Переселенцы из пустыни?
Переселенцы из пустыни?
Из стелы Мернептаха мы знаем о существовании народа по имени Израиль, живущего в Ханаане около 1207 г. до н. э. До недавнего времени, несмотря на сомнения в исторической точности Исхода и рассказов о завоевании, немногие библейские историки и археологи сомневались в том, что израильтяне были переселенцами, которые проникли в Ханаан извне.
Видимые отличия между хананеями и израильтянами были наиболее явными в сфере материальной культуры. Непосредственно над слоями разрушения различных ханаанских городов позднего бронзового века археологи регулярно обнаруживали множество случайно вырытых ям и грубой керамики. Несомненным остается то, что они интерпретируются как временные палаточные лагеря "полукочевников". Многие ученые считали, что они распознали знакомую схему в этой археологической ситуации, а именно: массовое движение перемещенных жителей пустыни, которые вторглись в заселенные земли, потом начали расселятся и постепенно переняли оседлый образ жизни. Ученые, знакомые с набегами бедуинов на сельскохозяйственные регионы Ближнего Востока, считали, что между кочевниками пустыни и оседлыми крестьянами всегда существовал конфликт — постоянная борьба между пустыней и посевами. Хотя израильтяне, возможно, не вошли в Ханаан единой армией, признаки их прибытия казались явными. По сравнению с монументальными зданиями, ввозимыми предметами роскоши, и тонкими керамическими сосудами, выявленными в уровнях предыдущих хананейских городов, грубые лагеря и орудия прибывающих израильтян, казались находящимися на гораздо более низком уровне цивилизации, чем остатки замененного населения.
Такое сравнение образа жизни привело к тому, что стало называться моделью "мирного проникновения", впервые выдвинутой немецким библейским ученым Альбрехтом Альтом в 1920–х годах. Альт предположил, что израильтяне были скотоводами, которые бродили со своими стадами в постоянных сезонных миграциях между краем пустыни и заселенными землями. На некоторое время в конце эпохи поздней бронзы — по причинам, которые для него были не совсем ясными — они начали селиться в малонаселенных горных районах Ханаана.
По Альту, на самом деле этот процесс с самого начала был постепенным и вполне мирным. Прибывающие израильтяне — скотоводы очистили лес и начали заниматься мелким сезонным сельским хозяйством наряду с выпасом стад. Со временем они приняли более оседлый образ жизни, создавая постоянные деревни и сосредотачивая все больше своей усилий на сельском хозяйстве. И только в последующие дни, когда выросло количество новых поселенцев и выросла их потребность в еще большем количестве земли и воды (так выходило из теории), начались проблемы израильтян с хананеями. Конфликты за право на землю и водные ресурсы в конечном итоге привели к местным стычкам. Именно они были настоящим фоном борьбы между израильтянами и их соседями, которую книга Судей так живо передает. (Подробное описание теории мирного проникновения в Приложении C).
Таким образом, было предположено, что евреи были рассеянными группами прибывающих скотоводов, а не единой армией. "Израильская" стела Мернептаха не предлагает никакой дополнительной информации о точном местонахождении, размере или характере этого народа. Но другие выжившие египетские надписи — хотя предоставляют только маленький проблеск о том, о чем должен быть значительно более полный отчет — упоминают две группы посторонних, которые предпочли жить или были оттеснены проживать на окраинах ханаанского городского общества. Оба представляют особый интерес для поисков ранних израильтян.
Первые — Хабиру, группа, описанная различными нелестными способами в письмах четырнадцатого века до н. э. из Тель — эль — Амарна (а также в других текстах бронзового века). Проживая вне основной части Хананского общества, вынуждены покинуть свои дома в результате войны, голода или тяжелого налогообложения, они иногда называются преступниками или разбойниками, иногда в качестве наемных солдат. В одном случае даже сообщается, что они присутствовали в Египте в качестве наемных рабочих, трудящихся на государственных строительных проектах. Короче говоря, они были беженцами или мятежными беглецами от системы, живущими на социальной окраине городского общества. Никто не был таким бесправным, как они; худшее, что местный мелкий князь мог сказать о соседнем князе было то, что "он стал Хабиру". В прошлом ученые полагали, что слово Хабиру (и ее альтернативные формы, Хапиру, Апиру) имело прямую языковую связь со словом Иври и поэтому Хабиру в египетских источниках обозначало ранних израильтян. Сегодня мы знаем, что эта связь не так проста. Широкое использование этого термина на протяжении многих веков и по всему Ближнему Востоку показывает, что он имеет скорее социально — экономическое значение, чем обозначение конкретной этнической группы. Тем не менее, такая связь не может быть полностью исключена. Вполне возможно, что феномен Хабиру могли помнить и в последующие века и, таким образом, включить в библейские рассказы.
Второй группой, упомянутой в египетских текстах, были Шасу. Они, по — видимому, были кочевниками — скотоводами, пастухами овец и коз, которые жили в основном в приграничных ройонах Ханаана и Трансиордании. Отчет египетского рейда против повстанцев на юге Ханаана в дни Рамсеса III в начале двенадцатого века до н. э. дает нам хорошее описание этих людей. Египетский писатель описывает разграбление их "палаточных лагерей для людей и имущества, а также, скот, который был без числа". Они были явно проблематичным и неконтролируемым элементом с особенно большим присутствием в пустыне и высокогорных границах. О них также известно то, что они иногда мигрировали в восточную дельту Египта, о чем свидетельствует папирус тринадцатого века о их перемещении через египетские приграничные крепости.
Могут ли они быть таинственным "Израилем", только названным по — другому?