Церковь преподобного Силуана[153]

В 1982 году появилась, наконец, возможность создать такое место. Внутреннее убранство трапезной было спроектировано так, чтобы она могла использоваться и как церковь, и как трапезная, но когда появилась возможность построить отдельный храм, работы по настенным росписям в трапезной были приостановлены. В 1983 году начались работы по внутреннему убранству храма. Использовался тот же метод разбавления масляных красок, что и в трапезной, и в значительной мере те же самые эскизы ради экономии времени. Отцу Софронию было уже восемьдесят семь лет, и он спешил завершить работу. Ему помогали члены общины, которых он обучил сам. Он руководил процессом, наблюдал за тем, как выполнялись рисунки, выбирал цвета и смотрел, как наносились краски. Отец Софроний сам писал основные лики и по мере сил некоторые другие части росписи. Если бы он был моложе, то смог бы сделать больше сам. Он следовал своей художественной интуиции, творя в процессе работы.

Самая главная икона, напоминающая о Литургии, или о Божественной Евхаристии, это — Тайная Вечеря. Поэтому отец Софроний счел, что эта сцена более всего подходит для восточной стены, прямо над престолом. Тот же план был использован в церкви Всех Святых, где алтарь был отделен от жертвенника, который был помещен в отдельной части за восточной стеной. Так образовалось большое пустое пространство на стене над престолом, которое идеально подходило для масштабного изображения на нем Тайной Вечери. «Это место для Литургии, и на стенах изображается богословие, в центре же — Тайная Вечеря». Самое распространенное изображение на нижней части восточной стены в православных храмах — это Христос, причащающий апостолов, что тоже является сценой из Тайной Вечери[154]. Так же как и в трапезной, отец Софроний предпочел запечатлеть более поздний момент, когда Иуда только что вышел, и Христос начинает Свою первосвященническую молитву. Сцена, где рисунок, его линии являются главным изобразительным средством, разворачивается прямо перед нами, а края стола обращены к молящимся, чтобы они чувствовали себя приглашенными присоединиться и сесть за стол рядом с апостолами. Христос сидит во главе стола, лицом к молящимся, с воздетыми в молитве руками, как предстоящий священник. На столе перед Ним только евхаристическая чаша и блюдо с литургическим хлебом, что указывает на то, что совершается Литургия. Глаза всех апостолов обращены ко Христу, их лики выражают напряженное внимание. Апостолы изображены в светлых одеждах, все в одном тоне, чтобы не отвлекать внимания от центра. Цвет их одежд — это неокрашенная штукатурная основа стенописи, на которую нанесены лишь редкие линии и блики. Отец Софроний очень любил тон этой замешанной на песке штукатурной обмазки стены с его чуть теплым оттенком, ибо в работе с белым цветом чрезвычайно трудно добиться живости и красоты тона, не разрушив при этом поверхности изображения.

На других стенах, на северной и южной, отец Софроний решил изобразить праздничный ряд без разделительных линий. На северной стене, которая начиналась Рождеством Христовым и заканчивалась Входом Господним в Иерусалим, главный цвет фона был темный зелено-серый. Отец Софроний называл его «трагический зеленый многих минувших веков». На стене напротив, в одном конце которой было изображено Распятие, а сразу же за ним следовали Воскресение, Вознесение и Пятидесятница, превалировал светло-оранжевый цвет, символизирующий новое время, а не продолжение минувших веков. Стены находились в гармонии друг с другом, хотя были совершенно разными. Это не смущало отца Софрония, поскольку было физически невозможно смотреть на обе противоположные стены одновременно.

На этой фотографии можно заметить разницу в окраске двух противоположных стен: «трагический зеленый минувших веков» слева и преобладающий светло-оранжевый тон справа, выражающий состояние после Воскресения. Иконостас на этой фотографии изображен в своей промежуточной стадии, позднее двусторонние нижние резные деревянные панели под иконами были увеличены так, чтобы соответствовать размерам внутренних панелей. Это иллюстрирует то, как все проверялось, измерялось в своей целостности и по необходимости изменялось. Развитие и воплощение замысла происходили органично и не были предопределены заранее.).

Интерьер храма прп. Силуана, 1987 г.

Все крупные лики были написаны самим отцом Софронием. Он поднимался на леса и проводил много часов, сосредоточенно работая. Часто он был не удовлетворен результатом, и тогда лик стирался, чтобы вновь быть написанным на следующий день. Отец Софроний проверял, взвешивал и рассчитывал каждую деталь.

«Композиция и уравновешенность имеют большое значение. Если они немного нарушаются, то через какое-то время зритель утомляется смотреть на изображение. Если же мера соблюдена, то и через сто лет невозможно устать от созерцания.

Все должно быть точно рассчитано, необходимо сочетание жесткого контура с тонкими, мягкими линиями. Нельзя, чтобы были только одни, или только другие.

Важно, чтобы присутствовала гармония, ничего не должно быть случайным и неуравновешенным, но в деталях не должно быть повторения, ни одна рука не должна быть зеркальным повторением другой. Две стороны композиции должны находиться в гармонии (здесь отец Софроний имеет в виду икону), но это не зеркальное отражение, а их равнозначность. Красота воспринимается каждым через внутренний отклик, когда все существо “вибрирует” в ответ на увиденное».

Отец Софроний смотрит на стенопись «Тайная Вечеря» в тот момент, когда впервые сняли леса, 1984 г.

Настенные росписи выдержаны в светлых и мягких тонах. Иконостас, напротив, выполнен в более насыщенных тонах. Дерево, из которого он сделан, а также панельная обшивка нижней части стен темные, для создания контраста и для того, чтобы выделить стены и иконы. Иконостас сделан низким, только с одним рядом главных икон, чтобы не заслонять восточную стену.

Сложной задачей оказалось устроить освещение в церкви. Прорубать окна в крыше было запрещено, боковые же окна давали блики, а также прямой солнечный свет падал на противоположные стены. К этому добавлялась сложность подбора цвета для росписей, которые должны были освещаться как в условиях холодного дневного света, так и в условиях теплого электрического освещения. В конце концов, было решено ограничить естественный свет занавесками и снабдить храм постоянным умеренным электрическим освещением. Этот непрямой свет был направлен вверх из скрытого источника и, отражаясь от золотого потолка, давал мягкое, теплое и ровное освещение. Поскольку купол было невозможно построить, отец Софроний спроектировал потолок золотого цвета с концентрическими кругами для того, чтобы зрительно увеличить пространство и придать ему форму. Те же линии встречаются в изображении Тайной Вечери, в верхней части на завесах и на столе. Они также присутствуют в узоре ковра на амвоне, придавая пространству живую целостность. В результате создается впечатление сводчатого потолка с более высоким круг лым центром. И снова здесь пригодились знания отца Софрония в области маскировки.