Побуждение к здравому любомудрию

Побуждение к здравому любомудрию

С телесной смертью мы не только не понесли ущерба, но и получили выгоду! Смертность пошла нам на пользу, поскольку мы грешим «не в бессмертном теле». Кроме того, телесная смерть становится поводом к полезному и спасительному любомудрию. Благодаря этому грозному событию мы имеем, по словам святителя Иоанна Златоуста, «тысячи побуждений к любомудрию. Грядущая и ожидаемая нами смерть располагает нас быть умеренными, целомудренными, воздержными и удаляться всякого зла» [[260]].

Действительно, телесная смерть представляет действенное и спасительное лекарство для обуздания низменных страстей души. Как в отношении тела «противное служит целительным средством для противного», по выражению врачей, или как мы согреваем охлажденное и «увлажняем» то, что засохло, когда нужно вылечить, так и премудрый врач душ, Бог в Троице, нашел способ устроить все со снисхождением и безграничным человеколюбием, чтобы исцелились греховные страсти души. Через грех душа была порабощена отчаянием и безумным мятежом против Бога. Она исполнилась ранами и {стр. 104} язвами. Поэтому благий Господь употребляет лекарство, которое обуздывает ее эгоизм, ее диавольское высокомерие и дерзкое восстание. Какое же это лекарство? Смерть! Потому не смертное только тело Он создал, но устроил так, чтобы оно и гнило и смешивалось, изобиловало источниками червей, разрешалось в гной и исполнялось зловония, наперед полагая основание смиренномудрию и не допуская когда–нибудь гордиться да же сильно безумствующему. Что, в самом деле, зловоннее человеческого тела? Что ничтожнее скончавшегося? [[261]].

В другом случае божественный Златоуст учит: «Тому, кто умер, смерть совсем не вредит, а тот, кто жив, приобретает от этого события очень много, пожиная большую пользу. Ибо когда он видит, как тот, кто вчера или позавчера ходил рядом с ним, сделался добычей червей и разрушается в прах, пыль и пепел, и если он еще имеет неразумие и безумную гордость, которую имел диавол против Бога, то он будет страшиться и трепетать, сосредоточится, обретет терпение, научится любомудрствовать и примет в свою душу смирение — мать всех благ. Таким образом, отходящий не терпит никакого вреда, ибо, совлекая с себя это тело, получит тело нетленное и бессмертное. А находящийся еще в жизни приобретает очень много. Следовательно, Бог привнес в нашу жизнь полезного учителя — любомудрие: «не случайным учителем любомудрия вошла смерть в нашу жизнь». Этот учитель воспитывает наш ум, устилает ковром наши пути, утишает волны житейской бури и водворяет тишину! [[262]]

Лицезрение умершего побуждает к благоразумию и вызывает полезные, чуждые зла и греха мысли. «Вы замечали, — говорит тот же отец, — как богатые и {стр. 105} себялюбцы сжимаются, когда стоят у гроба покойника и видят человеческое тело распростертым, глухим и недвижным; когда они видят, что дети умершего остаются сиротами, его жена — вдовой, что его друзья омрачены, его слуги одеты в черные одежды, и весь дом погружен в скорбь? Смотрите, как все они смиряются и раскаиваются. Ведь они слышали множество поучений и при этом не получили никакой пользы, но как только увидели умершего, то без всякого принуждения склонились к продолжительному размышлению. Ибо теперь они замечают смертность, ничтожность и тленность человеческой природы, осознают слабость и непостоянство здоровья и своих сил. В несчастьях других они зрят грядущие «свои собственные изменения». Святитель продолжает: — существует смерть, и существуют при этом столь многочисленные хищения и алчность. Сильные поедают тех, кто победнее, подобно тому как «большая рыба съедает маленькую». А что бы происходило, если бы смерти не было? Хотя люди видят, что из–за смерти они не могут радоваться вожделенным вещам, ибо, хотят они того или нет, вещи эти придется оставить другим, — и тем не менее они хищны и безжалостны к слабым. Что бы происходило, если бы люди жили беспечно, без страха смерти? Что их удерживало бы от бесчестных и преступных дел? Что подавляло бы в них пагубные желания?» [[263]]

Кроме того, смерть тела, хотя и нежелательна, хотя и приводит нас в ужас, есть все же благодеяние Божие еще и потому, что она является выходом из мира земного в мир небесный, переходом из границ времени в бесконечную вечность. Это звучит странно, но это именно так: бессмертная жизнь пришла через… смерть! Самое парадоксальное в смерти — то, что она проистекает из {стр. 106} неимоверной глубины Божественной премудрости и любви.

Если бы после преступления Адама и Евы бесконечно добрый и премудрый Бог не послал смерть, наше существование в этом мире было бы ничтожным и бессмысленным. Но теперь наша земная жизнь приобретает смысл, глубину и цель, ибо она завершается смертью, которая открывает нам вход на Небо. Если бы мы считали материальный мир самодостаточным, то все в нем было бы тщетным. Однако мы знаем, что телесная смерть — эта ужасная и мучительная терапия, — одновременно ступень навстречу вечности; когда мы уясним, что эта болезненная и исполненная печали процедура есть единственный способ перейти через пропасть между настоящим и вечным, то мы поймем, сколь благодетельна телесная смерть.

Иными словами, смерть как будто говорит нам: «Не обманывайтесь, реальности мира сего постоянно меняются, бегут, уходят. Вечность, к которой стремится ваша душа, существует в другом месте. Туда я вас и перенесу. Я была дана вам, людям, как наказание и уничтожение, но Бог использует меня премудро — как транспорт, который доставляет вас в столь желанное вашей душе место. По Божественному произволению и непостижимому Провидению я перевожу вас от тленного к нетленному, от земного к небесному, от временного к вечному!»