ГЛАВА I. О БОГЕ, КАК СПАСИТЕЛЕ НАШЕМ ВООБЩЕ.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА I.

О БОГЕ, КАК СПАСИТЕЛЕ НАШЕМ ВООБЩЕ.

§ 124.

Необходимость Божественной помощи для восстановления человека при возможности к тому со стороны человека.

1) Три великих зла совершил человек, не устояв в первобытном завете с Богом: а) бесконечно оскорбил грехом своего бесконечно–благого, но и беспредельно–великого, беспредельно–правосудного, Создателя, и чрез то подвергся вечному проклятию (Быт. 3, 17–9; снес. 27, 26); б) заразил грехом все свое существо, созданное добрым: помрачил свой разум, низвратил волю, исказил в себе образ Божий; в) произвел грехом гибельные для себя последствия в собственной природе и в природе внешней [3]. Следовательно, чтобы спасти человека от всех этих зол, чтобы воссоединить его с Богом и соделать снова блаженным, надлежало: а) удовлетворить за грешника бесконечной правде Божией, оскорбленной его грехопадением, — не потому, чтобы Бог искал мщения, но потому, что никакое свойство Божие не может быть лишено свойственного ему действия: без выполнения этого условия человек навсегда остался бы пред правосудием Божиим чадом гнева (Еф. 2, 3), чадом проклятия (Гал. 3, 10), и примирение, воссоединение Бога с человеком не могло бы даже начаться; б) потребить грех во всем существе человека, просветить его разум, исправить его волю, восстановить в нам образ Божий: потому что, и по удовлетворении правде Божией, если бы существо человека оставалось греховным и нечистым, если бы разум его оставался во мраке и образ Божий искаженным, — общение между Богом и человеком не могло бы состояться, как между светом и тьмою (2 Кор. 6, 14); в) истребить гибельные последствия, произведенные грехом человека в его природе и в природе внешней: потому что, если бы и началось, если бы и состоялось воссоединение Бога с человеком, последний не мог бы сделаться снова блаженным, пока или чувствовал бы в самом себе или испытывал бы совне эти бедственные последствия.

Кто же мог выполнить все означенные условия? Никто, кроме единого Бога.

Для выполнения первого условия, т. е. для удовлетворения правде Божией за грех человека, требовалась столько же бесконечно–великая умилостивительная жертва, сколько бесконечно оскорбление, причиненное человеком Богу, сколько бесконечна сама вечная правда. Но такой жертвы не мог принесть никто из людей: ибо все люди до единого всецело заражены грехом, и след. все и всецело находятся под клятвою Божиею. А потому что бы ни принес каждый из них, за себя ли или за других, какие бы ни совершил действия, какие бы ни претерпел лишения и страдания, — все это не могло бы быть угодным Богу, не могло бы умилостивить Его: брат не избавит: избавит ли человек? не даст Богу измены за ся, и цену избавления души своея (Пс. 48, 8) [4]. Такой бесконечно–великой жертвы не мог принести Богу за человека никто и из высших сотворенных духов, если бы и захотел: с одной стороны потому, что жертва сотворенного духа и даже всех их вместе, в чем бы ни состояла она, по самой их ограниченности, не может иметь бесконечной цены; а с другой — и потому, что все доброе творят сотворенные духи не сами собою, но при помощи благодати Божией [5], и след. все их самопожертвования на пользу человека принадлежали бы не им одним, и не могли бы иметь заслуги в очах правды Божией. Такую умилостивительную жертву за грехи человека, вполне достаточную для удовлетворения бесконечной правде, мог обрести и принес один только высочайшепремудрый и всемогущий Бог [6].

Для того, чтобы выполнить второе условие, именно — потребить грех во всем существе человека, просветить его разум, исправить волю, восстановить в нам образ Божий, — требовалось не менее, как воссоздать человека: ибо грех не есть в нас что–либо внешнее, напротив, он проник всю нашу природу, заразил своим ядом все наши силы, низвратил способности; он повреждает каждого из нас в самом семени и корени, — потому что во грехе мы все зачинаемся, во грехе и рождаемся. Но воссоздать человека, без сомнения, никогда не мог ни сам человек, больной, немощный, лишенный благодати Божией, ни кто–либо из ангелов, которых могущество ограничено. Воссоздать и очистить человека от грехов мог только Тот, Кто его создал в начале, и Кто сказал о Себе: Аз есмь, Аз есмь, заглаждаяй беззакония (Ис. 43, 25; снес. Пс. 102, 3) [7].

Наконец, чтобы уничтожить самые следствия, произведенные грехом человека в его природе и в природе внешней, уничтожить болезни, страдания, смерть, уничтожить то расстройство и суету, которой тварь подверглась не волею, но за повинувшаго ю (Рим. 8, 20), необходимо воссоздать уже не одного только человека, но и всю природу, как очевидно из самого свойства означенных следствий. Тем более, следов., не могли выполнить это последнее условие ни человек, ни какой–либо ангел, а мог выполнить один только Бог [8].

2) Но будучи не в состоянии восстать собственными силами и выполнить все те условия, какие необходимо выполнить для этой цели, падший человек сохранил однакож в себе возможность быть восстановленным Божественною силою. Чрез грехопадение он исказил в себе образ Божий, составляющий в нас основание для религии; но не изгладил, не уничтожил его в себе, и след. не потерял способности к воссоединению с Богом. Помрачил свой разум; но не до такой степени, чтобы он соделался неспособным к узнанию и принятию даже готовой, сообщаемой свыше истины. Низвратил свою волю, и наклонил ее ко злу; но не до того, чтобы она стала совершенно злою и не желала добра, не любила его [9]. С другой стороны, соделавшись чрез грехопадение решительно безответным пред судом правды Божией, падший человек оказался однакож не недостойным Божией милости. Он самовольно нарушил заповедь своего Творца, заповедь легкую, хотя имел все побуждения и все средства исполнить ее; но нарушил по искушению от диавола, а не по какому нибудь упорству, не по преднамеренному и ожесточенному противлению воле Божией, как пал сам диавол. Согрешил наш праотец; но потом безропотно понес определенное ему Богом наказание, и всю многовековую жизнь свою провел в покаянии. Последующая история рода человеческого представляет, что как ни далеко мало–помалу уклонились люди от истины и правды; но чувство религии никогда в них не истреблялось: они искали Бога, хотя, по слепоте своей, большею частию не умели найти Его; старались служить и благоугождать Ему, хотя, по той же причине, не надлежащим образом; старались умилостивлять Его за свои беззакония и примиряться с Ним различными жертвоприношениями, омовениями и другими средствами, хотя и не могли достигнуть своей цели. Прекрасно уподобляет св. Макарий египетский падшего человека, бессильного восстать собственными силами, однакож жаждущего и способного, при помощи свыше, восстать, младенцу, ищущему своей матери. «Несправедливо, говорит великий подвижник, мнение некоторых: будто человек совершенно мертв и неспособен ни к чему доброму. Младенец, хотя ничего не может сделать и сам придти к матери, но он движется, кричит и плачет, ища матери. Мать сжаливается над ним и радуется, что он ищет ее с таким усилием и плачем. И хотя дитя не может дойти до нее; зато она сама подходит к нему, побуждаясь любовию к дитяти, берет его на руки, прижимает к груди, и кормит с великою нежностию: так делает и человеколюбивый Бог с обращающеюся к Нему и ищущею Его душою» [10]. Так, скажем с своей стороны, поступил Бог и со всем родом человеческим, павшим, но искавшим Его и имевшим способность к восстанию.