Как важно для нас смертных воспоминание о Боге, как о Царе веков, нетленном, неизменном?

“Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков” (ст.17).

Воссылая честь и славу Богу, апостол называет Его, между прочим, царем веков нетленным.

1. Оно расширяет и возвышает наши понятия о величии и славе Божьей.

Все окружающее нас проповедует о тлении. Живая природа, как и так называемое мертвое творение, дела человеческие в области искусств и наук, — все это носит печать непостоянства и разрушения.

Примеры из явлений природы, подтверждающие эту мысль!

Ученые мужи, посвятившие жизнь свою высокой науке — астрономии, убеждают нас, что и в тех неизмеримых пространствах, где вращаются мириады миров, также господствует закон изменяемости. И там угасают солнца, исчезают миры.

Если мы живо представляем все это, если мы серьезно думаем о том, что только один Бог остается вечным и нетленным, что только одно Его блаженное бытие чуждо изменения — как тогда возвышается наше чувстве о Его величии, которое мы в состоянии более ощущать, чем выразить?

“Что я пред Тобою, как не земля и пепел? Так говорит себе христианин в минуты благоговейных размышлений о Боге, как Царе веков; однако, и я, по Твоей доброте, имею место в Твоем Отеческом сердце, и во мне таится вложенная Тобою искра вечной нетленной жизни. Твоя вечность и нетленность служат источником моих сладостнейших надежд, ручательством моих блаженных предчувствий.”

2. Оно доставляет утешение в страданиях и предохраняет от нравственных заблуждений.

Жизнь человеческая исполнена скорбей и бедствий.

Многие, поражаемые жестокими ударами судьбы, готовы с отчаяния восклицать: “для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева?” (Иов. 3:11–13)?

Но какое обильное утешение проливается в наше сердце, если мы веруем в Бога, как в Царя веков нетленного! Еще немного времени, и Бог отрет всякую слезу с очей ваших (Апок. 7:16,[1424] 21:4;[1425] 24,[1426] Мф. 11:28[1427]).

С другой стороны, память о вечном и нетленном Боге предохраняет нас от нравственных заблуждений, от робких сомнений, коль скоро нам кажется, будто добродетель погибает, а порок торжествует, — от порочной жизни, будто мы можем делать зло безнаказанно. На Божьей вечности основывается непреложность Божественных обетований, обещающих наказание пороку и награду добродетели.