III. Иеффай и его дочь

Иеффай был человеком невежественным, «сучком очко мориным[43], и, благодаря этому, он дочь свою погубил.

Выступая войной против аммонитян, Иеффай дал обет Господу, сказав:

– Если Ты предашь аммонитян в руки мои, то, по возвращении моем с миром, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет обречено Господу, и вознесу сие на всесожжение.

Тогда же вознегодовал на него Господь, говоря:

– Ведь если навстречу ему попадется собака, свинья или верблюд, он и их в жертву мне принесет?

И суждено было его дочери выйти навстречу ему.

Когда Иеффай увидел ее, разодрал он одежды свои и сказал:

– Увы, дочь моя! Ты сразила меня! «Я отверз о тебе клятвенно уста мои перед Господом, и не могу отречься!

Был ведь там первосвященник Финеас?[44] Но Финеас говорил:

– Мне ли, первосвященнику, сыну первосвященника, унизиться до того, чтобы первому обратиться к грубому невежде?

А Иеффай говорил:

– Я – глава колен израилевых, глава правителей – и мне унизиться, чтобы первому обратиться к какому-то жрецу?

Из-за спора этих двух человек и погибла несчастная. Оба они повинны были в крови ее, и обоих постигла кара: от Финеаса Дух Святой отступил, а останки Иеффая были погребены по частям в разных местах Галлаада[45].

Когда Иеффай вывел дочь свою для заклания, она воззвала к нему, говоря:

– Отец! Отец! Есть ли в Торе такое повеление, чтобы израильтяне приносили в жертву детей своих?

– Обет уже дан мною, дочь моя! – был ответ.

– Но ведь и предок наш Иаков, – продолжала она, – дал обет: «Из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть». Господь дал ему двенадцать сыновей, а принес ли он в жертву хотя одного из них?

Все это говорила Иеффаю дочь его, но он не внял словам ее, – вывел и заклал ее перед Господом.

И горестно воскликнул Дух Святой:

– Души живые требовал ли я в жертвы Мне? Чего Я не повелевал и не говорил, и что на мысль не приходило Мне! (Танх. Гак.)