7.4 В начале дней

7.4 В начале дней

Рабби Менахем-Мендл, которого называли «Старым Мудрецом из Коцка», не был коронован сверкающей короной, и его образ не окутан шлейфом легенд вроде тех, что рассказывают о Бааль-Шем Тове. Из рассказов о Бааль-Шем Тове прорывается волшебство весны, в них слышится пение маленьких детей-учеников, которых Бааль-Шем Тов ведет по переулкам местечка, прорываются из них трели пастушеских дудок, свист кнута в руках извозчика. В рассказах же о рабби Мендле сквозит грусть, они похожи на осенний день, на тучи, предвещающие бурю…

В жизни рабби Мендла четко выделяются три периода. Первый – период Люблина и Пшиски. В то время он нес в себе предвидение освобожденного мира и человека. Он был уверен, что он сможет воспитать учеников, которые, исправляя себя, поднимутся в духовные миры, триста человек, которых не будут интересовать ценности материального мира, которые поднимутся вместе с ним на вершины мира и провозгласят: «Творец – Ты наш Создатель!»

Второй период – в местечке Томашов и первые годы в Коцке – годы внутренней борьбы и внутренней бури, в которых он искал разгадку тайны жизни, годы душевных страданий, когда душа то взлетает на духовные высоты, то проваливается в бездну.

Третий период – это двадцать последних лет, когда он уединяется в комнате, скрывается от людей и скрывает от них свою Тору.

Рабби Мендлу было 53 года, когда он скрылся от внешнего мира и закрылся в комнате, но фактически, это его уединение было лишь последовательным шагом, вытекавшим из его предыдущей жизни, из его духовных качеств, которые отпечатались в нем со времен детства и отрочества.

Образ рабби Мендла навсегда останется связан с годами его затворничества, с детских лет ему были присущи мятежность и склонность к уединению. Эти свойства развились и привели к своему логическому завершению, когда он прервал контакты со своими учениками. В жизни рабби Мендла ничего не шло гладко. Вся его бурная жизнь состояла из взлетов и падений.