Ветковская Покровская церковь

Ветковская церковь во имя Покрова Богородицы была первым православным храмом, освященным после раскола Русской Церкви. Заложил эту церковь священноинок Иоасаф, поселившийся на Ветке в 1690 году.

Отец Иоасаф убедил жителей Ветки и близлежащих слобод выстроить из дубовых бревен храм. Для освящения этой церкви старица Мелания Белевская, ученица протопопа Аввакума, доставила Иоасафу древний дораскольный антиминс. Однако Иоасаф почил в 1695 году, так и не успев освятить новый храм.

Служивший на Ветке после Иоасафа отец Феодосий расширил эту церковь в длину и ширину и украсил древним иконостасом времен Ивана Грозного. Совместно с двумя священниками осенью 1695 года Феодосий освятил этот храм во имя Покрова Богородицы на антиминсе, оставшемся от Иоасафа.

При церкви существовал мужской монастырь, число насельников которого достигало в иные годы восьмисот человек.

В 1735 году, на Страстной неделе на Ветку прибыл полковник Яков Григорьевич Сытин с пятью полками. Императрица Анна Иоанновна повелела Сытину силой оружия выслать в Россию «беглых раскольников».

Полковник не только выгнал около сорока тысяч староверов с Ветки, но и совершенно разорил ее: «Жилища бо и монастырь, и окрестныя скиты, и прочия здания огнем сожжены бяху и в пепел обратишася»[408]. Так свершилась «первая выгонка» Ветки.

Во время этой выгонки верующие упросили Сытина, «да повелит им церковь ону, иже от священнаго отца Феодосия освященную, перевезти в пределы стародубския, и повеле им»[409].

Было решено разобрать храм по бревнам, связать их в плоты и сплавить по реке Сож, на которой стоит Ветка, до устья небольшой реки Ипуть, а оттуда вверх по Ипути доставить в слободу Святскую. «Иконостас, доски и другую мелочь» решили перевезти на телегах.

Плоты, связанные из дубовых бревен, не смогли преодолеть сильного течения в том месте, где Ипуть впадает в Сож, и затонули. Древний иконостас и «мелкие части», положенные на открытом месте, «на поле близ помянутой слободы, от молнии загоревшись, обращены в пепел. Остались только царския врата, и боковыя обои двери, и четыре иконы, кои ныне находятся в Свяцкой часовне»[410].

Спустя несколько лет после выгонки в разоренные слободы стали возвращаться старообрядцы. И к 1740 году Ветка вновь заселилась.

Староверы построили новый храм. «Не на том уже месте, где прежняя церковь стояла, но близ самой слободы, на месте, называемом Долинка, великую часовню поставили и украсили оную пристойно иконами и колокольным звоном на подобие церкви»[411].

При этой часовне служили священноинок-схимник Григорий, священники Иоанн и Лазарь, священноиноки Дионисий, Михаил (Калмык) и Валериан.

Валериан «совет положи со отцы и братиею, еже устроити церковь». И близ часовни была построена новая большая церковь во имя Покрова Богородицы.

В 1758 году этот храм был торжественно освящен на древнем антиминсе, оставшемся от прежней церкви. «И тако паки начат божественная литургия совершатися, и паки монастырь велик устроися, в нем же иночествующих бяше до тысящи и двоюсту, кроме не постриженых»[412].

Новая Покровская церковь «была и больше первой, и лучше украшена на счет богатых старообрядствующих благотворителей, преимущественно московских и калужских»[413].

В 1764 году по велению императрицы Екатерины II генерал-майор Яков Васильевич Маслов с двумя полками пришел на Ветку, подобно полковнику Сытину выслал в Россию около двадцати тысяч староверов. Так свершилась «вторая выгонка» Ветки.

Во время этой выгонки к Маслову обратился с просьбой волостной бурмистр Алексей Васильевич Хрущев, житель стародубской слободы Климовой, «человек острый и проницательный».

Поскольку в Стародубье не было ни одной церкви, то Хрущев от лица всех тамошних христиан просил Маслова «да повелит им церкву ветковскую Покровскую вывезти из-за границы и построити у себя. И повеле им»[414]. Разобранный храм перевезли на подводах в Стародубье не только с радостью, но и «с немалым трудом и великим иждивением».

Место для церкви было освящено 23 апреля 1765 года в лесной чаще, на речке Дожогалке между селениями Климовым и Митьковкой[415]. Вместе с храмом в Стародубье переехал знаменитый священноинок Михаил (Калмык) с прочими священнослужителями и иноками.

А 18 декабря того же года отец Михаил в сослужении семи священников и диакона освятил на древнем антиминсе церковь во имя Покрова Богородицы[416]. В 1772 году к храму был пристроен теплый предел во имя св. Николы Чудотворца «наподобие трапезной».

При церкви вновь возник мужской монастырь, который столь прославился, что его стали называть «всей России лаврою». Рядом с храмом «находились кельи, дом настоятеля и богадельня, окруженные забором. С начала XIX в. развернулось каменное строительство – сооружен новый Покровский собор, а во второй половине столетия – теплая церковь и ограда. В результате сложился сравнительно небольшой комплекс построек, обнесенный невысокой (3 м) кирпичной стеной. Его вертикальной доминантой служила соборная колокольня, достигавшая 67 м в высоту и имевшая большие башенные часы с боем. В ансамбль также входили кельи, гостиница и различные хозяйственные сооружения»[417].

Предлагаем читателям ознакомиться с описанием Покровской церкви, составленным в пору ее наибольшего расцвета Яковом Степановичем Беляевым[418]. Описание содержится в «Летописи Ветковской Церкви с 1779 по 1784 г.».

Автограф этого сочинения хранится в Древлехранилище Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН в составе собрания академика Владимира Николаевича Перетца (№ 387).

В Пушкинском Доме также хранится и машинописная копия этого сочинения (Древлехранилище. Собрание ИМЛИ. № 45).

В описании Покровский храм предстает деревянной постройкой, подобной храму во имя св. Илии Пророка в белорусском городе Гомеле (1793 год). Покровская церковь, как и Ильинская, имела «вверх три крыши, мене и мене», то есть состояла «из трех срубов, поставленных один за другим по одной оси. Самый большой средний сруб, квадратный в плане, завершен двумя световыми восьмериками, что обеспечивает внутреннему пространству храма значительный объем и придает воздушность интерьеру»[419].

Крышу венчала главка, обитая жестью. С северной стороны к храму был пристроен предел во имя святителя Николы. Вход в храм располагался под колокольней, которая была такой же высоты, как и сама церковь – «равна с церковию».

Внутреннее убранство храма отличалось роскошью. Тут были и иконостас «золоченои в 1777 году изрядно» и многочисленные иконы, украшенные дорогими серебряными окладами, кованными и позолоченными.

Среди образов особенно выделялись богородичные иконы, украшенные жемчугом и драгоценными камнями. Это были, видимо, лучшие образцы того, уже сложившегося к 80-м годам XVIII века, мастерства вышивки, которое получило на Ветке особую популярность и ныне широко представлено в местном Музее народного творчества[420].

Стены церкви были обиты холстом и расписаны. Напротив иконостаса, на западной стене была роспись «в человечески возраст» на евангельский сюжет «Умовение ног» (Ин. 13, 4–11), которую Беляев особенно выделил ради «достоиннаго мастерства».

Купол храма был «подведен небозрачно, во облаках, и по тому херувимы и серафыми». Подобная роспись была традиционна для русских деревянных храмов.

Ризница храма была очень богата. В ней хранилось до тридцати комплектов священнических облачений «от добрых матери[й]» и драгоценные литургические сосуды «сребреныя, позлащенныя». Кроме того, в храме было «книг печатных церковных полное удовольствие».

«Полное удовольствие» было и на колокольне – там висело девять колоколов.

Беляев подробно описал и окрестности монастыря: «сказовали, чьто на сем монастыр[с]ком месте бор, и березник, и сосенник был – древесы совершенных лесов. И около до Клим[ов]ои и до Митьковки все лес такои, чьто в великие охваты были сосны. При нас все те жывы были иноки, которые обитель застроевали, и много, сказовают, трудов положили, вырубавши пеньки… А ограда была около монастыря дщаная, так высока, как совершенные тыны бывают. С приходу от речьки, посредине ограды врата напротив самои колокольни. Вторые <врата> на второи стране[421], к Митьковке. И на ночь запирались замками, а караул был на папертех каждую ночь. И часы в доску повторяли, опосле колокола… А на монастыре, от речьки с приходу, по правую руку был березник, в котором во вторые кладбище было. А нынешное кладбище иноком и всем на левои руке, в соснах. На которых могилах многие голубцы и колотки толстаго дуба от родичев покладаемы. А до нас, сказовали, з зачатия монастыря кладбище было от олтаря на правои руке, отступя сажень десеть… А подле самого олтаря, на правои руке клались священники и игумны, над которыми и голубцы»[422].

Как было сказано выше, в начале XIX века деревянный Покровский храм сменила каменная церковь, построенная в стиле позднего классицизма. А вместо Никольского придела во второй половине того же века была воздвигнута теплая Никольская церковь в русско-византийском стиле[423].

Покровский монастырь ожидал печальный конец. При императоре Николае I прославленную киновию постигла участь многих старообрядческих обителей. В 1847 году она была обращена в единоверие[424]. В 1925 году монастырь был разорен советской властью. Его руины можно и поныне видеть в селе Покровском Брянской области[425].

В заключение хочется сердечно поблагодарить доктора филологических наук Е. М. Юхименко и кандидата филологических наук О. В. Панченко за любезно оказанную помощь в подготовке этой публикации.

Яков Степанович Беляев. Описание Покровской церкви на Ветке

О церкве.

По указу вывезли церковь ту же, которая за границеи стояла, та сущая. И сказавали согласно, что перевозка так дорога стала, чьто можно б на те деньги две новых поставить.

Она одноверхая, вверх три крыши, мене и мене, убита досками около. Глава жестию обита и крест так же. А колокольня равна с церковию, а она стояла полови[но]ю над входными дверми, а половиною над теплою церковию, которая была к сивернои стране приделана во имя чудотворца Николы, которая называлась теплая.

А в большеи церкви престол во имя Пресвятыя Богородицы, чеснаго и славнаго Ея Покрова. Конотас (!) простои, золоченои в 1777 году изрядно, так же и под лаком все пророки и апостолы. А вне стены убиты полотном и забелено с маслом. А верх подведен небозрачно, во облаках, и по тому херувимы и серафыми. А напротив коностатсу (!), на стене – «Умовения ног» в человечески возраст, достоиннаго мастерства.

А царские двери в окладе сребреном, позолоченые, которои прислан в 1778 году по святои Пасхе, а приложил московски купец первои гильди Григори Федоровичь Ямщиков, а казовали, стали ценою 500. И по обе стороны месныя иконы. По правую руку от олтаря икона пречистыя Богородицы Тифинския в позлащеннои кованои ризе, такожде и образ Николы Чудотворца. И по левую руку Спасителя образ и Покрова Пресвятыя Богородицы, такожде ризы равныя: сребренныя, кованыя, под золотом. И у богородичных около зрака жемчуг и камни, а прочие при сребреных венцах, позлащенных – в первом то ярусе.

Так же разных риз от добрых матери перемен до трицети[426].

А во олтаре главныя вещи вещества: на престоле Богородица в жемчуге и камениях. За престолом, на стене трех[427] четвертнои Деисус в кованых сребреных ризах. Да еще приложил крест с разными мощами, сребром кован и вызолочен, на створах избраные празники, блаженныя памети священноинока-схимника Иякова, чесна пожившаго отца, которои приложил 1777 году во святую церковь. А встречали с церемониею, со звоном и пением, котораго судили цены тресотнои.

Такожде образ осми вершковои с Москвы привезли Пресвятыя Богородицы, нарицаемыя <оставлено место> в кованои ризе сребреннои, то ж при жемчуге, в тот же год приложена. Еще нынешнаго года 1779, марта месяца приложила образ девица санкъпитербурская Настасья Борисьевна трех четвертнои во имя «Всем скорьбящимся избавление». По <слово неразборчиво> ризе жемчуг и камение с кованою сребренно-позлащоною ризою, на котором приклад судили – 500 стал (?). О прочих же не пишем.

Так же на поволоке престола крест весь жемчужнои с каменьми четверти в три, ценою со 500 верстали. А по сем чьто все сосуды и напрестолныя вещи сребреныя, позлащенныя. Такожде и книг печатных церковных полное удовольствие. А во всеи церкве вещеи судили на цену тысещь на десеть.

А на колоколне колоколов великие и малые, числом девять. Большеи <оставлено место> пуд и по нем подбором равные, меньше друг друга[428].

Публикуется впервые