Созвездия Перуна

Перун, Молния, Скипер-зверь, Венец.

Октябрь, древнерусский месяц грудень, проходит под знаком Скорпиона. Покровитель этого знака — Перун Громовержец.

Эпоха Скорпиона-Перуна — это XVIII–XVI тысячелетия до н. э. Тогда происходило разрушение первых цивилизаций, возникших в начале Дня Сварога: цивилизаций Крышня, Дыя и Китаврула. Война пришла с юга, находящегося под покровительством Чёрного бога и Скорпиона.

Вначале чёрные силы взяли верх, священные земли были осквернены, Перун заточен в подземелье, а дочери Сварога уведены в царство Чернобога. Но потом на помощь Перуну пришли Хоре, Велес и Стрибог. Они вызволили Перуна, и тот одержал решающую победу над Скипером-зверем в горах Кавказа, то есть в Белогорье.

Это сказание повествует о древних битвах между северными и южными народами в Европе и Азии, происходившими в ту эпоху. Также эти предания напоминают о закате начальных цивилизаций (Крышня, Дыя и Китаврула), которые передали свою силу и свои знания нарождающимся народам (индоевропейцам), почитавшим Перуна.

Перун и Скипер. Звёздные образы сектора Скорпиона запечатлели схватку Громовержца Перуна и Скипера-зверя. В руках Громовержца блещет молния. Он попирает чудовищного Скипера. Скипер-Скорпион извивается под ногами Перуна, он предлагает ему все сокровища мира, власть, богатство. Но Перун неколебим, он убивает чудовище и сбрасывает его в пропасть.

Тут пронзил Перун зверя Скипера, отворил ему кровь поганую, из разверстой груди вынул сердце он — далеко метнул в море синее.

Высоко поднял зверя Скипера и на Землю Мать уронил его.

Мать Сыра Земля расступилась, поглотила всю кровь поганую, и упал в провал лютый Скипер-зверь.

«Веда Перуна»

Однако сам Скипер был настолько ядовит, что одно соприкосновение со Скипером ожесточило Перуна Сварожича (так же как оно изменило природу его сестёр). Потому образ Скипера, поднятого Перуном к небу, был вознесён в саму Сваргу, в то время как тело его было низвержено в бездну. На небесах Скипер и Перун стали соседями, они неразделимы, как две ипостаси одного духа.

Некоторые думают, что в руках Перуна не молния, а змея, которая душит его, либо он душит её. Говорят, что эту змею ему при рождении подослал сам Чёрный бог. Но Перун победил её, будучи ещё в колыбели.

Еще одна змея, Ламия бога Сивы, в это время пересекает ту же нить мереды, но за Полярной звездой, то есть на юге, в царстве Сивы и Чернобога.

Со Змеёй-Ламией сражается бог Ярила тогда же, когда Перун борется со Скипером-зверем. И потому образы Ярилы и Перуна, как богов войны, яростной силы, сливаются: «… всякий день обращаем свой взор к богам, которые есть Свет. Его же мы называем Перун, Дажьбог, Хоре, Яр и иными именами» («Книга Велеса», Троян IV, 2: 2).

Звёздный образ противоборства бога со Змеем и Скорпионом относится не только к Перуну и Яриле, но и ко всем Змееборцам «Русских Вед». И прежде всего — к небесным кузнецам и воителям, Сварогу и Сварожичу Семарглу, дни коих (Сварожки) проходят в конце месяца груденя и начале овсеня.

Сварог и Семаргл также сражаются с Чёрным Змеем. И Чёрный Змей также поднимается к Сварге, к кузнице Сварога (и попадает на небо, потом образ его остаётся среди звёзд), и они также низвергают его в пропасть.

И в провал, в ущелье, в подземный мир по хотенью-веленью Сварожьему был низвержен Змей — Повелитель тьмы…

«Веда Рода»

Накануне Сварожек (19 груденя — 7–8 ноября) проходит Родительская, либо Дедова ночь. Во времена Бусовы этот праздник отмечали, когда северную мереду пересекала звезда Антарес (?-Скорпиона). Тогда, следуя древнему обычаю, люди приходили в города мёртвых и приносили цветы гвоздики, советовались с умершими родственниками о грядущей жизни. И не случайно, что сии символы — красные гвоздики, борьба со Змеем — совпадали с символами Октябрьской революции, также произошедшей в Родительскую ночь.

Венец. Над головами созвездий Перуна и Велеса расположено созвездие Ладона (в образе коего слились Сварог и Лада).

Эти три Созвездия увенчаны созвездием Венца. И это — Венец самого триединого Триглава, Всевышнего. Триглава «Книга Велеса» именует Дид-Дуб-Сноп, под коими подразумеваются Сварог-Перун-Велес. Об этом в «Книге Велеса» сказано:

И Числобог наши Дни здесь считает.

Он говорит свои числа богам,

быть Дню Сварожьему, быть ли Ночи…

В Ночи ж никого нет,

Лишь бог Дид-Дуб-Сноп наш…

«Книга Велеса», Просл: 21

Числобог по «Книге Велеса» — это бог астрологов, он рассчитывает пути звёзд и планет. Также «Книга Велеса» сообщает, что Перун вращает Колесо Сварога — само звёздное небо, Велес — идёт по Небесному Молоку, Сварог — охраняет источник живой воды. И они увенчаны Венцом Всевышнего.

Греческое толкование

Первый толкователь гиперборейской Звёздной карты Арат (III век до н. э.) в поэме явления ещё не рискнул привязать образ борца со Скорпионом (Змееносца) к какому-либо греческому мифу. Однако он не сомневался в том, что сама эта борьба была.

И самого различишь сияющего Змеедержца —

Столь под его головой лучезарными видятся плечи…

Их отягчает Змея, которая вкруг Змеедержца Перевилась, но стоит упорно и неколебимо Муж сей, ногами поправ Скорпиона, огромного зверя: Прямо на панцирь ему он ступил, сокрушая глазницы,

Арат. Явления 76–85

Толкователь поэмы Арата Эратосфен (II век до н. э.) не удовлетворился подобным толкованием. Условного Змеедержца он окрестил Асклепием.

Сей герой был искусным врачевателем. Он научился у своего отца — Аполлона и у воспитателя кентавра Хирона искусству лечения. Также он получил кровь Медузы Горгоны,

с помощью которой он мог воскрешать мёртвых. Боги сочли это страшным грехом, нарушением главного закона Вселенной. Потому Зевс поразил Асклепия перуном.

Скорпион

Потом по просьбе Аполлона образ его был вознесён на небо и помещён среди созвездий. Однако, судя по всему, сие вознесение сочинил сам Эратосфен, оно явно не принадлежит древней традиции. Потом повторил это мнение и Германик Цезарь — опять же в комментариях к поэме Арата. Никогда это мнение не высказывалось без связи с поэмой Арата.

Образ Асклепия греки всегда связывали со Змеёй, ибо он, по мнению некоторых комментаторов, в родстве с Землею, коя порождала змей. Эта Змея и поныне символизирует медицину. А может быть, дело в том, что оживлять мёртвых он смог благодаря крови Медузы Горгоны, у которой вместо волос были змеи. Не исключено и то, что речь идёт не о крови, а о змеином

Змееносец

яде, известном с древнейших времён как лекарство от многих болезней.

Однако со Змеей в руках греки могли увидеть и других героев. Например, Геракл, будучи ещё в колыбели, задушил двух змей (замечу, подобно Перуну). Также был оплетён чудовищными змеями троянский герой Лаокоон.

Многие пророки тесно общались со Змеями, либо получали пророческий дар от змей. Так что у греков был довольно большой выбор — с кем связывать звёздный образ бога Змеедержца.

Поскольку созвездие Геракла находится рядом, греки не могли признать в Змеедержце ещё одного Геракла (а это было бы оправданно с точки зрения гиперборейской традиции, ибо Геракл, сын Громовержца, повторяет подвиги отца).

Но и Асклепий не может быть Змеедержцем, ибо, по самой ранней греческой традиции (по поэме Арата), Змеедержец враждует со Скорпионом, а между тем Асклепий никогда этого не делал.

Согласно греческим мифам, со Скорпионом враждовал герой Орион (впрочем, и эта история, возможно, была сочинена только для того, чтобы объяснить наличие зодиакального созвездия Скорпиона).

Правда, Асклепий пытался воскресить Ориона, убитого Скорпионом, и именно за это его ударил перуном Зевс (но и эта связь возникает лишь в комментариях к поэме «Явления», например, у Теона в «Схолиях к Арату», 638).

И лишь в славянской легенде о Скипере-звере всё стоит на своих местах. Эта легенда широко известна. Древнерусская баллада о борьбе героя со зверем Скипером издавалась с середины XIX века. Правда, её звёздный смысл доселе оставался сокрытым.

Несмотря на позднюю запись баллады, её сохранность много лучше, чем у греческого мифа, известного лишь в пересказе, пусть и очень древнем. Судя по всему, именно греческий миф III век до н. э. является отдалённым отголоском древнеславянской песни, записанной в России через два тысячелетия.

Природа устной традиции такова, что древние песни могут храниться в памяти народной многие тысячелетия (и даже не два, а двадцать и более!). Со временем они не искажаются в своей сути, а только меняются вместе с языком,