Амара дас Екатеринбург

Амара дас Екатеринбург

В конце 1991-го года я жил у своего двоюродного брата в Екатеринбурге. К тому времени мы уже оба бросили учебу в институтах. Мне был 21 год, ему — 24. Это было время перемен, перестроек и новых идей.

Авторитетами для нас были старшие товарищи, добившиеся успеха в зарабатывании денег, самоутверждении и наслаждении чувств. Самый «неформальный» из них был Дюсик. Он дружил с Гребенщиковым, курил марихуану, не ел мяса и слушал индийские мантры. Он-то и подарил моему брату Бхагавад-гиту зарубежного издания. К тому времени у брата уже были Библия, Коран и всякая литература по нетрадиционной медицине. Под впечатлением проповеди нашего знакомого мы не раз начинали читать Бхагавад-гиту, но как-то дальше второй главы не доходили.

В январе 1992-го года наш общий родственник, который тоже был для нас авторитетом, сказал, что сейчас Святки, и, вдохновленные им, мы решили вместе погадать. Нарисовали на ватмане круг с алфавитом, взяли свечи, блюдце и стали делать все, чему нас научили.

Сразу встал вопрос — кого вызывать. Я предложил Вернадского, хотя, как потом выяснилось, имел в виду Чижевского, потому что не знал ни того, ни другого. Просто до этого в «Науке и религии» читал, что тот был эзотериком в науке. Так или иначе, никто не возражал. Мы вызывали кого-то еще, но «связь» с ним барахлила.

Блюдце стало двигаться и выводить осмысленные фразы, которые мы вначале пытались приписать сидевшим за столом, но когда попробовали сами, то убедились, что они тут ни при чем.

Сначала мы спросили Вернадского, как заработать побольше денег, он ответил: «В Евангелии от Матфея сказано: «...сотрутся следы хитрого бога денег их, которые переживут их...». Позднее мы искали, но не нашли эту цитату ни в одном Евангелии.

Чтобы ничего не пропустить, мы все записывали на краю того же ватмана.

Скоро духу отвечать на глупые вопросы явно надоело, и он стал все чаще на нас поругиваться:

— Дураки вы бестолковые, хватит спрашивать глупости. Мы присмирели и спросили:

— А что не глупости?

— Идите в келью, молитесь Богу.

На что мы ответили, что для кельи еще слишком молоды и привязаны к общению с противоположным полом.

— Во Христе тоже есть сестры, — не слишком утешительно для нас ответил дух.

Мы спросили:

— Почему именно Христос? Что, нельзя больше никому другому молиться?

Дух ответил:

— Христос — сын божий.

— А если мы будем мусульманами?

— Их вера неистинная.

— Почему?

— Злые и жадные.

— А если стать евангелистами? — вспомнили мы шумные телепроповеди одного нового американского пастыря.

— Их вера неистинная, — повторил дух.

То же самое он сказал и про иудеев и буддистов. Наконец, мы вспомнили про нашего знакомого и его друзей, которые играли на медных тарелочках рядом с автовокзалом:

— А как насчет кришнаитов?

— Их вера истинная, — неожиданно для нас после отвержения таких серьезных религий ответил дух.

— Тогда, может, нам стать кришнаитами, как Дюсик?

— Кришна — мой Бог, — лаконично ответил Вернадский.

Пользуясь разговорчивостью духа, мы плавно перевели разговор в область политики и того, что ждет нашу страну в ближайшем будущем. Дух пообещал, что прольется много крови. Реки пересохнут, и не будет воды. Похоже, разговор переставал клеиться, да и было уже поздно, вернее рано. Мы пошли спать с ощущением переворота в сознании.

Дальше так жить было просто нельзя. Мы бросились дочитывать Библию и Бхагавад-гиту, быстро разобрались, что нужнее, и уже через месяц не ели мяса, читали мантру и ходили на лекции Чайтанья Чандры прабху в ДК железнодорожников.

Через пару лет меня уже звали Амара прабху дас, а брата — Камалаканта дас. Интересно, что думал тогда по этому поводу Вернадский?