7.3 Чтобы поднять небеса

7.3 Чтобы поднять небеса

Но о кончине рабби Менахем-Мендла из Коцка рассказывают совершенно другое. Старым и успокоившимся ушел рабби Мендл из этого мира. В затуманенной комнате, в которой он жил жизнью отшельника, лежит он прикованный к постели.

На маленьком столике возле стены, недалеко от его кровати стоят в беспорядке пузырьки с лекарствами. Рабби не обращался к врачам и не принимал их лекарств. Даже когда боли были особенно сильными, рабби не принял снотворное, чтобы ослабить страдания: «Снотворное, – сказал рабби, – мешает ясности ума».

Когда состояние рабби ухудшилось, его ученик, помогавший ему рабби Цви из Томашова, по настоянию врачей попробовал сам влить лекарство в рот больному. Но рабби Мендл прикрикнул на него и сказал: «Так? Меня заставляют?! Ты помнишь, что когда силы еще не покинули меня, ни один человек не смел указывать, что я должен делать. Никто не смел что-нибудь сделать против моей воли. Сейчас, когда силы оставили меня, тоже ничего не должно измениться».

Рабби Мендл постепенно угасал. Уже несколько дней его трясло в лихорадке, и он лежал на постели с закрытыми глазами. Все стремились прийти сюда, чтобы быть возле своего рава в его последний день. В бейт-мидраше, находившемся рядом, зажгли свечи, но не слышно было обычной молитвы. С затаенным дыханием следили люди за комнатой рава, за его последними вздохами.

Внутри комнаты собралась маленькая группа самых близких ему учеников, бывших постоянно рядом с ним, находившихся в его тени. Они служили раву при жизни, и теперь они уединяются с ним в его последние минуты перед кончиной.

Но даже они, самые близкие ученики, не осмеливаются подойти к постели рава, а только издали смотрят на его лицо. Они стоят в полной тишине, без единой слезинки. Они молятся. Они молятся в сердце, внутри себя, без слов. Творец слышит их молитвы и так, ведь настоящая молитва – она в сердце. Так учил их рабби Мендл. С немой скорбью прощаются они со своим равом.

Время от времени рабби Мендл приходит в себя, открывает глаза и смотрит на лица своих учеников. В его взгляде – благодарность тем, кто не оставил его в самые тяжелые минуты его бурной жизни. Его уста бормочут несколько слов, смысл которых непонятен даже самым близким ученикам. Постепенно физические силы оставляют его. Телесные страдания терзают его, но с его духом не произошло никаких изменений. Его сознание, как и раньше, не замутнено ничем.

Рабби Мендл всю свою жизнь стоял на пороге, соединяющем этот мир и мир вечности. Еще немного, и он окончательно переступит через этот порог. Рабби поднял руку, показывая, что он хочет, чтобы они подошли к нему. Он слышит их скорбные вздохи и говорит: «Весь мир не стоит того, чтобы по нему вздыхать».

Приближаются последние минуты, по мере их приближения тишина все больше сгущается. Последние слова рабби Мендла: «Я буду говорить с Ним лицом к лицу… Открыто, а не загадками… И образ Творца увидит»… С этими тремя словами: «И образ Творца увидит» душа Рабби Менахем-Мендла поднялась ввысь.