XXIX.

XXIX.

При новом, так называемом, преобразовании духовенства, вложено начало или источник вечной непримиримой и нескончаемой вражды между священниками двухштатных приходов, вражды, оканчивающейся, часто, пагубно для них самих и вредно влияющей на прихожан.

Из двух священников один сделан настоятелем, другой — его помощником. При таком распределении имелась в виду исключительно продолжительность службы в сане священника, не обращая внимания, кто таков он сам в себе. Вследствие чего вышло множество случаев такого рода: в приходе два священника, старик лет 75, и молодой. Старик учился, когда-то, только в училище, не умеет сказать с толком пяти слов и со смыслом написать одной строки; молодой же окончил курс в семинарии в первом разряде, умный и дельный господин. Молодой, — молод, однако ж, настолько, что при распределении штатов, он был священником лет уже 12. Старик сделался настоятелем, молодой — его помощником. Молодой говорит поучения народу, ведёт беседы с сектаторами, ведёт всю церковную письменность, переписку с лицами посторонними, ведёт счетоводство, покупки, ремонтировку церкви и пр. Настоятель же не в состоянии сделать, и не делает ничего ровно. Он только, при каждом удобном случае, выпивает, а этих случаев у нас, была бы охота только, можно отыскать каждый день, что старик и делает.

Приходы в двухштатных церквах разделяются между священниками, насколько возможно, поровну, по числу душ и дворов и по их состоятельности. По всем требоисправлениям и тот, и другой знают только свои части прихода; требоисправлений, поэтому бывает поровну. В храмовые праздники, в Рождество, Крещение и Пасху, каждый священник со своим псаломщиком ходит, по своему приходу. Молодой священник ходит, зимой, по пояс в сугробах, на Пасху по колена в грязи, не оставит без посещения ни одного дома, — измотает все свои силы; а старик бражничает и не пройдёт своего прихода и половины, не получит и доходу половины, противу молодого. Все доходы, потом, обоих священников кладутся в общую кружку и, при разделе их, настоятель-старик получает три части, а его помощник две. Если дело в копейках, то, конечно не стоит обращать внимания; а если в сотнях рублей? За какие блага, спрашивается, настоятель получит больше своего помощника и за какие провинности помощник батрачит на него? Настоятель получит 600 рублей, помощник его 400 рублей, псаломщики по 200 рублей, тогда как настоятель со своим псаломщиком не приобретут и 100 рублей. На такие случаи я могу даже указать. Могу указать, где помощник исправляет почти все требы и по приходу настоятеля. Такой раздел несправедлив и обиден для помощника, даже и в том случае, когда они оба исполняют дела свои, как следует, — и тогда, всё-таки, настоятель живёт трудом помощника. За что настоятель получает двумястами рублей больше, когда труды их были одинаковы? Горько бывает помощнику, особенно после праздничной ходьбы по дворам, где каждая копейка достаётся нам слишком дорого; но невыносимо бывает тяжело, когда помощник трудится до изнеможения, употребляет все усилия, чтобы добыть лишний рубль, а настоятель, в это время, пьянствует, не обойдёт и половины своего прихода, и в добавок, половину утаит и того, что добыто им. Бывают и такие случаи. Тут уже неизбежны вражда, ссора, укоризны, жалобы благочинному, доносы архиерею, — переписка, следствие и пр. и пр. Настоятели, в свою очередь, жалуются, что помощники их не все доходы вносят в общую кружку и что делят их со своими псаломщиками отдельно. Кто прав и кто виноват из них, — это знают одни они да Бог; но каждому благочинному приходится разбирать ссоры между священниками при всяком приезде в двухштатное село. Разбираешь, а прихожане смеются, и в особенности вожаки раскольников, что попы подрались из-за блинов.

Враждующие священники, со враждою в душе, совершают богослужение; они же, враждующие между собою, должны говорить слово любви и мира своей пастве. И сами они не могут и не имеют права говорить другим о мире, враждуя сами, и слово их не может влиять на враждующих. Мне не раз приводилось слышать укоризны прихожан своим священникам на вражду их между собою.

И такое извращённое отношение к делу служения существует между нами, благодаря правительственному распоряжению о штатах!

Нельзя не удивляться, что во всём, что сделано в последнее время в организации духовенства: штатное число учеников в учебных заведениях, оставление церквей при одном дьячке, настоятельство и помощничество, сокращение приходов и пр., везде имелась в виду исключительно материальная сторона и не заметно ни одного распоряжения, которое способствовало бы религиозно-нравственному развитию народа или самого духовенства. Всё сделано как? Там убавить, тут прибавить: попов убавить, приходов прибавить; дьячков повыгнать, набрать богословов, из семинарий выгнать, — и пр. и пр. в этом роде...

За долговременную беспорочную службу, за особые труды и заслуги по церкви и приходу, дать старшинство и увеличить содержание, — было бы делом справедливым; но это только в таком случае, когда увеличение содержания поступало бы со стороны, в виде казённого жалованья. Тут есть смысл. Но чтобы одному жить трудом другого, — этого мы не понимаем. Поэтому я нахожу справедливым, чтобы каждый священник со своим псаломщиком пользовались тем, что приобретут они.