23. Как относиться к убиенному протоиерею Александру Меню?

23. Как относиться к убиенному протоиерею Александру Меню?

Вопрос: Как относиться к убиенному протоиерею Александру Меню? Слышал, что в его проповедях было что-то неканоническое?

Ответ взят с сайта Православие.Ru:

Вы спрашиваете про отношение к убиенному протоиерею Александру Меню. Конечно, мы молимся о упокоении его души, о прощении его вольных и невольных согрешений. Потому что "несть человек, иже жив будет и не согрешит". Несомненно, что отец Александр много сделал для просвещения людей светом Христовым и был искренен в своих словах и делах. Однако, к сожалению, он далеко не всегда указывал своим слушателям и читателям, где он излагает точку зрения Православной Церкви, а где - свою собственную. А последняя, как Вы справедливо указываете, часто не только расходилась с церковным учением, но и прямо ему противоречила.

Так, несколько лет назад вышла книга о.Александра "Магия, оккультизм, христианство", выпущенная в 1996 г. организацией, которая никак не заинтересована в том, чтобы как-то очернить его имя - это был Фонд имени Александра Меня. Прочитав эту книгу, можно увидеть вещи, которые прямо противоречат православному вероучению. В частности, в ней приводится выступление отца Александра Меня перед слушателями курсов по "обучению методам нетрадиционной медицины". В выступлении он не ставит никакого сомнения в возможности использования парапсихологических возможностей при лечении людей, источник получаемой энергии экстрасенсом его не интересует, единственное, о чем о. Александр беспокоится - это "бескорыстность" служения (С. 151-155 издания). Или еще: Спрашивают его о йоге, и он говорит: "Занятия хатха-йогой не противопоказаны" (с. 166). "Как Вы относитесь к Ванге?" - "Что тут относиться? Дар прозрения издавна был известен человеку. Если она человек одухотворенный, благочестивый, это хорошо. Я ее не видел, судить не буду. Но есть такой дар, существует" (с. 168). "Ваше мнение о книге "Роза мира"?" - "Двойственное, потому что я глубоко верю в подлинность интуиции и мистического опыта Даниила Андреева, но я их отличаю от той литературной, поэтической формы, в которую они облачены" (с. 166).

Какую "подлинность мистического опыта" можно усмотреть в таких, например, текстах "Розы мира": "Великий враг не дремал, и даже в книгах Нового Завета явственно различается местами его искажающее влияние... Враг, проникая в человеческое сознание авторов Евангелия, сумел извратить многие свидетельства, исказить и омрачить идеи, снизить и ограничить идеал, даже приписать Христу слова, которых Спаситель мира не мог произнести.." (Д. Андреев. Роза мира. - М., 1991. - С. 114). Как мог православный священник положительно отзываться о книге, в которой содержатся такие отзывы о Священном Писании?

Кроме высказываний о своем положительном отношении к астрологии (С.162-163), о. Александр неоднократно показывал свою симпатию к Католической Церкви, когда, касаясь разногласий между православными и католиками, неизменно поддерживал последних. По мягкому замечанию прот. Иоанна Мейендорфа, "о. Александр приобрел несколько идеализированный взгляд на католичество". Подробнее об о. Александре Мене вы можете прочитать в статье диакона Андрея (Кураева) "Александр Мень: потерявшийся миссионер".

Ответ Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II:

Отец Александр был талантливым проповедником Слова Божия, добрым пастырем Церкви, он обладал щедрою душою и преданным Господу сердцем. Убийцы сотворили свое черное дело в момент, когда он смог бы еще так много сделать для духовного просвещения и окормления чад Церкви. Не все его суждения разделялись православными богословами, но ни одно из них не противоречило сути Священного Писания. Где как раз и подчеркивается, что надлежит быть разномыслиям между вами, дабы выявились искуснейшие (1 Кор. 11, 19).

Отвечает священник Георгий Чистяков:

Отец Александр относился к числу людей, которые не боятся. Он не боялся ходить в больницы к тяжело больным и умирающим, хотя это было запрещено строжайшим образом, не боялся проповедовать и, более того, говорить о вере с детьми, практически открыто нарушая советское законодательство. Не боялся языка своей эпохи и в отличие от практически всех своих собратьев умел (подобно апостолу Павлу) говорить с «язычниками» о Христе на языке этих язычников. Не боялся синтезировать опыт своих предшественников, очень разных и порою взаимоисключающих друг друга, и это у него получалось удивительно хорошо, ибо делал он это не на уровне человека, но на уровне любви Божьей. Не боялся нового.

Отвечает диакон Андрей Кураев:

Как проповедник отец Александр сложился в 60-е годы. Это были годы “торжествующего” атеизма, годы эйфории, связанной с успехами НТР, годы космических полётов и позитивистской самоуверенности. Даже те, кто не считал себя коммунистами, искренне видели в религии всего лишь недоразумение. И задача проповедника в атеистической стране была понятна: посмотрите, это лишь в наше время и в нашей стране верующие люди запуганное меньшинство. Но в иных странах и в иные времена всё было иначе. Вся мировая культура создана верующими людьми. Если уж кто и обеспечивал нравственный прогресс народов, так это были религии. Неправда, что религия есть мрак: добро есть в любой религии и, между прочим, в христианстве. Надо было во что бы то ни стало показать, что те лучшие ценности, что есть в подсоветско-светской культуре, не чужды христианству и разделяются им. Достоинство личности, творчество, свобода, дерзновение — всё это есть и в христианстве и по большому счёту только там и может быть логически обосновано.

Такова судьба миссионера: тот, кто говорит на языке современной ему культуры, оказывается слишком устаревшим, когда эта культура уходит. Сегодня мы живем в ином мире. На смену торжествующему атеизму пришел торжествующий оккультизм. …

Все играют в бисер со словечками типа “карма”, “гороскоп”, “астрал”, “космический луч”. Чуть не все религии мира пришли в наш дом и дружным хором объявили христианство “устаревшим”. И тут оказалась необходимой совсем иная интонация, не та, что была в книгах отца Александра Меня. Когда островкам христианства грозит быть проглоченными оккультной стихией, то уже не до поиска “общего”. Время проводить границы, разделительные межи. Время конфликтовать. Христос не только Тот, Кого “ожидают все народы”. Он ещё и Тот, Кого отвергли жрецы всех народных религий. Он для иудеев скандал и для эллинов безумие.

Отвечает архиепископ Михаил (Мудьюгин):

Все свои знания, энциклопедическую эрудицию, самые разнообразные интересы в науке, художественной литературе, искусстве, все свои таланты, ему от Бога дарованные, отец Александр поставил на службу проповеди. Проповедовал он неустанно. Проповедовал всегда принципиально, притом на языке, доступном для современников… Это был человек необыкновенной одухотворенности, который вёл подвижническую жизнь и закончил её мученически. Но на крови мучеников, как известно с древних времён, прорастают семена христианского благовестия, растёт и укрепляется Церковь Христова… Отец Александр был поистине пророком нового времени и предвестником евангелизации всего служения Православной Церкви, евангелизации, которая соответствует назревшим потребностям и чаяниям православного народа.

Отвечает протоиерей Дмитрий Смирнов:

Мы были знакомы, хорошо знали друг друга в течении 10 лет, несмотря на то, что между нами было не более десятка личных встреч. Я сам был семинаристом, взрослым, женатым. Отец Александр, как старший, опытный духовно вызывал, нельзя сказать что благоговение, но уважение, был для меня авторитетом. Хотя, так получилось, что я сам у него не исповедовался. Потом, служа в Москве, я не мог часто посещать Семхоз [70 км. от Москвы – Ред.]. Малое количество встреч не могло уменьшить их значение для меня, их содержательность. Например, опыт совместного проведения проповедей по TV. Что можно сказать об Отце Александре? Прежде всего, он был умный, красивый человек, скромный и мужественный. Это – прежде всего.

О.Александр, безусловно, от Бога имел яркий писательский, пастырский дар, при том настолько большой и неординарный, что не мог оставаться в безвестности. Мне было известно о его желании быть магистром богословия. Я сказал бы, что о. Александр делал все то, что умел, делал неплохо. Безусловно, положительного больше, чем недостатков – таково мое заключение. Мне приходит на память сравнение с эффектом отбитой штукатурки. Предположим, стоит здание, исторической или художественной ценности, но в одном месте отбита штукатурка. Подавляющее большинство людей обратит внимание именно на это, раздастся критика, что распространится на целое.

Вообще, я хотел заметить, что Церковь продолжает жить своей жизнью, интенсивной и трудной, и из десяти тысяч священников, что в Ней служат, погибает и погибло за эти годы очень много – вспомните Оптинских иноков, священников, погибших в Чечне и несть конца. Существует такое мнение, что Господь взял о. Александра именно вовремя, своим Божественным Промыслом. Но шумиха вокруг имени о. Александра раздражает, как ранние и незрелые выводы о его канонизации. Гибель о. Александра на праздник Усекновения Главы Иоанна Предтечи на пересечении тропы преподобного Сергия Радонежского, которой он ходил в Москву – явное Знамение.