нас душу Свою, можно сказать, не раз, а многократно. Ибо что делается в каждой литургии? Повторяется священнотайне то, что было на Голгофе; повторяется до того, что в пречистых Тайнах Он снова приносится за нас в жертву, не образно только и припоминательно, а с полной силой и действием. Потому и принесенное не остается простым символом Тела и Крови Его, а обращается в это самое Тело и в эту самую Кровь; так что Божественное Тело Спасителя, которое висело некогда на кресте и было погребено Иосифом, которое теперь сидит на престоле одесную Отца, является и на наших престолах и жертвенниках. Одно такое присутствие и явление Тела Христова пред нами уже показывает величайший избыток Его любви к нам. Но Он этим не удовольствовался, а что делает? То, чего мы сами по себе не могли и вообразить — предает Себя под видом хлеба и вина на вкушение всем желающим! Не знаем, провидел ли сие святой Давид, когда возглашал: вкусите и видите, яко благ Господь! Но мы, которые видим, мы, которые вкушаем, что должны мыслить и чувствовать при этом? Не должны ли мы вострепетать всем существом от любви, удивления и благодарности? Подлинно, если от радости умирают, то не было бы ничего удивительного, если бы кто, по причащении Тайн Господних, вдруг разрешился от уз телесных и перешел от веры к блаженному видению.

Подумай еще при этом и о том, кому предлагается этот Божественный дар, кому говорится, вкусите и видите! Не одним избранным, не пророкам и апостолам, не мученикам и подвижникам, не постникам и девственникам, а всем, самым последним грешникам. Господь и ныне, так же, как на последней вечери, знает, что не все чисты суть (Ин. 13; 10) из приступающих к Его тайнам; ведает, что уже не один, а многие предадут Его, и только малая часть останется верною: и, несмотря на эту нечистоту почти всех, на эту неверность многих приступающих, никого не отвергает от Своей вечери; всем подает равно то же самое Тело и ту же — Свою собственную Кровь. Если бы такое чудо любви сделано было и единожды; если бы, то есть, каждому из нас только раз в жизни дано было причаститься Тела и Крови Господней: и тогда мы не имели бы, чем возблагодарить Господа.

Но нам всем предоставлено это благо на всю жизнь: приступай когда хочешь, вкушай сколько угодно, во храме и дома, в жилище и на пути, на суше и воде, днем и ночью, в какой угодно час. Скажите, — можно ли бы было даже поверить этому, если бы не ручались за то ясные слова Самого Господа? — Здесь-то познаем, что каждому из совершенств Божиих нет меры и предела: всемогущество — оно рассыпает без счета мириады солн-цев и звезд; премудрость — она творит числом, весом и мерой каждую былинку полевую; правосудие — оно не оставляет ни одного покаянного вздоха без награды, и ни одного нечистого взора без наказания; благость — она не удовлетворяется тем, что кладет печать щедроты на всех делах своих, дает пищу всякой плоти, но наконец сама воплощается, чтобы дать себя в снедь верным.

И после этого, еще некоторые могут доходить до отчаяния в милосердии Божием и думать, что у Отца Небесного может недостать любви, когда они прибегнут к Нему с верою и покаянием? — Такие мысли, если приходят к кому, то приходят большей частью от врага нашего спасения, который обыкновенно поступает так, что, когда мы живем в беззаконии, то представляет грех вещью маловажной, до которой Царю неба и земли, по самому величию Его, нет будто никакого дела; а когда увидит, что мы начинаем каяться во грехах и решаемся разорвать узы страстей: то изображает Бога немилосердым судиею, а грехи наши совершенно неотпустительными.

Когда придут к тебе, кающийся грешник, подобные мысли отчаяния, то, оградив себя крестным знамением, тотчас вспомни Таинство Святого Причащения, и скажи: возможно ли, чтобы Тот, Кто дает мне вкушать Тело и Кровь Свою, отверг мое покаяние? Для чего же Он и питает меня, недостойного; Самим Собою, как не для того, чтобы исцелить, помиловать и оправдать? Скажи так, и продолжай в мире дело своего покаяния. Господь благ ко всем, но первее и более всего — ко грешникам кающимся. Аминь.