6. Израиль

6. Израиль

Нужно ли нам посвящать целую главу народу, в котором, по исторической случайности, родился Иисус из Назарета?

Этот вопрос не мог бы прийти в голову никакому христианину I века. И сама возможность постановки такого вопроса показывает, насколько христиане далеки от собственных корней. Для христианской традиции представление о том, что произошедшее с Иисусом из Назарета было наивысшей точкой долгой истории Израиля, имеет фундаментальное значение. Попытка понять Иисуса без этой истории, без ее развития и смысла подобна попытке понять, почему человек в особой одежде бьет палкой по мячику, при отсутствии базовых представлений о бейсболе или крикете.

Когда христианин начинает размышлять об Израиле — будь то Древний Израиль времен Иисуса или современная страна, — он сталкивается с определенными сложностями. За несколько недель до написания этих строк я посетил Яд Вашем (что означает «память и имя»), мемориал жертвам холокоста в Иерусалиме.

И я снова прочитал беглые записи еврея, которого, вместе с десятками других людей, засунули в вагон для скота, где было нечем дышать, и отправили к месту уничтожения, хотя он уже находился в аду. Я видел камни, на которых были выбиты названия городов Европы, откуда были отправлены на бойню тысячи евреев. Что мы здесь можем сказать о еврейском народе? Нам остается скорбеть, качать головами, чувствовать глубокий стыд за то, что такое могли не то чтобы совершить, а хотя бы просто выдумать люди европейской культуры (которую многие по–прежнему называют «христианской»).

И тем не менее нам следует говорить об Израиле. И на самом деле, когда мы не упоминаем об истории евреев, в рамках которой жизнь и миссия Иисуса обретает свой подлинный смысл, мы вступаем в безмолвный сговор с антисемитизмом, который в скрытом виде существовал задолго до прихода Гитлера к власти. Мы должны говорить об истории евреев, хотя нас при этом охватывает трепет.

Но нам мешает говорить не только подобная осторожность. Вокруг этой истории ведутся нескончаемые споры. Что мы на самом деле можем знать об Аврааме, Моисее, Давиде и других? Совершили ли евреи исход из Египта на самом деле? Авторы Библии описывают события конца бронзового века и начала железного (то есть вместе примерно 1500–1000 годов до н.э.), но восходят ли эти тексты к тем временам или же они были созданы пять–шесть веков спустя? А в последнем случае — основаны ли они на надежных исторических сведениях или просто выдуманы?

Хотя я рискую оставить без ответов некоторые вопросы, я расскажу историю Израиля таким образом, как ее рассказывали иудеи во дни Иисуса, по меньшей мере, некоторые из них. Здесь мы стоим на надежной почве. У нас есть оригинальный еврейский (с несколькими арамейскими включениями) текст самого Ветхого Завета. У нас есть его греческий перевод, который обычно называют Септуагинтой, выполненный за два–три столетия до рождения Иисуса. У нас также есть некоторые тексты, созданные примерно во времена Иисуса (точнее, отделенные от них не более чем одним–двумя столетиями), где пересказывается Библия, ее отдельные части или в целом, и где расставлены определенное акценты, отражающие намерения авторов подчеркнуть главное. К наиболее известным трудам такого рода относятся объемистые «Иудейские древности» Иосифа Флавия, блестящего автора с нелегкой судьбой. Еврейский аристократ Флавий в середине 60–х годов н. э. сражался против Рима, но затем перешел в стан противника, служил римлянам и в итоге, после разрушения Иерусалима в 70 году, поселился в Риме, получая деньги из государственной казны. И когда мы смотрим на библейские события глазами иудея I века, это не просто позволяет нам избежать массы исторических споров, но и готовит путь для понимания слов и действий Иисуса из Назарета и того, что они пробудили к жизни.

Мы уже говорили о самом начале этой истории. А теперь перейдем к еще одному ее ключевому моменту — к призванию Авраама. Или, точнее, к трагикомическому событию, которое предшествует рассказу об Аврааме и готовит к нему читателя.

* * *

«Ну–ну, вот вы уже и построили башню. Любопытно, что вы задумаете после этого?» Примерно такой тон мы обнаруживаем в главе 11 Книги Бытия, где Бог со злой иронией наблюдает за мелкими усилиями людей, которые с пафосом пытаются стать великими и важными. В ходе истории зло все нарастало: после бунта в Эдеме (глава 3) произошло первое убийство (глава 4), затем жестокость распространилась по всей земле (глава 6), а теперь люди задумали построить такую башню, вершина которой достигает небес (глава 11). Люди, которые были призваны являть образ Бога миру, вместо этого разглядывают свои отражения в зеркале, и то, что они там видят, их и пугает, и вдохновляет. Надменные и неуверенные в себе, они начинают чувствовать свою значимость. Бог вынужден рассеять их по лицу земли и перемешать их языки, чтобы они не смогли более осуществлять свои грандиозные проекты.

История Вавилонской башни говорит о том, что весь мир тонет в несправедливости, что здесь царствует ложная духовность (попытка взобраться на небо собственными усилиями), отношения между людьми испорчены, зато они строят уродливые города, которые отражают не стремление к красоте, но гордость создателей. Все это нам слишком знакомо. И вслед за этой сценой, в главе 12 Книги Бытия, мы находим поворотный момент истории. Бог призывает Аврама (через пять глав его имя удлинится, и он станет Авраамом) и дает ему удивительные обещания:

Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные

(Быт 12:2–3).

Здесь крайне важны последние слова. Все народы и племена на земле разделены и перемешаны, они сами заботятся о своей жизни и правят миром. Но Авраам и его потомки должны каким–то образом стать орудием Бога в деле исправления мира, передовым отрядом спасательной операции Бога.

«Каким–то образом»? На первый взгляд кажется, что это безумная и нелепая идея. Однако Бог повторяет свое обещание и уточняет его смысл в последующих главах. Бог также заключает «завет» с Авраамом: сделку, соглашение, обещание, которое отныне связывает и Бога, и Авраама. Это не просто «контракт», где предполагается как бы равенство сторон, поскольку Бог с самого начала и до конца сам диктует условия договора. Иногда Бог здесь похож на отца, а Израиль — на его первого сына; иногда же Бог изображен как господин, а Израиль — как слуга. А порой, что самое удивительное, этот завет сравнивается с браком, где Бог становится женихом, а Израиль — невестой. Нам пригодятся все эти образы (хотя, конечно, нам не следует забывать, что это просто образы, причем взятые из мира, который не слишком похож на наш) для полноты понимания.

Для нас особенно важно значение завета Бога с Авраамом: здесь Творец мира на незыблемых основаниях становится Богом Авраама и его семьи. Через Авраама и его семью Бог благословит весь мир. Подобно миражу в пустыне, по которой скитался Авраам, перед нами предстает картина нового мира, избавленного от зла, мира, который снова получит благословение Творца, мира справедливости, где Бог будет гармонично жить со своим народом, где взаимоотношения между людьми будут приносить плод и где красота восторжествует над уродством. В этом мире голоса, которые мы смутно слышим, сольются в один голос, и можно будет понять, что это голос живого Бога.

Бог хранит абсолютную верность своему завету. Как мы видим из дальнейших глав Книги Бытия, Авраам не столь надежен. С самого начала перед нами встает проблема, которая пронизывает все повествование: а что будет, если лодка, отправленная для спасения пассажиров тонущего корабля, сама застрянет на подводных скалах, так что нужно будет спасать спасателей? Что будет, если люди, которым Бог вверил свою спасательную операцию, люди, которые должны исправить мир, сами будут творить несправедливость? Что будет, если Израиль станет частью проблемы, а не участником ее разрешения? Как сказал однажды в радиопередаче старый и веселый раввин Лайонел Блю: «Евреи похожи на всех прочих людей, только сильнее похожи». Ветхий Завет возвращается к этому вопросу снова и снова.

Но если Бог создал этот мир из своей свободной, безграничной и живой любви, а теперь здесь царит бунт, и если Его спасательная операция обернулась неудачей по вине избранных им спасателей, что Он должен делать? Он не может сказать: «Простите, все это было одной большой ошибкой». (Ближе всего к такой позиции Бог в главах 6–8 Книги Бытия, рассказывающих о Великом потопе, однако и здесь Бог спас Ноя и зверей, чтобы можно было начать все заново.) Бог должен действовать изнутри самого творения, несмотря на двойственность и парадоксы нашего мира, чтобы справиться со множеством проблем, порожденных бунтом человека, и восстановить само творение. И Он намерен действовать с помощью людей завета, чтобы завершить свою спасательную операцию и достичь задуманного.

Именно поэтому в истории Израиля мы слышим одну и ту же тему, подобно лейтмотиву у Вагнера, которая повторяется снова и снова в разных обстоятельствах и рассматривается с разных точек зрения. Это тема ухода и возвращения домой, тема рабства и исхода, изгнания из страны и ее восстановления. Именно эту историю Иисус из Назарета целенаправленно пересказывал своими словами и иллюстрировал своими поступками. А с необычайной силой Иисус заявил о ней своей смертью и воскресением.

* * *

Так что древние евреи, пересказывавшие истории, которые составили Ветхий Завет, постоянно говорили об уходе и возвращении, и это стало важнейшим лейтмотивом текста. Вероятнее всего, важнейшие части Писания иудеев обрели свою окончательную форму в то время, когда евреи жили в изгнании в Вавилоне, оторванные не только от своей родной земли, но и от Храма, где YHWH обещал обитать вместе с ними [«Как нам петь песнь YHWH на земле чужой?» — сетует поэт того времени (Пс 136:4)]. По иронии судьбы потомки Авраама оказались в Вавилоне, в стране Вавилонской башни. Но иудеи не теряли надежды. Они уже были в изгнании раньше. Это — важнейшая тема всех их историй.

Фактически первым изгнание пережил сам скиталец Авраам, который сколько–то времени провел в Египте — и с трудом выбрался оттуда. Опасаясь за свою жизнь, он пошел на невинную ложь, сказав, что Сара ему не жена, но сестра (она и, правда, приходилась ему двоюродной сестрой). И тогда ему позволяют покинуть страну. Причем эта история следует непосредственно за рассказом о великих обетованиях, полученных Авраамом, что сбивает читателя с толку: «Как это так? Бог только что предсказал Аврааму великое будущее — и тотчас же берет свои слова обратно». Подобные вещи повторяются снова и снова. Иаков, перехитрив своего брата, бежит на Восток, чтобы потом вернуться на родину, где он встречается с братом и, что еще важнее, вступает в схватку с Богом (Быт 32). Это история о справедливости, о духовности и о восстановлении отношений — авторы и редакторы Библии никогда не забывают об этих темах.

Все темы повествования Книги Бытия ведут нас к истории Иосифа, проданного в рабство в Египет, где затем собирается вся его семья, спасающаяся от голода. Через какое–то время потомки Иосифа теряют свои привилегии и становятся рабами в чужой стране. И затем, когда их положение становится отчаянным, Бог откликается на их плач и обещает вывести свой народ из рабства, чтобы тот жил свободно на родной земле. Это важнейший момент как для иудеев, так и для христиан. Здесь в одной точке собрано много разных тем: верность Бога своим обетованиям, данным Аврааму, Его сострадание к народу, Его обещание избавить, освободить и возродить надежду и, что важнее всего, Его особое имя, полное глубочайшего смысла.

Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий [YHWH] послал меня к вам. И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова послал меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род… И сказал: Я выведу вас от угнетения Египетского в землю… где течет молоко и мед

(Исх 3:14–15, 17).

И обещанное совершилось. Бог произвел суд над язычниками–египтянами и освободил свой народ. Иудеи вспоминают и прославляют это событие, празднуя Пасху, которая до сих пор остается для них важнейшим праздником.

Все это совершилось не так быстро (мягко говоря), как можно было ожидать, но в итоге народ вступил в землю, которую Бог обещал ему отдать. Здесь израильтяне столкнулись с новыми сложностями, поскольку местные племена стремились подчинить их себе, так что приходили новые вожди, чтобы снова и снова бороться за свободу израильтян. В ситуации неопределенности и хаоса народ пожелал поставить над собою царя, и тогда, после неудачной попытки с Саулом, у них появился Давид, названный «мужем по сердцу Богу». Подобно Аврааму, Давид также следовал велениям своего сердца, что приводило к печальным последствиям: вместо истории об установлении его царства мы читаем повествование о том, как Давид скрывается от своего взбунтовавшегося сына Авессалома. И снова мы видим уже знакомый сюжет: Давид отправляется в изгнание, чтобы вернуться оттуда более мудрым и более печальным человеком. Но на протяжении жизни двух поколений его царство раскололось. Прошло еще два века, и его большая северная часть, носившая название «Израиль» (южное царство называлось «Иудой»), была опустошена ассирийцами, а ее жителей переселили в другие места. И данная история непохожа на другие: здесь нет возвращения на родину.

Южное царство, собранное вокруг Иерусалима, продолжало бороться за свое существование. Но когда Ассирия утратила свою былую мощь, ей на смену пришел еще более ужасный враг: Вавилон. Он создавал свою крепкую гигантскую империю, покоряя все народы, и с легкостью поглотил царство Иуды, как морское чудовище проглатывает мелкую рыбешку. Иерусалим вместе со своим Храмом был разрушен, династия Давида была свергнута и разгромлена. И когда евреи в изгнании начинали воспевать YHWH, слова застревали у них в гортани в этой чужой и недружелюбной стране.

И здесь совершается очередной «исход». Прошло семьдесят лет, и Вавилон пал под натиском персов.

Новый персидский правитель позволяет иудеям вернуться на родину. В Иерусалиме снова кипит жизнь, там снова появляется Храм. «Когда возвращал YHWH плен Сиона, мы были как бы видящие во сне, — говорит поэт, почти утративший дар речи от радости, — тогда уста наши были полны веселья, и язык наш — пения» (Пс 125:1–2). Тема изгнания и возвращения, важнейшая тема библейских повествований, прочно вошла в сознание народа, вновь вернувшегося в Иерусалим с верой в то, что в Храме небо пересекается с землей, что здесь YHWH встречается со своим народом, готовый дать ему прощение и любовь и что Божий замысел об избавлении своего народа и исправлении всего мира продолжает осуществляться, несмотря на все сложности.

* * *

Но жизнь народа изменилась. Это совсем не походило на времена Давида и Соломона, когда Израиль был независимым и свободным и внушал страх и уважение окрестным народам, когда люди приезжали издалека, чтобы насладиться красотой Иерусалима и послушать мудрые речи царя. Израиль вернулся домой из Вавилона, но, как о том говорили некоторые авторы, остался в рабстве — на своей собственной земле! Одна империя сменяла другую: Персия, Египет, Греция, Сирия, наконец, Рим. Мы вернулись домой, думали иудеи, но ради чего? Разве это похоже на обещанное Богом избавление и исправление мира?

В этот период один образованный иудей создал книгу повествований о еврейских героях и визионеpax, живущих под иностранным господством. Книга пророка Даниила, получившая имя своего главного героя, показывает, что иудеи сохранили свою надежду и продолжали верить, что весь мир однажды будет исправлен, когда в нем воцарится единый Бог и Творец, YHWH, Бог Авраама. Одновременно в Книге пророка Даниила утверждается, что это совершится не так скоро, как думает большинство иудеев. Да, они вернулись из Вавилона домой, но их «изгнание», в глубоком смысле этого слова, еще не окончено и оно продлится не семьдесят лет, но «семьдесят седьмин» — то есть семь раз по семьдесят, 490 лет (Дан 9:24). Все мы знаем, что и сегодня иные люди используют древние пророчества, чтобы вычислить сроки нынешних событий. Многие иудеи, жившие на протяжении II и I веков до н. э., пытались понять, читая Даниила, когда же закончится их изгнание и когда Бог избавит свой народ и исправит наш мир.

Именно здесь мы встречаемся с одним представлением, которое станет чрезвычайно важным для первых христиан. Предшествующие поэты и пророки Израиля утверждали, что однажды их Бог станет истинным Царем всего мира. В Книге пророка Даниила это представление соединено с историей изгнания и возвращения домой, столь важной для Израиля. Когда Бог окончательно освободит свой народ — то есть когда языческие угнетатели лишатся своей власти и Израиль, наконец, станет свободным, — тогда истинный Бог исполнит все свои обетования, подвергнет весь мир суду и все в нем исправит. «Чудовищам», терзающим Божий народ, будет вынесен справедливый приговор, а судить их будет некий удивительный человек, «как бы Сын человеческий» — он выступит как представитель народа Божьего, оправданного после своих страданий (Дан 7). Так наступит «Царство Божие», верховное правление Бога над всем миром, и тогда зло будет осуждено и все будет исправлено. И здесь мы уже почти готовы говорить о человеке, для которого это стало делом его жизни.

* * *

Почти готовы, но еще не совсем. Во всей истории Израиля постоянно звучат четыре темы, которые мы найдем и в Ветхом Завете, и в иудейских текстах, написанных позже, и эти четыре темы составляют содержание той истории Израиля, которую мы кратко описали, и придают ей форму.

Во–первых, это тема царя. Бог обещал славное будущее Давиду, сказав, что его династия будет царствовать всегда (2 Цар 7). Однако это обетование прозвучало на фоне серьезного предупреждения через пророка Самуила о том, что все цари ведут себя одинаково: они угнетают народ (1 Цар 8). И сам Давид, и его сын Соломон достаточно ярко это продемонстрировали своим поведением. Большинство потомков Давида были слабыми или просто дурными людьми, и даже те немногие цари, которые восстанавливали жизнь страны и надлежащие формы поклонения Богу (Езекия, Иосия), не смогли предотвратить окончательного разгрома Израиля и изгнания. Удивительнейший величественный псалом 88 ставит эту проблему со всей возможной остротой. С одной стороны, Бог дал Давиду великие обещания. С другой стороны, похоже, все они оказались тщетой. Псалмопевец как бы показывает Богу обе эти истины, вопрошая: «Видишь, как обстоят дела? Что Ты намерен с этим делать?»

Однако в этой таинственной неопределенности постепенно, сначала отдельными робкими намеками, а потом ясно и в полный голос, звучит надежда на то, что однажды Израиль обретет истинного царя, непохожего на прежних, который все исправит. И тогда бедные увидят справедливость, а вся тварь будет петь от радости.

Боже! даруй царю Твой суд

и сыну царя Твою правду,

да судит праведно людей Твоих

и нищих Твоих на суде;

да принесут горы мир людям

и холмы правду;

да судит нищих народа,

да спасет сынов убогого и смирит притеснителя

(Пс 71:1–4).

Вот как Бог осуществит свои прежние обетования. Придет новый царь, помазанный елеем и Духом Божьим (по–еврейски «помазанный» — это «Мессия»; по–гречески — «Христос»), который восстановит правильный порядок в мире. Это и будет, наконец, ответом на смутно звучащий голос, призывающий к справедливости.

Во–вторых, Храм. Как мы говорили, иудеи верили в то, что здесь небо должно встречаться с землей. Однако все повествования о Втором храме (то есть о Храме, который был заново отстроен после возвращения из Вавилона и простоял до ужасающей катастрофы 70 года н. э.) показывают, что он не шел ни в какое сравнение с древним. Даже священники, служащие здесь, относились к нему пренебрежительно, на что жаловался пророк Малахия. К тому же со времен Давида именно царь должен был бы строить или реставрировать Храм. И в первые века до нашей эры двое людей предприняли попытки использовать эти ожидания, чтобы подкрепить свои притязания на царский титул, хотя оба они не были потомками Давида. В 164 году до н.э. Иуда Маккавей поднял восстание против Сирии и добился удивительного успеха. Он одолел иноземного тирана и восстановил должное поклонение в Храме (который использовали для языческих культов). Это дало Иуде Маккавею возможность стать родоначальником царской династии, правившей более века. Затем Ирод Великий, получивший от римлян титул «царя иудейского» просто за то, что он был самым опытным полководцем из местных людей, задумал грандиозный проект перестройки Храма, который продолжали осуществлять его сыновья. Это ему не помогло: его династия завершила свое существование за несколько лет до разрушения самого Храма в 70 году н. э. Нас же здесь интересует сам принцип. Если когда–то у Израиля появится настоящий царь, он должен установить справедливость и исправить мир, но это еще не все. Царь должен также восстановить то место, где небо встречается с землей. И это будет ответом на глубинное стремление к духовной жизни, на жажду встретиться с Богом.

В–третьих, это Тора, Закон Моисеев. Вероятно, именно во время вавилонского изгнания так называемое Пятикнижие Моисея подверглось последнему редактированию и приобрело свою нынешнюю форму. Так родилась история рабства и свободы, изгнания и возвращения, угнетения и празднования Пасхи, которая одновременно говорила о том, как должны жить люди, получившие избавление. Вот как ты должен себя вести, говорила Тора, когда Бог тебя освобождает — не чтобы добиться Его благорасположения (как будто Бога можно сделать своим моральным должником), но чтобы выразить Ему свою благодарность, свою преданность, решимость жить по завету с Ним, потому что Бог совершил твое избавление именно в силу этого двустороннего соглашения. Точно такая же логика стояла за изучением Торы и за стремлением жить по ней начиная с вавилонского изгнания и до времен Иисуса, как и позже.

Тора никоим образом не предназначалась «для личного пользования» — чтобы кто–нибудь, прочитав эту книгу, решил попробовать соблюдать то, что там написано, и посмотреть, что из этого выйдет. Она была дана народу, создана для народа и применялась (по крайней мере, после Вавилонского плена) для жизни всего народа. По сути, Тора говорила о том, как люди должны жить вместе под владычеством Бога и в мире — то есть в справедливости — между собой. Антропологи все яснее понимают, что многие запреты и обычаи, описанные в Торе, направлены, хотя бы на символическом уровне, на поддержание единства народа и на защиту идентичности народа завета с единым Богом, особенно на фоне языческой угрозы. Именно этим было вызвано восстание Иуды Маккавея и его родственников против Сирии: сирийские власти, действуя сознательно и целенаправленно, не только осквернили Храм языческими жертвоприношениями, но и попытались заставить верных иудеев нарушать предписания Торы. Это было попыткой разрушить национальную идентичность, заставив отказаться от своей духовной традиции. Восстание Иуды было связано не только с Торой, но и с Храмом. Тора учила народ Божий жить единой семьей. Она соответствовала человеческому стремлению к подлинным взаимоотношениям с Богом и друг с другом — тому стремлению, отзвуки которого мы все слышим в наших сердцах.

В–четвертых, новое творение. Не только в Книге пророка Даниила автор оглядывается назад, на великие обетования, данные Аврааму. В большом центральном разделе Книги пророка Исайи говорится о том, что Бог намерен не просто восстановить колена Иакова, но и принести свет языческим народам (49:6). И у того же Исайи мы найдем величественную картину, в которой соединены надежда на царя, на Храм и Тору, мечта о мире на земле, о восстановлении Эдемского сада, так что здесь речь уже идет о новом творении. Красоту этого нового мира нам являет красота древней поэзии. Давайте пристальнее вглядимся в эти несколько отрывков из разных мест Книги пророка Исайи:

И будет в последние дни, гора дома YHWH будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы.

И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору YHWH, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово YHWH — из Иерусалима.

И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы:

не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать

(Ис 2:2–4).

Пророк говорит о мире и надежде не только для Израиля, но и для всех народов. Когда YHWH, наконец, освободит свой народ и снова сделает Иерусалим («Сион») местом своего обитания и царствования, это изменит жизнь не одного только Израиля. Авраам с самого начала получил обетование о том, что через этот народ Бог Творец восстановит и исцелит весь мир.

Можно уточнить: Бог осуществит свой замысел с помощью нового царя Израиля, потомка Давида (самого Давида часто называли «сыном Иессея»). Этот царь будет славен своей мудростью, которая позволит ему даровать справедливость всему миру:

И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его;

и почиет на нем Дух YHWH, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом YHWH исполнится,

и будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела. Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине;

и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого.

И будет препоясанием чресл Его правда, и препоясанием бедр Его — истина.

Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому.

И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море

(Ис 11:1–9).

Таким образом, царствование Мессии принесет мир и справедливость и сделает все творение гармоничным. Это новое открытое приглашение для всех, кто жаждет справедливости, духовной жизни и красоты — приходите, и вы найдете то, что искали:

Жаждущие! идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте; идите, покупайте без серебра и без платы вино и молоко… Приклоните ухо ваше и придите ко Мне: послушайте, и жива будет душа ваша, — и дам вам завет вечный, неизменные милости, [обещанные] Давиду. Вот, Я дал Его свидетелем для народов, вождем и наставником народам. Вот, ты призовешь народ, которого ты не знал, и народы, которые тебя не знали, поспешат к тебе ради YHWH Бога твоего и ради Святаго Израилева, ибо Он прославил тебя…

Итак вы выйдете с веселием и будете провожаемы с миром; горы и холмы будут петь пред вами песнь, и все дерева в поле рукоплескать вам. Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт; и это будет во славу YHWH, в знамение вечное, несокрушимое

(Ис 55:1, 3–5, 12–13).

И вот ключевая тема, переданная великим поэтическим языком Ветхого Завета, которая указывает на удивительную радость Нового: это обновление всей вселенной, неба и земли, создание нового мира, в котором, по обетованию Бога, все будет хорошим:

Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и

прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на

сердце.

А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том,

что Я творю: ибо вот, Я творю Иерусалим веселием и

народ его радостью…

Волк и ягненок будут пастись вместе, и лев, как вол,

будет есть солому, а для змея прах будет пищею: они

не будут причинять зла и вреда на всей святой горе

Моей, говорит YHWH

(Ис 65:17–18, 25).

Можно было бы привести во много раз больше отрывков. Тема нового Эдема (в котором вместо волчца и терновника из Книги Бытия (см. главу 3) растут прекрасные кусты) развивает один важнейший подтекст всей библейской истории. В итоге подлинное изгнание, когда человеку пришлось покинуть родные края, совершилось тогда, когда Адам и Ева покинули Эдемский сад, И последующие многочисленные изгнания и возвращения Израиля — это воспроизведение первого изгнания и символическое выражение надежды на возвращение и на восстановление человека, на избавление народа Божьего, на обновление самого творения. И одна из важнейших тем, которая звучит снова и снова, которая бурлит и кипит в древних пророчествах и отзвук которой слышит сердце человека, — это тема красоты нового творения, Иерусалима с его обитателями, долин, по которым бродят мирные животные, гор и холмов, поющих радостную песнь. Исайя ни на миг не забывает о том, что Бог призвал Авраама в первую очередь для того, чтобы исправить свое творение и наполнить небо и землю своей славой.

* * *

Однако новое творение появится лишь в результате еще одного поразительного изгнания и возвращения. И снова темы царя и Храма, Торы и нового творения, справедливости и духовности, взаимоотношений и красоты сплетаются воедино в одной мрачной теме той же Книги пророка Исайи. Царь становится слугой, Рабом YHWH, и этот Раб должен пережить на себе судьбу Израиля, должен стать Израилем ради Израиля, который уже не способен быть верным своему призванию. Спасательная лодка устремилась на помощь попавшим в беду, и при этом командир спасателей тонет. Эта тема развивается на основе образа царя из главы 11 Книги пророка Исайи, но в ней появляется нечто удивительное и новое: призвание к добровольному страданию. Исайя раскрывает это шаг за шагом в главах 42, 49, 50, 52 и 53. И похоже, здесь мы видим описание спасательной операции Бога.

Причем эти отрывки не выпадают из контекста. Они тесно связаны с другими важнейшими темами этого же раздела книги: с тем, что YHWH царствует над всеми народами, а потому ниспровергнет языческих богов и тех, кто поклоняется им; с Его верностью завету с Израилем, которая сильнее неверности Израиля; со «словом», исходящим из Его уст, которое, подобно тому как это было при сотворении мира, восстанавливает Израиль, обновляет завет, воссоздает мир (Ис 40:8; 55:10–11). И наконец, именно благодаря подвигу Раба весть о том, что Бог воцарился — а это значит, что Вавилон пал, что наступил долгожданный мир, что Израиль освобожден и все концы земли должны изумиться Божьему спасению, — может достичь Иерусалима (Ис 52:7–12). Раба отвергнут, и он, подобно Израилю, отправится в изгнание, претерпит позор, мучения и смерть, куда он погрузится, чтобы выйти из нее как бы с другой стороны. Об этом же говорят и другие пророчества, хотя и не теми же словами, но создавая цельную картину. Здесь уместно вспомнить, скажем, слова пророка Иеремии о новом завете или то место из Иезекииля, где пророк провозглашает, что Бог очистит свой народ, даст ему новое сердце и возвратит его на родную землю в рамках своей спасательной операции, для которой трудно подобрать более удачную метафору, нежели воскресение умерших.

Пораженный Израиль, глядя на Раба, удивленно произносит: «Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Ис 53:5). Так, за политическим утверждением о том, что Бог Израилев — настоящий Царь, в отличие от Вавилона и его богов, скрыта история изгнания и восстановления, ставшая пророчеством об одной судьбе Раба, и она подобна указательному столбу в тумане, который свидетельствует о некоем месте, в котором сходятся все сюжеты историй о Боге, об Израиле и о нашем мире.

И в этом контексте мы, наконец, можем понять, что Израиль во времена Иисуса мог себе представлять соединение неба с землей с самых разных сторон. Мы уже говорили о том, что эту роль выполнял Храм. Славное Присутствие YHWH, обитающего в священной скинии, а затем в Храме, стали называть «пребыванием в шатре», то есть Shekinah: так небесный Бог присутствует на земле со своим народом и для своего народа. Ко временам Иисуса подобное место в жизни Израиля начала занимать Тора, дарованная Богом искупленному Им народу. Если ты следуешь Торе, ты как бы пребываешь в самом Храме, то есть в месте встречи неба и земли. Недавно мы видели еще одну линию, ведущую сюда же: «слово» Бога. Этим словом Бог все сотворил, и это же слово однажды сделает все новым. Нечто подобное можно сказать и о Божьей «премудрости». Представление о том, что Бог творил мир с великой мудростью, по мере его развития породило женский образ олицетворенной «Премудрости» (в еврейском слово chokmah, «премудрость, женского рода, как и соответствующее греческое слово sophia). Понятие «премудрость» также позволяло говорить о действии Бога в нашем мире и о пересечении Божьего пространства с нашим. И наконец, если мы снова вспомним о Книге Бытия, мощный Божий ветер, дыхание Бога, его Дух (оригинальное слово можно перевести всеми этими тремя способами) действует в нашем мире, даруя ему новую жизнь.

Итак, Присутствие, Тора, Слово, Премудрость и Дух указывали на одно и то же явление. Бог Израилев создал Израиль и весь мир, и он — Искупитель Израиля и мира. Верный своим прошлым обетованиям, он должен вмешаться в историю Израиля и мира, чтобы довести до наивысшей точки великие темы изгнания и возвращения, Божьей спасательной операции, царя, который дарует справедливость, Храма, соединяющего небо и землю, Торы, связывающей Божий народ в одно целое, исцеления и восстановления всего творения. Здесь должны соединиться не только небо с землей, но и Божье будущее с Божьим настоящим.

* * *

Это — удивительный замысел. Богатый, многослойный, полный пафоса и силы. Но почему мы должны думать, что эти вещи — или что–то еще, основанное на них, — реальны? Может быть, это прекрасная мечта? Почему мы должны верить в их истинность?

Весь Новый Завет написан, чтобы ответить на эти вопросы. И в центре всех ответов, разумеется, стоит Иисус из Назарета.