Письмо XXV. Пресвитеру и игумену Конону

Я верю, как воспринял и был научен, что Бог есть любовь (1 Ин 4:16) и что как Он един и никогда не перестаёт быть единым, так же соединяет воедино живущих по Его любви и дарует им одно сердце и одну душу (Деян 4:32), даже если их много, чтобы, имея одну душу, они ведали сердца друг друга и не утруждались в неясности неведением, догадываясь каждый сам по себе о расположении ума ближнего. Поэтому веря, святой отец, что по действующей в тебе благодати Христовой тебе всё ведомо, что у меня на сердце, как, равным образом осмелюсь сказать, и мне про тебя, дерзаю пока что уклониться от приезда к вам, зная, что отказ мой вы припишете не ослушанию, а телесной болезни, насильно удерживающей от путешествия и не позволяющей стремлению души осуществиться на деле. Но и отсутствуя телом я всегда с вами духом и никогда не отлучаюсь от вас душой, а этим письмом приветствую тебя, моего по Богу отца, и предстателя, и попечителя моего спасения, и святое твоё стадо, достойное Царствия Христова, и прошу молить обо мне Господа, чтобы обрести мне живую и деятельную веру в Него, не омертвлённую страстями, а имеющую силу креста Его, и смерти, и погребения, и воскресения: силу креста — по неделанию греха, а смерти — по полнейшему отвержению порока, погребения же — по оставлению душевных мечтаний о чувственном, а воскресения — по изобилию добродетелей и преизбытку истинного познания Бога, и устремлению мысли от тленного ввысь; чтобы я стал сотелесен и содушевен Ему (Еф 3:6). Да попросту сказать, как Он обещал, во всём Ему подобен (1 Ин 3:2), кроме [358] природного тождества с Ним, — чтобы не вышло, что, умертвив дарованную мне Им в вышесказанном жизнь, я подпаду по справедливости одному осуждению с убившими собственную жизнь — Господа нашего Иисуса Христа. Воистину ведь страшное и превосходящее всякий суд дело — ради любви к тленным вещам добровольно умертвить жизнь, данную нам Богом через дарование Святого Духа. И страх этот непременно ведом тем, кто старается ценить истину выше себялюбия.<616>