Добрый Пастырь

Добрый Пастырь

- Завтра будет хорошая погода, - уверял старый пастух Рихерт. Он взял в руки свой пастуший посох, накинул на плечи дождевой плащ и свистнул собак.

Тесса и Старый Боб относятся к самой хитрой и надежной породе собак в мире - колли. На Тессу и Старого Боба Рихерт мог положиться. Он управлял ими маленьким свистком и таким образом держал в повиновении 453 овцы. Во главе своего стада он медленно продвигался к аэропорту. В наше время совсем не так уж просто быть пастухом, учитывая такое интенсивное движение транспорта, прежде всего вблизи Дюссельдорфского аэропорта, на котором ежедневно приземляются и поднимаются в воздух много тяжелых пассажирских самолетов. Раньше животные пугались, когда над ними пролетали серебряные птицы. Постепенно они привыкли к этому и знали, что эти металлические громадины ничего плохого им не сделают. Однако, с некоторого времени над стартовыми полосами с большим шумом носились реактивные самолеты.

У пастуха, однако, были и другие трудности. Каждый вечер ему нужно было перегонять стадо через Рурскую скоростную автостраду. Как Ральф, так и Дитер жили совсем недалеко от автотрассы. Они всегда помогали ему. Но сегодня? Сегодня их не было - сегодня - ах, да: пастух Рихерт опять вспомнил: ведь сегодня они поехали со школой на экскурсию и, конечно же, еще не вернулись. Таким образом, он мог рассчитывать только на помощь своих обеих собак.

Тесса и Старый Боб спокойно обошли стадо, чтобы держать овец плотнее друг ко другу. Перед перегоном животные плотно сгрудились широкой массой и терпеливо ожидали сигнала своего пастуха.

Старик переждал две, три, даже пять минут. Движение транспорта казалось ему все еще интенсивным. Но когда серый „Мерседес“ тоже пронесся мимо, он встал на проезжую полосу, поднял руку и все стадо пришло в движение. Он быстро повел его на другую сторону автотрассы. Животным еще очень хотелось бы пощипать сочную траву на зеленой обочине, однако, маленькие колли подгоняли их. Ничто не могло скрыться от их зорких сверкающих глаз. Беспокойно повиливая кончиками хвостов, они давали знать, как важно то, что сейчас происходило. Увидев большое стадо, подъезжавшие автомобили останавливались, а Тесса и Боб громко лаяли. Но это не беспокоило овец. Эта ситуация была им привычна. Ведь сегодня, как и каждый вечер в это самое время, они являлись участниками дорожного движения.

Благополучно переведя все стадо на другую сторону, пастух Рихерт облегченно вздохнул. Он бросил еще один взгляд на своих подопечных. И тут он обнаружил Старого Боба. Тот беспокойно стоял у автотрассы и лаял, лаял. Почему?

Вдруг пастух увидел: на зеленой обочине еще паслась одна из его овечек. Водители уже давно завели моторы, и колонна машин тронулась. Машины на большой скорости проносились мимо. Шум моторов, вероятно, отпугнул боязливое животное на обочину. Теперь оно стояло там, и сквозь шум моторов слышно было его „б-э-э, б-э-э“. Старый Боб не решался вернуться на ту сторону, он быстро подбежал к своему хозяину и нетерпеливо потянул его за плащ. Старый Рихерт уже давно оценил обстановку. Движением руки он дал Старому Бобу задание оставаться со стадом. Сам же он поспешил к трассе. Улучив удачный момент, он быстро пересек автотрассу. Овечка одичала и была беспокойной. Твердой рукой пастух взял ее на плечи. Издалека снова на огромной скорости мчался „Мерседес“. Но что это? Неужели он не видел старика? - Гудок! Скрежет тормозов! Крик! Машину занесло. Перед ней лежал старый пастух со своей овечкой. Дрожа от страха, овечка поспешила к стаду. А травмированный пастух остался лежать на дороге. Скоро подъехала санитарная машина. Она доставила потерявшего сознание пастуха в больницу. Один из полицейских позвал сына соседнего бауэра, который погнал стадо в свой загон.

Старый пастух получил тяжелую травму. Сначала казалось, что он вряд ли выживет. Врач обнаружил перелом нескольких ребер, перелом руки и ноги и сотрясение мозга.

Я познакомился со старым Рихертом в больнице. Сестры привели меня к нему, сказав, что он всегда очень бодр, несмотря на то, что испытывает большие боли. Войдя в палату, я сразу заметил Библию, лежавшую на его ночном столике. Она была старой и потрепанной. Она была причиной его радости. Сестры часто должны были читать ему из нее, и он радовался, как дитя, когда опять смог держать ее сам.

Он охотно рассказал мне о своей жизни. Несчастный случай не угнетал его. Главное, что он опять мог вернуться к своим овечкам.

- А если бы вы не остались...? — Я не решался докончить свое предложение. Его лицо засветилось:

- Тогда я был бы сейчас в своей Отчизне. - Больше он ничего не сказал.

По прошествии долгих недель ему опять разрешили вернуться к своим овечкам. Там я еще раз посетил его. Увидев меня, он искренне обрадовался. Мы долго беседовали.

- Видите ли, - сказал он в заключение, - подобно моему Господу Иисусу Христу, я мог отдать свою жизнь за моих овец и с радостью сделал бы это. Но Иисус пожертвовал Своей жизнью за нас людей, за черных и белых, красных и желтых, маленьких и больших, умных и менее умных, детей и взрослых, за всех, которые здесь на земле признали Его своим Пастырем и желают следовать Его заповедям. В больнице я имел возможность сказать об этом многим людям, и может быть, некоторые приняли эту Весть.