Современная интерпретация: Иисус был киником?
Современная интерпретация: Иисус был киником?
Современные интерпретации развиваются в том же ключе. На протяжении последней сотни лет Иисуса изображали фарисеем (того или иного направления), ессеем, пророком, великим учителем нравственности. В более близкие к нам времена Иисус представал как философ, раввин, мудрец, харизматический святой или маг. В некоторых портретах сочетаются несколько названных категорий сразу[2]. Кроме того, учение Иисуса сравнивают с учением Будды[3].
Пожалуй, одна из самых странных идей, высказанных исследователями за последние годы, — это предположение, что Иисус был киником. Такую интерпретацию принимают некоторые члены Семинара по Иисусу. В своей популярной книге об историческом Иисусе Джон Доминик Кроссан доказывает, что Иисус был «еврейским крестьянином–киником», и называет Иисуса и его последователей «хиппи в мире августинианских яппи»[4]. В работе Кроссана можно найти и полезные сведения, и ценные мысли; однако это утверждение не имеет ничего общего с реальностью. Учитывая популярность книги Кроссана и то, что гипотезу «Иисуса–киника» поддерживают и другие ученые, я счел нужным разобрать эту гипотезу подробно.
Кто такие киники Древнего мира — во что они верили, как жили? Киническая школа основана Диогеном (ок. 412–321 гг. до н.э.). Прозвище «киники» происходит от греческого слова, означающего «собачий» или «собакоподобный». Такую сомнительную кличку киники заслужили неопрятным, неухоженным видом. Привлекательную внешность и хорошие манеры они считали излишними. Подобно собакам, киники не стеснялись мочиться и испражняться на улице, не соблюдали общепринятых правил приличия, — одним словом, держались «цинично» в прямом смысле слова.
Как правило, киник носил плащ, посох и суму нищего; обычно он ходил босиком. В письме к отцу Диоген пишет: «Не огорчайся, отец, тому, что меня кличут «собакой», что ношу я плащ из грубой шерсти, что на плече моем сума, а в руке посох».
Такой «дресс–код» наводит некоторых ученых на мысль, что между киниками и Иисусом есть много общего. В конце концов, говорят они, Иисус давал своим ученикам очень похожие наставления:
• Он приказывал им не брать в дорогу ничего, кроме посоха; не брать с собой ни хлеба, ни сумы, ни денег в поясе, обуваться в простые сандалии и не носить двух туник (Мк 6:8–9).
• «Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания» (Мф 10:9–10).
• «Ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды» (Лк 9:3).
• «Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте» (Лк 10:4).
Соответствуют ли наставления Иисуса «дресс–коду» киников? Очевидно, нет. Наставления Иисуса явно противоречат нравам и обычаям кинической школы. Иисус приказывает ученикам не брать с собой именно те вещи (суму, верхнюю одежду и посох, если следовать версии Матфея и Луки), которые составляют отличительные признаки истинного киника, по словам позднеантичного автора: «Что делает киника киником? Сума, посох и длинный язык»[5]. В этих наставлениях Иисуса нет ничего кинического.
Единственное сходство — в том, что Иисус вообще дает наставления о том, как одеваться и что брать с собой в дорогу. Единственное совпадение — посох (если мы следуем версии Марка; в других версиях совпадений вообще нет). Однако едва ли ношение посоха было свойственно исключительно киникам. Напротив: в иудейском контексте посох прочно ассоциируется с праотцами Иаковом и Иудой (Быт 32:10; 38:18), великим законодателем Моисеем и его братом Аароном (Исх 4:4; 7:9). Кроме того, посох — символ царской власти, и в таком качестве он фигурирует в текстах, позднее получивших мессианское и эсхатологическое истолкование (например, Быт 49: 10, Ис 11:4, Иез 19:14).
Некоторые ученые считают кинической не только одежду учеников Иисуса, но и его мировоззрение. Киники отвергали мирскую суету и привязанность к материальному, стремились жить в простоте и единстве с Богом. По словам одного древнего писателя, «венец и цель кинической философии… есть счастье — но счастье, состоящее в жизни в согласии с природой»[6]. Жить в согласии с природой означает, кроме всего прочего, ко всем людям относиться как к равным. Некоторые ученые считают, что примерно этому и учил Иисус. Так ли это? Посмотрим, что они цитируют в подтверждение своей мысли:
И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, не гораздо ли больше вас, маловеры! Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? Или что пить? Или во что одеться? Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец наш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде всего Царства Божьего и правды Его, и это все приложится вам.
(Мф 6:28–33)
Возлюби ближнего своего, как самого себя
(Мк 12:31; ср. Лев 19:18)
Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших
(Мф 6:14–15)
Как видим, в некоторых пунктах учение Иисуса в самом деле можно сравнить с учением киников. Однако в других, и весьма значительных, вопросах они сильно расходятся. Например: Иисус не учил своих учеников жить в согласии с природой и тем достигать счастья. Он учил, что природа раскрывает нам важные истины о Боге — показывает Его любовь, благость и щедрость. Иисус призывает своих учеников верить и жить, полагаясь на благость и любовь Божью. Но в конечном счете ученики призваны искать царства (или закона) Божьего и праведности. В свете этого следует понимать и все остальное. Как только мы начинаем учитывать исходные постулаты, становятся очевидны глубинные различия между киниками и Иисусом.
Киники славились своим пренебрежением к нормам приличия и к общественной морали: например, мочились, испражнялись и совокуплялись на глазах у людей[7]. Часто они вели себя нарочито грубо и вызывающе. Рассказывали, что один киник, когда его упрекнули в громком испускании ветров, ответил: «Не все ли равно, с какого конца исходит звук?»[8] Ни в учении, ни в жизни Иисуса и его учеников мы не найдем ничего похожего на такое мышление и поведение.
Иисус в самом деле критиковал некоторых своих современников за их показную религиозность, ханжество и жестокость к беднякам и отверженным:
Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собой, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди
(Мф 6:2).
И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми
(Мф 6:5).
Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они делают свои лица мрачными, чтобы показаться людям постящимися
(Мф 6:16).
Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; это надлежало делать, и того не оставлять
(Мф 23:23).
Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков
(Мф 23:29–30).
Ибо вы, оставив заповедь Божью, держитесь предания человеческого
(Мк 7:8).
Пожалуй, такие упреки могли бы исходить из уст киника. Но это лишь одна из сторон учения Иисуса. Иисус критиковал некоторых своих критиков, однако никогда не был грубым и бесстыдным, никогда не утверждал, что религия бессмысленна. Именно в этом — фундаментальное различие мировоззрений Иисуса и киников. Если последние восставали против религии, считая, что богам нет дела до человечества, — Иисус призывал своих последователей верить в Бога, Который любит людей и неустанно заботится о них. Некоторые из приведенных нами увещаний Иисуса заканчиваются обещанием: «И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф 6:6, 18). Иисус призывает своих учеников не быть многословными в молитве, «ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф 6:8). Все это — совсем не учение киников.
Более того: Иисус проповедовал закон Божий и призывал своих учеников искать у Бога спасения. Иисус стремился искупить народ свой и глубоко верил, что Бог Израиля исполнит пророчества и обещания, данные праотцам. Такая вера, такая надежда не имеет ничего общего с идеологией киников.
Таким образом, отождествление взглядов Иисуса с кинической идеологией для меня совершенно неубедительно. И в этом я не одинок: большинство ученых, изучающих исторического Иисуса, также считают эту теорию неправдоподобной[9]. Учитывая приведенные мною аргументы, этому можно не удивляться. Почему же некоторые исследователи настаивают на сближении Иисуса с киниками? Интересный вопрос.
ГРЕКО–РИМСКИЕ АВТОРЫ ОБ ИИСУСЕ
Корнелий Тацит (ок. 56 г. — ок. 118 г.) был проконсулом Азии (112–113), другом Плиния Младшего и автором «Анналов» и «Истории)». Его работы сохранились лишь частично. В «Анналах» 15.44 он делает мимоходом следующее замечание об Иисусе:
И вот Нерон, чтобы побороть слухи [о том, что Рим был подожжен по его приказу], приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев.
В первом томе своей «Жизни цезарей» (ок. 120 г.) римский историк Светоний упоминает об изгнании иудеев из Рима в 49 г. н.э., во время правления Клавдия («Божественный Клавдий» 25.4; см. Деян 18:2). При этом он ссылается на какого–то «Хреста»:
[Клавдий] изгнал из Рима иудеев, которые, подстрекаемые Хрестом (sic!), постоянно производили беспорядки.
Плиний Младший (или Гай Плиний Цецилий Секунд, ок. 61 — ок. 113 гг.), бывший в 111–113 годах губернатором Вифинии в Малой Азии, написал императору Траяну письмо с просьбой посоветовать ему, как поступить с христианами. Интересный пассаж содержится в десятой книге его «Писем», письмо 96:
Они [христиане] утверждали, что вся их вина или заблуждение состояли в том, что они в установленный день собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как Бога и клятвенно обязывались не преступления совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения слова, отказа выдать доверенное. После этого они обычно расходились и сходились опять для принятия пищи, обычной и невинной.
Согласно Цельсу (II век), критику раннего христианства (его книга сохранилась в цитатах у Оригена):
Иисус соблюдал все иудейские обычаи и даже участвовал в иудейских жертвоприношениях
(Против Цельса 2.6).
Он был тайно воспитан в Египте и работал там по найму; там–то он обучился некоторым магическим искусствам, а затем, вернувшись на родину, на основании этих своих умений присвоил себе звание Бога
(Против Цельса 1.38).
Лукиан Самосатский (ок. 115 — ок. 200) также упоминает об Иисусе. Согласно «Кончине Перегрина» 11:
Христиане… чтили его как бога, слушались как законодателя, призывали как защитника — словом, поклонялись этому человеку, распятому в Палестине за то, что он ввел в мир новый культ.
Через несколько лет после завоевания Римом Комагены и ее столицы Самосаты в 72 г. н.э. Мара бар Серапион написал из темницы письмо своему сыну Серапиону, в котором говорилось:
Какую пользу извлекли афиняне, умертвив Сократа? В награду они получили лишь голод и чуму. Какую пользу извлекли жители Самоса, которые заживо сожгли Пифагора? В один час вся их страна покрылась песком. Какую пользу извлекли иудеи, казнив царя мудрости? Сразу после этого их государство было уничтожено. Бог справедливо отомстил за этих мудрых людей: афиняне умерли от голода; жители острова Самос были поглощены морем; иудеи, разоренные и изгнанные из своей земли, живут в полной разрозненности. Но Сократ продолжает жить в учениях Платона. И Пифагор не умер, живя в статуе Гера. Не умер и мудрый царь; он живет в своем учении.
ДРЕВНИЕ ИУДЕЙСКИЕ АВТОРЫ ОБ ИИСУСЕ
О служении Иисуса:
У Иисуса было пятеро учеников: Маттай, Накай, Незер, Буни и Тодах
(в. Санхедрин 107b).
Иисус занимался магией и сбивал Израиль с праведного пути
(в. Санхедрин 43а).
Об учении Иисуса:
Он [судья] сказал ему: «Я заглянул в конец книги, где написано: Я пришел не для того, чтобы отринуть Закон Моисеев, и не для того, чтобы прибавлять к Закону Моисееву [см. Мф 5:17], и еще написано: где есть сын, там дочь не наследует».
Она сказала ему: «Пусть свет твой сияет как светильник» [ср. Мф 5:16]. Р. Гамалиил сказал ей: «Пришел осел и опрокинул светильник»
(в. Шаббат 116b).
О распятии Иисуса:
Накануне Пасхи они повесили Иисуса Назорея. Перед тем в течение сорока дней выходил вестник и провозглашал: «Его следует побить камнями, поскольку он занимался колдовством, соблазнял Израиль и сбивал его с пути истинного. Пусть всякий, кто может сказать что–либо в его защиту, выйдет и свидетельствует за него». Но никто ничего не сказал в его защиту, и его повесили накануне Пасхи
(в. Санхедрин 43а).
О воскресении Иисуса:
Затем он пришел и воскресил Иисуса заклинанием
(в. Гиттин 57а, ms.M).
Об исцелении именем Иисуса:
Случилось однажды, что бен Дама, сын сестры р. Ишмаэля, был укушен змеей; и Иаков [брат Иисуса?], уроженец Кефар Секании, пришел к нему во имя Иисуса бен Пантеры. Но р. Ишмаэль запретил ему
(т. Хуллин 2.22).
т. — Тосефта
б. — Вавилонский талмуд
ГНОСТИЧЕСКИЕ АВТОРЫ ОБ ИИСУСЕ
О явлениях Иисуса:
Иисус всех покорил хитростью, ибо открывался не таким, каков он есть, а таким, каким другие были способны увидеть его, — так он открывался им. Он [открылся всем. Великим] он открылся как великий. Малым он [открылся] как малый. Ангелам он [открылся как] ангел, а людям — как человек
[Евангелие от Филиппа 57.28 — 58.2 (NHC 2.3)].
[И я ужаснулся, и вот], увидел в свете [юношу, стоящего] подле меня. Пока я смотрел [на него, он превратился] в старца. И (снова) он [изменил] свой облик, и стал подобен слуге
[Тайная книга Иоанна 2:1–5 (NHC 2.1)].
Часто он являлся ученикам не в обычном своем виде, но появлялся меж них как дитя
(Евангелие Иуды 33.19–21).
Сказал Иисус своим ученикам: «Сравните меня с кем–нибудь и скажите, кому я подобен». Симон Петр сказал ему: «Ты подобен праведному ангелу». Матфей сказал ему: «Ты подобен мудрому философу». Фома сказал ему: «Учитель, уста мои неспособны вымолвить, кому ты подобен»
[Евангелие от Фомы 13, 34.30–35.4 (NHC 2.2)].
О силе тайного учения Иисуса:
И он взял (Фому) и, удалившись с ним, открыл ему три учения. Когда Фома вернулся к своим спутникам, они спросили его: «Что сказал тебе Иисус?» Фома ответил им: «Если я скажу вам что–то из того, что он говорил мне — вы схватите камни и швырнете их в меня, [и] огонь выйдет из камней и попалит вас»
[Евангелие от Фомы 13, 35.7–14 (NHC 2.2)].
Души их (учеников) не осмеливались стоять перед [ним], кроме Иуды Искариота. Он мог стоять перед ним, но не мог взглянуть ему в глаза и отводил взгляд
(Евангелие Иуды 35.7–13).
Переводы: James M.Robinson (ed.), The Nag Hammadi Library (Leiden: Brill, 1977), Rodolphe Kasser, Marvin Meyer, and Gregor Wurst, The Gospel of Judas (Washington, D.C.: National Geographic Society, 2006).
«Киник» Иисус?
Иисус — своим ученикам:
Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса ваши, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха
(Мф 10:9–10).
Кратес — своим слушателям:
Киническая философия — то же, что Диогенова, а киником называется человек, живущий согласно этой философии, так что кратчайший путь к овладению кинической философией в том, чтобы стать киником. Итак, не бойтесь этого названия [киников] и не отвергайте плащ и суму — орудия богов; ибо часто они облекают тех, кого люди заслуженно чтят за высоту души
(«Кинические письма» 16).
Диоген — Икете:
Не огорчайся, отец, тому, что меня называют собакой [т. е. «киником»], что на мне двойной шерстяной плащ, что за плечами у меня сума, а в руке посох
(«Кинические письма» 7).
Диоген — Антипатру:
Я слышал, ты говоришь, что нет ничего необычного в том, чтобы носить двойной изодранный плащ и суму
(«Кинические письма» 15).
Диоген — Анаксилаю:
Вместо скипетра у меня посох, вместо мантии — двойной изодранный плащ, а кожаную суму мою можно сравнить со щитом
(«Кинические письма» 19).
Полные тексты писем см. в: Abraham J. Malherbe, The Cynic Epistles, SBLSBS 12 (Missoula, Mont.: Scholars Press, 1977).
ИУДЕЙСКИЕ ОБЫЧАИ И РИТУАЛЬНЫЕ ЗАПРЕТЫ
Жизнь в греко–римском мире во времена Иисуса была нелегка для иудеев, стремившихся строго соблюдать иудейские законы и обычаи. Неудивительно, что многие, особенно жившие вне Израиля, шли на компромисс и приспосабливались к неиудейским обычаям. Однако другие этого не делали.
Для иудеев, стремившихся сохранить свою этническую и религиозную идентичность, первостепенную значимость представляли законы и обычаи, касавшиеся еды, соблюдения субботы и других праздников, а также личной чистоты. Это означало не есть свинину, а также любое неправильно приготовленное мясо, воздерживаться от работы в субботу, избегать морально или ритуально подозрительных мест и занятий. Благочестивые иудеи не посещали общественные бани, публичные дома, цирки, языческие храмы и святилища, не пользовались услугами проституток, часто входивших в число служительниц храма. В иудейских городах, как правило, не строились подобные здания и не дозволялись соответствующие занятия. Разумеется, чем меньше был процент иудейского населения в городе и чем слабее иудейское влияние, тем больше вероятность обнаружить при раскопках остатки какого–либо из этих зданий.
В самом Израиле строгостей было еще больше. В израильских городах не только не строились подобные здания и не допускались подобные занятия: были попытки запретить или, по крайней мере, ограничить любые проявления язычества, в том числе хождение монет с изображениями кесаря и относящимися к кесарю надписями типа «бог» или «сын бога», а также установление статуй или идолов греко–римских божеств. Благочестивые иудеи заботились не только о собственной чистоте, но и о чистоте своей земли. Присутствие языческих предметов оскверняло землю.
Разумеется, в Израиле и к востоку от реки Иордан было несколько неиудейских городов (такие, как Гераса и Скифополис, часть Десятиградья), в которых иудейские обычаи не соблюдались.