ТРЕТИЙ КЛУБОК БУС — ИЗ РОДА БЕЛОЯРОВ
— Расскажи, Алконост, птица светлая, нам о жизни Буса Яра, что из рода Белояра, — Золотое Божье сказание, Златогорово провещание!
— Той великой тайны я не утаю, — всё, что ведаю, пропою…
Ой ты, град Кияр! Батюшка Кияр! Про тебя, град славных Яров, слава добрая идёт — да по градам всем и украинам, и от края земли до края, и от моря до синя моря. Будто ты, Кияр-град, — на красе стоишь, на красе стоишь — на Алатырь-горе, да на той реке — на Смородине, что течёт до устья Азовского и до острова — до Буяна в Синем морюшке-окияне.
Как у реченьки той Смородины — золочёное было донышко, а и краюшки её — всё серебряны, бережочки её — всё жемчужные. Та Смородина — речка быстрая, речка быстрая и бурливая, и прорыла она все горушки, да все горушки — все долинушки, и вымётывала средь себя островок, и на нём поднялся росток.
Вырастал тот росток — в древо Ясень. Корни Ясеня — во Сырой Земле, крона в Небушко упирается. Как у корня того — Змей свивается, а в ветвях — Соловей заливается…
А на самой его вершиночке — там явилося две развилочки; на одну слетел Ясный Сокол, на другую слетела Соколица. Стали вить они тёпло гнёздышко. Бело серебро — на завивочку, красно золото — в серединочку, жемчугом края унизали, самоцветы в углы насыпали.
Ай и то не гнездо в кроне Ясеня свили Сокол и Соколица — то во стольном граде Кияре свадьбу справили князь со княгиней — Дажень-яр с младою Милидой. Только нет у них соколёночка — нет у князя с княгиней ребёночка…
* * *
Как тут вдруг случилось несчастие — на море поднялось ненастье… С моря в горы гроза надвигалась — крона Ясеня раскачалась… Значит, князю пора уходить на войну, оставляя в граде жену.
Говорил Дажень-яр, покидая Кияр:
— Как вернусь я, Милида, с великой войны, грозных ворогов всех ниспровергну во прах, — пусть найду у тебя сына я на руках! Ну а коли наследника я не найду, то супругой тебя я уж не назову!
Как ушёл Дажень-князь — в храм жена удалилась и Всевышнему там молилась:
— Боже Вышний, великий Бог! Смилуйся, не будь с нами строг… Да исполнится Твоя воля! Дай наследника для престола!
На княгинюшку тут низошёл чудный сон, зрит она: прорастает в Кияре — злат трон. Золотое древо явилось, и три птицы на древо спустились. То не птицы на древо садились, то три Сына Божьих явились. Первым к ней низошёл — Крышний-бог, а вторым пришёл — Коляда, третьим встал — сам Бус Белояр.
И сказал Крышень-бог:
— Нужно брата нам Финист Сокола к Синю морюшку посылать: Златопёрую Рыбочку сетью поймать. На двенадцать частей её разрубить, на двенадцать столов разложить. После сесть за эти столы пировать и Милидушку угощать. Косточки затем — в семь корзин уложить, чтоб княгиня смогла родить: не двенадцать звёздочек — семь сыновей, также с ними пять дочерей. Первым пусть родится великий Яр, внук Ярилы — Бус Белояр!
И сказал Коляда:
— После в горы пойдём, на заре златорогого Овна найдём. А затем золотым мечом — Овна в жертву мы принесём! Чтобы Овном закончилось — Коло Сварожье, с Рыб же началось — Коло Божье!
И сказал Бус:
— Радуйся, матушка! Мне настало время родиться! Пусть весь Божий мир просветится!
И как сказано — так и сталось, песнями в клубочки смоталось.
И тогда Финист Сокол на море слетал. Златопёрую Рыбочку там он поймал; и на части её разрубал, ей Милидушку угощал.
А на небе — комета, как острый меч, поразила Овна созвездье, на земле ж свершилось знаменье: вдруг на троне явился пречудный крест, озаряющий всё окрест.
* * *
Святый вечер, добрый вечер! Добрым людям — на веселье, на веселье — умиленье, умиленье — утешенье…
Как во граде том, Кияр-граде, с вечера звезда восходила, с полночи она воссияла. Воссияв, она заблистала — Буса Рождество провещала.
Днесь Вселенная просветилась! И веселие всем явилось! Озарён был звездою великий Кияр! Дивно воплотился — сам Бус Белояр!
И во терем к Милиде прекрасной вдруг явилося Солнце ясное! И Милидушка на постели затужилась и заметалась, а затем она — рассмеялась. И родила она Буса Яра во святом роду Белояра!
Как пречистая голубица Буса малого породила, так его в пелёнки увила и во ясельки уложила. Как у Буса, у Сына Вышня, вьются кудрецы золотые, во косицы они завитые, по плечам лежат, будто жар горят. Губы алые у Буса — как Весны рассвет. Синь небес в очах — будто Сварги свет…
Явилось дитя чудесное с знаменьями и предвестьями; и лик Его — Солнце Красное, в руках Его — Книга Ясная. Златая Книга, прекрасная, на Книге той звёзды частые!
И в тот миг со небес Финист Сокол слетел. И Всевышнему Богу он славу воспел:
— Радуйся, Мила! Красная Панна! Сварги сиянием ты осияна! Бус — Свет Жизни и Миру Спаситель! Солнца и Месяца, звёзд — Удержитель! Бус — всех скорбей земных Утешитель! Бус — всех народов Учитель! Сей Вышня Сын — Сыном Света речён, вечного царства от Бога почтён!
* * *
И когда то чудо свершилось, то на небе диво явилось, и узрели вдруг люди по всей земле, как в заоблачной звёздной мгле звёздочка горит и ярится — ясная звезда Зорница!
И люди звезде той дивились, постичь же никто не мог, что если звезда явилась — то, значит, родился Бог!
Но это постигли те сорок царей, те сорок царей — великих князей, хранителей из берендеев, волшебников и чародеев. Ведь их позвала та звезда за собой, ступать сей звёздной тропой, и петь эту Звёздную Книгу боярскую, Колядову Книгу царскую.
— Верим мы в рожденье Спасителя! Святых небес Удержителя!
И тотчас те сорок царей-чародеев, хранителей из берендеев, ковчежцы все отмыкали, сокровища доставали — то красное злато и серебро, а также холсты все из лыка, льняные и свечечки белые, восковые.
И шли те волхвы от края земли, от моря — до синя моря; явились туда, где нет скорби и горя; где им звезда воссияла — Путь Прави им указала. И только они до Кияра дошли — так славы Всевышнему вознесли.
И так во дворец Кияр-града вступали. И Бусу дары они возлагали — то красное злато и серебро, а также холсты все из лыка, льняные, и свечечки белые, восковые. И свечечки те они возжигали, и славы Спасителю воспевали.
И вот тем царям-чародеям Млад Бог слова такие изрёк:
— Явились вы слово Спасителя слушать. Что ж, знайте: не дороги так мне дары, как дороги мне ваши души! И быть на Земле мне царём над царями, а в Небе — править богами. И всем вам, цари, дам я — Буса печать: звездою Чигирь — Вышнего прославлять. И вас я пошлю во все страны за те моря-океаны. Туда, где под сенью креста, восславят меня — как Христа. Туда, где в короне Бога — горят семь лучей адаманта, и маги зовут меня — Саошьянтом. И где у восточных Ирийских врат знак Солнца горит — коловрат, где Рамой меня величают и Буддою прославляют. И пусть, кто не примет меня, тот погибнет — без славы мир сей покинет, кто примет меня — тот спасётся, над ним воссияет Солнце!
Затем чародеи из града Кияра отправились к Дажень-яру.
А Дажень-яр за Смородиной сражался с гуннской ордой, которую князь Морияр подчинил, когда их вождя Черемыша сразил. И Дажень князь заключил союз с Вольгой и Беленой, его женой, — Милиды средней сестрой.
И вот соходились три рати на битву у дивьих Пановых гор. Там рать Дажень-яра как соколов стая, а рать Вольги будто стая волков, а воины Морияра как вороны на стерне — готовы к новой войне.
Но прежде чем реками крови залить все отроги Пановых гор, князь Дажень-яр предложил уладить их давний спор.
— Сумели когда-то Асгаст и Дулеба сражение битвой цветов обратить, не лучше ль и нам кровь напрасно не лить?
И князь Морияр — вечный мир запросил, союз же браком скрепил: и в жёны он взял ту Мораву-девицу, Милиды третью сестрицу.
И пили на свадьбе те князи за мир. И вдруг к ним волхвы заявились на пир. И кланялись Дажень-яру, потом и Вольге; а затем — Морияру, а также Мораве-невесте:
— Явились мы с доброй вестью! Ликует ныне Кияр! Родился Бус Белояр! Дракон златокрылый звездой воспылал и Рождество провещал!
И эти сорок волхвов-королей и звездочётов-царей, в Стожарушки глядя, судьбу прозревали и так Дажень-яру вещали:
— Открыты теперь все пути перед ним — пред чудным сыном твоим! Коль встанет на путь владык, то будет сын твой велик. Он будет тогда царём над царями; и меч его будет прославлен в Кияре! Но также путь веры он может избрать, чтоб душу мира спасать. Отринет тогда он земные богатства, оставит трон свой и царство!
Был радостен Дажень-яр, но в гнев пришёл Морияр. В столицу послал Дажень с вестью гонца, чтоб ждали супруга с младенцем — отца.
Но князь Морияр распалился, с Моравою сговорился. Затем перекинулся он Змеем Чёрным, и в небо взметнулся волшебник проворно. В Кияр чёрной молнией устремился и вместо гонца пред Милидой явился.
И так объявил всем он царскую волю: младенца-де бросить в бурлящую воду — с утёса высокого Марабель низвергнуть вниз колыбель во реченьку ту Смородину, как жертву Роду угодную.
Заплакали тогда в Кияре — Милида, вместе с ней бояре. Но как же воспротивиться — сей воле государя?
И было так раным-ранёшенько — и все видели диво-дивнёшенко…
Как ко реченьке той Смородинке да ко камешку Бел-горючему то не соколица слетала, то Милидушка-княгинюшка ступала. И вошла она в воду по коленочки, а потом заходила до пояса, поглубилася до белых грудей…
Так к Всевышнему она взывала, руки к небушку воздымала:
— Ты спаси моё чадо милое! Сына ты своего помилуй! А иначе о камень я разобьюся, во Смородине утоплюся…
И взошли государевы слуги на Скалу Времён Марабель, и бросали с неё колыбель…
Тут случились чудеса! И разверзлись небеса!
Прилетели тут мавлинки, словно голубята, взяли Буса на крылята! И не страшен Марабель — вознеслася колыбель! И врата небес отворились, и ясуни пред Бусом склонились.
* * *
Княгиня Милида идёт бережочком — смеётся и плачет, и ищет сыночка. И в полюшке приподымает цветочки, в лесу раздвигает кусточки.
И тут к ней навстречу Чигирь-звезда.
— Поведай, пропал мой сыночек куда?
Княгине Милиде звезда отвечала:
— И знала бы — не сказала. Ведь это твой сын звёзды все сотворил, чтоб странник по звёздам свой путь находил…
Шла дальше Милида прекрасная, навстречу ей — Месяц ясный. И тот на Милиды вопрос отвечал, что Буса он не встречал.
Милида тогда к Красну Солнцу воззвала, и Солнце ей отвечало:
— Я знаю Буса-малютку… Постой, подожди минутку… Сейчас не далёко он и не близко, на той горе Алатырской. Вознёсся он всех превыше к златому престолу Вышня. Там Элиявила его почитает и песнь колыбельную напевает… Но вот ему время настало спускаться, вернуться в отчее царство.
И видит Милида — с горы Алатырской слетает конь златокрылый с серебряным рогом в челе. И тучи над рогом клубятся, в очах его звёзды искрятся, и шёлкову шерсть жемчуги унизали, копытца алмазами подковали. На холке его — сам Бус Белояр, он шерстью шелковой играет, жемчужинки рассыпает…
И так Бус-младенец спустился в Кияр, а вскоре вернулся отец — Дажень-яр. И тут все проведали про обман, что сотворил Морияр.
И так Милида супругу сказала, так в гневе она провещала:
— Не будет покоя в роду Белояров, покуда судьба не воздаст Морияру!
Согласен с ней Дажень-яр:
— Да пусть падёт Морияр! Разорваны договоры о братстве! Быть новой войне в Тёмном царстве!
И вот вновь походные трубы трубят! И снова прольётся кровь! Вновь рать собирать — зло искоренять, чтоб в мир вернулась любовь! Но как же зло не умножить и покарать подлеца, коль нет тем войнам конца?..
* * *
И следуют вновь за зимою — весна, за войнами — мир, а за миром — война.
Родила тогда для царя Дажень-яра Милида шесть сыновей, а также пять дочерей. Двенадцать детей в чудном замке у них. И вот средь сестёр и братьев своих — был Бус Белояр, словно Солнце средь звёзд, и славы им пел на заре Алконост…
И тут возрастать начал сын Дажень-яра в стенах святого Кияра. Прекрасен он стал, солнцелик и могуч, взбирался на горы, ходил выше туч… И грудь его стала, как поле меж гор, и ясен, как синее небушко, взор. Коль вскинется его десница, свет Солнца и Луны затмится… И цвет летних радуг горит на щеках, и мудрое слово всегда на устах.
И конь его златогривый, внук самого Кологривы, — он был прекраснее и быстрей всех в белом свете коней! Глаза его — как две луны, и крылья за спиной видны. Он рогом чудным тучи рвёт, ушами облака стрижёт.
И так миновало ни мало ни много — шестнадцать уж вёсен и зим с той поры, как Бус Белояр опустился с горы. И все эти годы и ночью, и днём томилася Элия-вила о нём.
И вот в поздний час, как свет Солнца угас, и веки сомкнули в Кияр-граде все, — скользнула она по вечерней росе…
— Открой, Белояр! — так она прошептала и в дверь его башни сквозь плащ постучала.
— Сей звёздною ночью не звал я гостей… Не жду ниоткуда я важных вестей…
Тут вила губами коснулась свирели — и звуки волшебные полетели, легко по ладам пробежалась перстами — замки отомкнулись сами.
А дальше, присев к княжичу на постель, она опустила свирель и стала волшебную песнь напевать, его золотыми кудрями играть…
К утру ж она улетела, забыв свирель на постели…
Бус утром по княжьим палатам гулял, лады у свирели той перебирал. Играл Белояр и печалился, тоской его сердце маялось.
И встретил он Дажень-яра — отца, владыку Кияра:
— Сын мой, почему ж ты не весел? Главу ниже плеч ты повесил? Аль в душу повеяло ветром весны, а песни девичьи тебе не слышны?..
— Нездешняя сердце сжимает тоска, печаль моя велика… Такое нашло на меня наважденье, во полночь — случилося пробужденье. Прекрасная дева в палаты вошла, сияньем свечи лился свет от чела, златистые кудри вошедшей неслышно на плечи падали пышно… Весеннюю песнь мне она напевала, а после поцеловала… И сон низошёл, и мне снилась страна — заоблачная, прекрасная, сияло там Солнце ясное…
И тут сказал Дажень-яр:
— Пойди, Бус, ныне в Кияр. Развейся и разгуляйся, с девицами повстречайся. А я клич кликну окрест, сзову царевен-невест. И пусть они явятся в наши палаты, с весеннею песней, одеты богато. И свадьбы мы тотчас сыграем, с невестами обвенчаем. Пускай веселят тебя царские дочки, затем принесут дочерей и сыночков — наследников Буса Яра, чтоб стало их — словно звёзд над Кияром!
И вот с той поры, каждою весной, женился князь Бус, чтя обычай людской. И так тридцать свадеб в Кияре сыграли. И Буса-царевича обвенчали с царевнами царств славянских — венедских и русколанских: от антов и волынян, от голяди и руян; от ляхов, дреговичей и полян, дулебов и северян. А также венчали с невестами царскими от княжеств аланских и дадианских; от чуди и зимголян; мордвы, карел-поморян. И взял Бус невест от родов черкасов и берендейских асов.
И много ли, мало ли минуло дней: родилися семьдесят сыновей и пятьдесят дочерей — сто двадцать детей Буса Яра во княжьем роду Белояра!
Но каждый раз по весне, бывало Бус, как во сне, играл на свирели в тоске и печали, и пальцы лады её перебирали. Песнь вилы он вспоминал, о мире горнем вздыхал….
И рёк Златогор, его младший брат:
— Зачем о несбыточном счастье мечтать? Опомнись, мой брат, и вокруг посмотри, — работают все от зари до зари, и некогда людям печалиться, тоской сердечною маяться.
— Ну что ж, Златогор, вместе в город пойдём. Быть может, мы там правый путь обретём…
И выехал Бус, вслед за ним Златогор, за царский широкий двор. И только в город поспели — калеку старца узрели.
И так сказал Златогор, потупив в смущенье взор:
— И он был таким же, как мы, молодым, а стал калекой седым… Неужто и мы постареем, согнёмся и поседеем?
Тут видят они: люди в чёрном идут, с рыданьем покойника в гробе несут. И вот уж на краду его возлагают и мёртвое тело сжигают…
И вновь Златогор брату Бусу речёт:
Вот так человек на земле и живёт, травою в поле растёт… Он с вечера здрав и весел сидит, а утром — в гробе лежит. И сердце его не бьётся, и с телом душа расстаётся, как будто птенец с гнездом, — наступит наш срок, и мы также уйдём… Так есть ли смысл в нашей жизни, коль всё закончится тризной?
И Бус Златогору тогда отвечал, златое слово вещал:
— Послушай-ка притчу, любимый мой брат, а после её истолкуй на свой лад… Охотник от барса в горах убегал и вдруг с обрыва упал. За ветку одною рукой ухватился, под ним же — дракон в том ущелии вился. Увидел две мыши он — белую с чёрной, что веточку ту подгрызали проворно. Обломится ветка, придётся упасть, — как в пропасть, в драконью пасть. Но бедный охотник не видит дракона, забыл о мышах и о барсе голодном — ведь сотовый мёд там по ветке стекает, и капельке сладкой он рот подставляет…
— О брат мой, понятна мне притча твоя… Ведь то не охотник, а ты или я… А барс — испытания жизни земной, дракон — это смерть, что всегда за спиной, мышь белая — день, а чёрная — ночь, грызут они ветвь — жизнь уносится прочь. Да только не помнит о том человек, о капельке счастья мечтает весь век…
— Есть вывод из притчи: нет смысла бежать, ловить наслаждения миг и страдать. Коль воин ты — барсу вставай на пути, чтоб все испытания жизни пройти. Чтоб тлена избегнуть, ты должен суметь дракона-смерть одолеть!
* * *
Затем Златогор и Бус Белояр покинули град Кияр. И дальше скакали — ездой забавляясь, своим молодечеством потешаясь.
Где ступит конь Златогора — там в камни крошатся горы, где скачет конь Белояра — там розы в садах расцветают.
Вдруг дивное-диво узрели в пути: с котомкою странник идёт впереди. И ризы его тёмной ночи черней, а под клобуком не видно очей. Пускаются вскачь, но не могут догнать, и начали братья его окликать:
— Гэй, странник пречудный, постой, не спеши! О том, кто ты есть, лучше нам расскажи! Поведай нам, путник, куда ты идёшь? И что ты в суме перемётной несёшь?
— Я — Тень, попираемая ногами! Денница, что всходит пред Солнцем Суряным! Я — Мориан Сивый, что стал Морияром! Я — чёрный сон Велияра! Иду я сейчас средь Кавказских гор к гробнице, в которой уснул Святогор. В суме перемётной моей — Марабель. Тот камень падёт близ славянских земель, когда при свете Денницы метну его от гробницы! Мир старый рухнет во прах, и память о прошлом растает в веках.
И вот Белояр, Златогор с Морияром явились у той гробницы — на ясной заре при свете Денницы. Когда же на гору Святую взошли — очам их открылась окружность Земли.
И рёк тогда чёрный князь Морияр:
— Послушай меня, князь Бус Белояр! Внимай и ты — Златогор, рождённый вновь Святогор! Осталось нам ждать немного, окончит вращение Коло Сварога. И будет парад планет, и лунный затмится свет! И тотчас поднимется царь на царя, кровавая встанет заря!
И рёк Белояр:
— Ты не прав, Морияр! Мир старый будет сметён, но с Севера возрождён. И сто раз погибнет, и сто раз восстанет, как Финист из пепла, Великая Русь! Святою Сваргой клянусь!
И молвил ему чёрный князь Морияр:
— Твоё бремя тяжко, князь Бус Белояр! Чтоб павший духом воскрес — ты должен взойти на крест! И станешь ты жертвой на собственной тризне, чтоб Русь воскресить к новой жизни!
И тут братья Бус с Златогором — взошли к скале Святогора. И ту скалу отвалили — и в гроте сём Меч-кладенец находили и Чашу златую Бога, что выкованы Сварогом.
И Чашу златую жизни сам Бус Белояр выбирал. А брат его Златогор — там Меч Святогора взял. А князь Морияр Чёрный камень метал.
Затем, обернувшись Змеем, от братьев метнулся прочь и рёк, улетая в ночь:
— Кто выбрал меч — от меча и погибнет, бессмертия не достигнет. А чашу избравший, тот вскоре не мёд, а горечь жизни испьёт!
Вернулись братья в Кияр, и о предсказанье узнал Дажень-яр.
И вот снова вражии рати текут к границам русских земель, — туда, где пал Марабель. И князь Дажень-яр свои рати в поход вновь к Пановым кряжам ведёт, — туда, где гнездо Морияра, врага Святого Кияра!
И вновь тучи стрел ясно Солнце затмили и кровью те Пановы горы залили. То гунны текут вновь волна за волной, и не кончается бой!..
* * *
И вот было так, что в Великий Кияр, где княжить остался сам Бус Белояр, явился неведомый странник, пресветлой Сварги посланник. С седою как лунь бородою, с котомкою за спиною. Он средь палат становился, царевичу поклонился.
— Пусть славен будет Кияр и светлый князь Белояр!
Тут старца царевич присесть приглашает и так его вопрошает:
— Будь славен и ты, дивный странник, пресветлого неба избранник! Поведай мне: кто ты? Откуда идёшь? И что ты в суме перемётной несёшь?
— Зовут меня все — Велияром, из Сварги пришёл я с чудесным товаром… А также мне имя — Купец Преблагой… В суме моей — камень лежит дорогой…
— Прошу, из котомки сей камень яви! И цену его назови!
— О Бус! Воссияла звезда над тобою! Ты можешь и Солнце взять правой рукою, а левою — Месяц ясный! Но всё ж ты просишь напрасно: тот камень Алатырь нельзя оценить, как синее небо нельзя углубить!
— Тогда мне поведай, Купец Преблагой! На свет как явился сей камень драгой?
— Царица небес камень сей породила. Затем в золотые пелёночки свила и в колыбель уложила. Вначале он Крышним был и Колядой. И вот воссиял над тобой — святою Чигирь-звездой.
Царевич дивится страннику, пресветлой Сварги посланнику.
И так ему он речёт:
— Давно меня звёздное небо влечёт! Горю я желаньем вернуться обратно в тот Ирий святой, благодатный. Там птицы своим опереньем сияют и тьму земли просвещают. По своду небесному там течёт — рекою звёздною мёд. И Элия-вила там песни слагает, и в гости меня ожидает…
— О Бус Белояр! С тебя клятву беру — приехать на каменный мост поутру. Как только померкнет сияние звёзд — вдруг станет радугой мост. Тогда на волшебной свирели играй и смело на радугу выезжай! И следуй по радуге звёздной тропой за сею Чигирь-звездой! Как только возьмёшь на свирели семь нот, твой конь крылами взмахнёт и в Ирий перенесёт!
И вот, не дождавшись сияния дня, крылатого княжич седлает коня… И конь из врат выезжает, на каменный мост вступает.
А мать его провожает, в печали руки ломает:
— Семью оставляешь ты, жён и детей, бросаешь ты все богатства, влеком к царице небесной в сады Ирийского царства…
А Бус отвечал ей:
— Я вскоре вернусь в Кияр-град, в Святую Русь. И вновь улечу, взяв с собою детей, сестёр и братьев-князей!
Когда ж рассвело и солнечный луч тот мост озарил из-за горных круч, конь с рогом во лбу крылами взмахнул и птицею в синее небо вспорхнул.
Дорогою радуг в небесную Сваргу на крыльях златых конь несёт Белояра. И Элия-вила там Буса встречает и гостя в палаты свои приглашает:
— Добро к нам пожаловать, Бус Белояр! Давно тебя в Ирии я ожидаю, и с элем медовым я сурью мешаю… О витязь Яр Бус, как красив ты и строен! Поведай мне: где ты рождён и чем вспоен?
— Рождён я в Кияре, в горах Алатырских, а вспоен Смородиной — речкою быстрой! Туда и вернусь я к родимой семье, тоскуют там обо мне.
Тут Элия — Китаврула призвала и так ему прошептала:
— Прошу тебя: капни в эль — зелье забвенья и гостя на время избавь от волнений…
И вот Китаврул, вступив за порог, в ту горницу вносит блистающий рог. И чашу златую сурьёй наполняет, а Бус из неё отпивает.
— О витязь Яр Бус, как красив ты и строен! Поведай мне: где ты рождён и чем вспоен?
— Я в Ирии светлом рождён был и вспоен. Для свадьбы наряд мой был вилами скроен. Ты, Элия-вила, — невеста моя, с тобой ныне счастлив я…
И свадьбу Бус с Элией-вилой сыграли, и в Ирии их обвенчали, и славы им птицы в садах распевали, цветы в садах расцветали.
И вот к Белояру тогда подходила — сама Жива-юдушка Самовила:
— Налей, Бус, в ту чашу Живой Воды, черпнув из Источника Коляды. Ведь это не просто Водица Живая — то Веда Жизни святая. Чтоб к вечности причаститься, отпей из Вышней Крыницы.
И Живушка-юда младых прославляла, и чаши их наполняла. Служила та юдушка княжичу Бусу и Элии Самовиле — они из чаши той пили. Отпила из чаши Живой Воды — и Книга Звёзд Коляды.
Плясали там Солнце с Зарёй-Зареницей и Коляда с Радуницей! И там в хороводушках вилы кружились, а с ними Бус и Элия!
* * *
И вот миновало ни мало ни много — три месяца Бус жил в небесных чертогах. В алтарь чашу сурицы подносил и службы Богу служил, на чудной свирели играя и Вышнего прославляя.
И Бог ему дар тогда даровал: Ключи от неба вручал; и дал Золотую Книгу — ту Ясную Книгу Жизни, где есть Колядовы Тризны.
И ту Книгу Жизни князь Бус открывал, все тризны он пропевал: о первом царе — князе Яре, затем о всех Святоярах, и об отце — Дажень-яре. Лишь те там страницы не открывались, где тризна слагалась о Белояре.
И вот было так, что он к Элии-виле, супруге своей Самовиле, на белой заре на коне прилетал, и так её вопрошал:
— Эй, Элия — вила Златые Крыла! Мне весть из родимой сторонки пришла. Из града Святого Кияра — о батюшке Дажень-яре… Сама Птица Слава ту весть принесла, она мне ту Ясную Книгу дала.
И Книга так мне вещала, и об отце рассказала:
Князь Дажень-яр был смел и отважен — он властвовал в Русколани.
А в тёмных пещерах Моргульей горы — жили моргульи и паны.
Ладьи снарядил князь отменной оснастки, по Волге поплыл, чтобы дать им острастки И к этой проклятой Моргульей горе явился он с ратью своей на заре.
На той же горе свил гнездо Морияр — сей Змей был грозен и стар.
Там жил он с Моравой, супругой своей, и с ними — выводок змей.
— Эгей, Морияр, довольно сидеть средь скал во гнезде вороньем!
На бой выходи, мне тошно смотреть на гриву и хвост драконий!..
— А ты, князь Рыжая Борода, ещё не умер со страха?
Большая тебя ожидает беда!
Гора тебе будет плахой!
Тебя самого в камень я закую, пусть лютою будет месть!
О скалы ладьи твои расколю — те, что болтаются здесь!
Но так отвечал ему князь Дажень-яр:
— Будь проклят, змей Морияр!
Я вскоре с тебя спесь драконью собью — гнездо твоё подпалю!
И тут силы Чёрного камня змей Морияр призывал, и все ладьи Дажень-яра о скалы он разбивал.
На берег сошёл разгневанный князь и сразу в скале по колени увяз:
— Я в камне завяз, но мой дух не ослаб, и кровь кипит в моих жилах!
На собственной шкуре попробуешь ты огня Сварожьего силу!
Воззвал князь к силам Алатыря — из перстня искру явил и то гнездо Морияра
огнём Сварожьим спалил.
И в этом Сварожьем пламени сгорело гнездо Морияра —
все дети его и супруга Морава.
Один лишь сын — Буримар во недра горы убегал, а змей Морияр из огня вылетал и в гневе князю вещал:
— Я был покровителем рода Яров!
Им и теперь остаюсь!
Но я истреблю гнездо Дажень-яра — в том Чёрным камнем клянусь!
… Недолгий срок миновал, взошёл на Моргулью гору Дажень-яр. Князь Дажень-горой её называл и град Дажин Яр основал.
И в древних могилах предков искал сокровище панов — волшебный Ярилин Камень, за обладанье которым сражались прежде Три Рода.
В пещерах тех он блуждал, проходы там прорубал…
Мало искал или много,
отрыл кости Единорога — то знак ему был от Тарха Дажьбога. Но князь Дажень-яр тому знаку не внял, рыть далее приказал — и череп ногой попирал.
И вдруг из костей змея выползала и Дажень-яра кусала…
Тотчас князь на землю упал и больше уж не дышал…
И так свет угас в очах Дажень-яра — по воле злой Морияра.
Прервалась нить его жизни, его поминают тризной.
Теперь князь на небе у Вышнего Бога — в его золотых чертогах!
И вот во Сварге небесной
средь сонма царей восседает он.
А Бусу в Святой Русколани — завещан Кияра трон.
Так рёк Бус Элии-виле, — царице небес Самовиле.
И Элия-вила ему отвечала, такое слово вещала:
— О милый супруг мой, князь Бус Белояр, ты должен вернуться в Кияр. Отныне всё в твоей длани — ты должен взойти на трон Русколани. Принять золотой венец, что завещал твой отец.
Ответил ей Бус:
— Как же я возвращусь в Кияр-град, в Святую Русь?.. Как жить смогу без тебя, ведь ты — супруга моя!
— Ты сам на земле, наяву — не во сне, найдёшь меня по весне…
— Но как же тебя я смогу отыскать? И как сумею узнать?
— Ты должен мне дать испытанье — сговоренное заданье… Какое — тебе Китаврул разъяснит, с тобою на землю он прилетит. Тебе он помочь сумеет, ставши слугой-чародеем.
* * *
То не сизый Сокол спустился — с неба синего в град Кияр, то под отчий кров возвратился — сам пресветлый Бус Белояр…
И так на закате Веков Трояна — Бус сел на трон Русколани. Воспряли потомки Словена и Руса! Настало так — Время Буса!
И каждый Буса восславил, ведь Бус учил жить по Прави.
Бус вражьим набегам предел положил, а для торговли пути отворил. И так собирались под Бусовой дланью все племена Русколани, а также борусы и суренжане, и с ними все огнищане от Ра-реки до седых Карпат, и от Беломорья до Чёрноморья и грозных Железных Врат.
И вот высоко в горах Алатырских стольный град Великий Кияр, где на троне златом — сам князь Бус Белояр. С князем рядом всегда приближённые: дочери, сыночки и жёны.
У Буса — семьдесят сыновей, а также пятьдесят дочерей; словно частые звёзды горят в небесах, правят детушки славно в окрестных краях да по землям всем Русколани вплоть до морюшка-океана.
Как сходил бог Солнца к закату и на небо являлся Месяц к детушкам своим — частым звёздочкам, так и Бус Белояр к жёнам выходил, также к дочерям, сыновьям — всех земель подвластных князьям:
— Все уж дети мои поженены, белы лебеди замуж выданы. Время мне теперь по весне думать о небесной жене, — той, что шла со мною звёздною тропою, словно с Солнышком — Заря-Зареница, красная душа-девица. Я во Книге Златой вижу эту картину — вила рядом со мной и грядущим сыном… Тело вилы бело, как лебяжье крыло, вила — станом статна, её перси — волна, и чарует она — чудным голосом, и коса её — полна волосом…
Говорили ему сыновья, всех земель окрестных князья:
— Нет такой в наших землях девицы, вила та — могла лишь присниться…
Но ответил ему Китаврул:
— Я недавно в замке уснул, и во сне перенёсся я за океан за волшебный остров Буян, к острову — Златой Радостее, где златые яблоки спеют. Та земля не далёко, не близко — и живёт дева там Эвелисия, что прекраснее вилы — нет больше такой… Быть той диве твоей женой…
И воскликнул Бус Белояр:
— Нужно нам снарядить корабль, плыть по морюшку-океану, мимо острова вил Буяна, к острову Златой Радостее, где златые яблоки спеют!
Китаврул поспешил и корабль снарядил: Нос-корма его позолочены, рытым бархатом обколочены. А борта иссечены жемчугом и увиты златом и серебром. А на палубе — будто дивный рай: кипарисовый, виноградный сад. В нём цветы цветут, птицы песнь поют. И средь сада стоит золотой престол, для великой трапезы стол.
И отправился Бус к Эвелисии, чтобы на царевне жениться. Ночью плыл он на ладье, будто Месяц в небесах; днём взлетал под облака на златых крылах.
* * *
А и было так на Златой Радостее, где златые яблоки спеют и ветра в томлении веют.
Сватался Бус по весне, наяву уже — не во сне. На ладье Бус Белояр принимал девицу — вилу Эвелисию деву-чаровницу:
«Ах ты, девица-душа, до чего ты хороша! Мне всю правду доложи, кем ты рождена скажи?» — «Мой отец на небе синем — Солнце Красное, матушка моя родная — Зорька Ясная…»
«Кто же братья твои, кто твои сестрицы?» — «Звёзды частые, а также — вилы-заревницы…»
И тогда по совету волшебника Бус невестушку испытал, три задания ей давал.
«Платье новое сотки — из зыбей морских!» — «Я сотку, коль нить спрядёшь ты — капель дождевых!»
«Сшей из маковых цветов — новые сапожки!» — «Я сошью, ты ж из тычинок сделай к ним застёжки!»
«Скуй из солнечный лучей — перстенёк златой!» — «Я скую, а ты укрась перстенёк звездой!»
Дева Эвелисия также не плошала, жениха любезного после вопрошала:
— Ты скажи, что света краше? Объясни, что леса чаще? Что без горюшка живёт, без корения растёт?
Белояр поклоны клал, по порядку отвечал:
— Света краше — Солнце Красное. Чаще леса — звёзды частые. Камень Бел-горюч — без горя, дуб на нём растёт без корня. Вверх коренья, ветви вниз — наши судьбы там сплелись… Значит, быть тебе за мною, станешь ты моей женою…
И отправились Бус с Эвелисией от Златой Радостей и до Буяна, от Буяна и до Тамани, к берегам Святой Русколани.
Вскоре свадьбу они сыграли во престольном граде Кияре, повенчалися Эвелисия с молодым царём Белояром!
Как царицей Эвелисию величали — новым именем нарекали. И была она Эвелисией богоравной, а по мужу стала она — Ярославной.
И тогда Китаврул молодых поздравлял, сурью в чашу им наливал. Жива-юда прилетала также Буса прославляла и Эвлисию-вилицу — звёздную царицу!
И опять все величали Буса Белояра, а затем все заплясали в городе Кияре — Солнышко с Зарёй-Зареницей, Коляда с младой Радуницей!
— Эвелисия-вилица — на земле царица и богиня в небесах — часты звёзды в волосах! И лицо твоё сияет — словно Солнце Красное. А в косе твоей блестит — будто Месяц ясный…
И пришла пора, и родился у царицы — сынок Боян, светом солнечным осиян. Явилось дитя чудесное со знаменьями и предвестьями. И Бус Белояр положил в колыбель — небесной вилы свирель…
А время пришло — и сей отрок чудесный к престолу Всевышнего улетал и Буса там воспевал. И Бог его привечал — чудесные гусли Бояну вручал.
Когда же на землю Боян возвращался, тех гуслей волшебных рукою касался…
Те песни доселе Хранят берендеи — волшебники, чародеи. А время настанет — те песни вернутся, и люди тогда проснутся, от чарованья очнутся…
И песни опять воспоёт Матерь Слава. И Финист — Буса восславит!
Расскажет, как в битвах Яр Бус побеждал, как Смерть свою попирал. Как к вечной жизни воскрес, взойдя на солнечный крест.
Мы хвалим великое Время Буса, мы помним Века Трояна! Мы славим Буса и Ярославну! И песни поём Бояна!