* * *

* * *

Усть-Омчуг встретил таежников по-праздничному. Безоблачное небо отражало золотистые лучи заката, а сотрудники при встрече, радостно поздравляли с возвращением. Владыкин переступил порог Жениной квартиры, когда все уже были в сборе.

— Павел, наконец-то, дождались мы тебя, — протягивая руки и обнимая, приветствовал Женя своего друга. — Это настоящий таежник, — добавил он, рассматривая темно-коричневый овал лица и кисти его рук. — Ну, первым делом, я сообщу тебе, друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат, что креститель здесь, и все ждем тебя. Одного уже крестили десять дней назад. Как ты на это дело смотришь?

Павел, вместо ответа, тут же опустился на колени и в молитве благодарил Бога за такой чудный, своевременный ответ. Из молитвы Женя с Лидой определили, как томительно, но с постоянством Владыкин ожидал крестителя, узнали также и о прочих переживаниях друга. Далеко за полночь просидели друзья за беседой, два раза готовили чай и обменивались взаимно всеми новостями. В результате беседы, тут же было написано заявление о выезде Владыкина на "материк" для бракосочетания и свидания с родными. Лида из последнего письма прочитала, что не только дом Кабаевых, но и все ташкентские друзья заняты судьбой Владыкина с Наташей.

— Ну, ладно, — сказал Павел, — а теперь, давайте поговорим о крещении.

— А что о нем говорить, Павел, — ответил Женя, — у нас уже все решено. Завтра восьмое ноября, все отдыхают; соберемся прямо с утра на собрание, нас уже восемь человек, утвердим твое членство; креститель-старец ждет тебя; а остальное уже от тебя зависит, ведь река вся закована льдом, что ты скажешь?

— Женя, Женя, что ты спрашиваешь меня, — ответил Павел, — лишь бы сердце не было сковано льдом…

Считаю себя счастливым, что имею возможность креститься во льдах Крайнего Севера. Ведь я был свидетелем первого крещения в 1922 году, в проруби, и участником его была моя мать — Лукерья Ивановна Владыкина, друг-то твой — из этого поколения. Видно, Самим Богом, предназначены для нашего поколения: огонь да лед.

Утро следующего дня было на диво прекрасным, тихим, теплым, солнечным. Маленькая комнатушка Комаровых наполнилась до отказа христианами-отшельниками. Призвав к молитве, собрание начал проводить брат Михаил Михайлович, прочитав из 1Пет.2:5: "И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом".

— Братья и сестры, нам выпала великая и благая честь не только веровать во Христа Иисуса, но и страдать за Него. Более того, страдать с благовестием, сражаясь за истину Божью, причем в сражениях не терять борцов, а приобретать; и в этом мы видим чудо Божьего водительства. Прочитанное место напоминает нам о том, что на нашей обязанности и ответственности, как на Церкви Иисуса Христа, живой и непобедимой, — устроять дом духовный, независимо от обстоятельств и времени. Вот и в этот час, устрояя дом Божий, мы собрались засвидетельствовать перед небом и друг перед другом, что несмотря на ужасы пережитого, к Церкви Иисуса Христа прилагается новый живой камень в лице нашего достойного брата-юноши, Павла Петровича Владыкина; поэтому помолимся еще раз и вынесем наше решение о нем. Аминь.

Все, с умилением, опустились на колени. После молитвы Михайл Михайлович предложил задавать вопросы Павлу, но все опустив головы, в раздумье, молчали. Вопросов не находилось; путь брата был всем известен и ясен.

— Попросим выйти, брат Павел.

Когда Владыкин вышел, поднялся Женя Комаров и, окинув всех взглядом, сказал:

— Братья и сестры, в чем мы можем испытать того, кого Сам Бог испытывал в течение 10 лет?…Я предлагаю утвердить его, приняв в члены Церкви Иисуса Христа, — закончил он, со слезами на глазах.

Все единодушно подтвердили это вставанием; и тут же поручили Михаилу Михайловичу сопровождать его и служить при крещении. Пригласив Павла, объявили ему решение, и благодарственной молитвой закончили это дорогое собрание.

Пробираясь между зарослей, трое братьев вышли на широкую пойму реки Детрин и, подойдя к ее руслу, остановились вдали от поселка. Михаил Михайлович с пешней в руке прошел на середину и, сделав несколько ударов, пробил лед. Вскоре, откалывая кусок за куском, брат выдолбил во льду прорубь и предупредил братьев, что можно начинать. Здесь же, на льду, крещаемый и креститель приготовились, и встали на краткую молитву. После молитвы Михаил Михайлович помог опуститься в прорубь старцу-крестителю, а вслед за ним и Владыкину.

Быстрое течение рвануло обоих в сторону, но, крепко уцепившись друг за друга, братья выправились и спокойно приготовились к погружению. В коротких словах, Павел торжественно дал обещание: служить Богу в доброй совести, засвидетельствовав свою веру во Христа Иисуса как Сына Божьего.

Ледяная пучина на мгновение покрыла его. Как кипятком ошпарило все тело, дыхание сковало. На мгновение, в сознании Павла мелькнуло: "Действительно, это крещение в смерть, это ледяная могила…" Первый вздох он сделал, когда брат Михаил Михайлович поднял его наверх. Вслед за ним брат поднял старца-крестителя.

На противоположной стороне два охотника, стоя на лыжах, были изумлены, не понимая, что люди делают.

Так было совершено долгожданное крещение Павла Владыкина. Возвращались в поселок не обходом через тайгу, а напрямик, утопая по колено в снегу. В комнате все были в сборе; после благодарственной молитвы, поздравив Павла, провели несколько часов за торжественной трапезой любви.