§ 234. Божественное установление таинства брака и его действительность.

§ 234.

Божественное установление таинства брака и его действительность.

Когда и как Господь установил таинство брака, — тогда ли, когда присутствовал на браке в Кане Галилейской (Иоан. 2, 1–11) [1489], или когда, по поводу известного вопроса фарисеев, раскрывал истинное понятие о браке и сказал: еже убо Бог сочета, человек да не разлучает (Матф. 19, 3–12) [1490], или уже по воскресении своем, когда деньми четыредесятьми являлся ученикам своим, и глаголал им, яже о царствии Божии, т. е. о том, что относилось к устроению Его Церкви (Деян. 1, 3), — Евангелия не упоминают: так как и ина многа, яже сотвори Иисус, не суть писана в книгах сих (Иоан. 20, 30; 21, 26). Но частию из писаний апостольских, а еще более из свящ. Предания мы несомненно убеждаемся, что таинство брака существовало в Церкви с самого еe происхождения, и след., ведет свое начало от самого Иисуса Христа.

I. В писаниях апостольских находим ясные немеки на существование таинства брака в Церкви апостольской. Так —

1) В послании к Ефесеям св. апостол Павел, излагая обязанность супруги–Христианки, говорит: жены, своим мужем повинуйтеся, якоже Господу: зане муж глава есть жены, якоже и Христос глава церкве…, якоже церковь повинуется Христу, такожде и жены своим мужем во всем (5, 22–24). Затем, излагая обязанности супруга–Христианина, продолжает: мужие, любите своя жены, якоже и Христос возлюби церковь, и себе предаде за ню (— 25). Наконец, желая объяснить самое основание этих супружеских обязанностей, указывает на существо супружеского союза и на то значение, какое он получил в Христианстве; сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей, и будета два в плоть едину. Тайна сия велика есть: аз же глаголю во Христа и во Церковь (— 31. 32). Т. е. св. Апостол заповедует, чтобы жены христианские точно так же и в той же мере повиновались мужьям своим, как Церковь повинуется Христу, а мужья в такой же мере любили своих жен, в какой Христос возлюбил Церковь, — по тому именно, что супружеский союз их знаменует собою союз Христа с Церковию, и в этом отношении есть тайна и тайна великая. Если так: то, во–первых, спрашивается; что же могло соделать в Христианстве брачный союз двух лиц тайною и тайною великою, что могло дать ему такое глубокое значение, могло возвысить брак до образа союза Христа с Церковию? Не предположивши особого таинства или священнодействия в новозаветной Церкви, чрез которое освящается и запечатлевается брачный союз благодатию Христовою, мы не найдем удовлетворительного на это ответа. С другой стороны, если брачный союз двух лиц в Христианстве есть действительно, по самому существу своему, таинственный образ союза Христа с Церковию; а союз Христа с Церковию, без всякого сомнения, исполнен благодати и святости (Иоан. 1, 14; Еф. 5, 25): то необходимо предположить, что и брачный союз в Христианстве бывает освящаем и исполняется благодатию Христовою чрез какое–либо тайнодействие. Наконец, к тому же заключению приходим, когда обращаем внимание на обязанности, какие заповедует Апостол христианским супругам в рассматриваемом нами месте — повиноваться мужу в такой степени, в какой Церковь повинуется Христу, и любить жену в такой мере, в какой Христос возлюбил Церковь: этого не могли бы исполнить ни жена, ни муж, если бы, при самом вступлении в супружеский союз, не получали свыше особой благодати чрез известное таинство.

2) В другом своем послании св. апостол Павел, рассуждая о состоянии девственном и состоянии брачном, между прочим говорит: жена привязана есть законом, в елико время живет муж ея: аще же умрет муж ея, свободна есть, за негоже хощет, посягнути: точию о Господе (1 Кор. 7, 39). Вы–ражение: точию о Господе — естественно приводит к мысли, что брак христианский еще при Апостолах, в отличие от других брачных союзов, заключался о Господе, или во имя Господа, т. е. был делом веры и Церкви, и след., освящался и запечатлевался ими чрез какое–либо видимое священнодействие.

II. Св. Отцы и учители Церкви, блюстители апостольского предания, не оставляют никакого сомнения в этой истине. Свидетельства их можно разделить на два класса: в одних христианский брак представляется делом веры и Церкви, которое совершается и освящается при соучастии священнослужителей, чрез их благословение; в других — даже прямо называется таинством, сообщающим благодать.

Свидетельства первого рода представляют:

Св. Игнатий Богоносец: «подобает женящимся и выходящим замуж, чтобы союз их совершался по благословению епископа, — да будет брак о Господе, а не по вожделению» [1491].

Св. Василий великий: «Мужие, любите жены (Еф. 5, 25), хотя вы чужды были друг другу, когда вступали в брачное общение! Сей узел естества, сие иго, возложенное с благословением, да будут единением для вас, бывших далекими» [1492]!

Св. Григорий Богослов: «Если ты еще не сопрягся плотию: не страшись совершения; ты чист и по вступлении в брак. Я на себя беру ответственность; я сочетатель, я невестоводитель» [1493].

Св. Амвросий: «Если самый брак должен быть освящаем покровом (velamine) и благословением священническим: то как может быть брак тем, где нет согласия веры» [1494].

Собор карфагенский IV (398 г.): «Жених и невеста, когда имеют быть благословляемы от священника, да приводятся родителями своими или споручниками, — а, приняв благословение, да пребывают в ту ночь, из уважения к этому благословению, в девстве» [1495].

Так же — Тертуллиан [1496], Климент александрийский [1497], папа Сириций [1498] и папа Иннокентий I [1499].

Свидетельства второго рода находим:

У Тертуллиана, который поставляет брак наряду с таинствами — крещением, миропомазанием и евхаристией в следующих словах: «Диавол, стараясь низвратить истину, подражает в языческих мистериях самим даже божественным таинствам: он и крестит некоторых, как своих последователей, обещая им очищение грехов чрез купель, и запечатлевает потом на челе воинов своих, и торжественно совершает приношение хлеба…, и даже поставляет верховного жреца при браке» [1500].

У св. Иоанна Златоустого. Восставая против срамных песней и празднований, бывающих обыкновенно при браках, он говорит: «Зачем бесчестишь всенародно честное таинство брака? Все это надобно отвергнуть и учить дочь стыдливости с самого начала, и позвать священников, и чрез молитвы и благословения заключить союз супружества, чтобы умножалась любовь жениха и сохранялось целомудрие невесты, а всего более, чтобы в дом тот вошли дела добродетели и изгнаны были из него все коварства диавола, и чтобы они (супруги), соединяемые благодатию Божиею, провождали жизнь приятную» [1501].

У св. Амвросия: «Мы признаем, что владыка и охранитель супружества есть Бог, который не потерпит, чтобы оскверняемо было чужое ложе. И кто сделает это, тот согрешит против Бога: ибо нарушит Его закон, изменит Его благодати. А так как согрешает против Бога, то и лишается участия в небесном таинстве» [1502].

У св. Зенона веронийского: «Любовь супружеская двух людей чрез достоуважаемое таинство сочетавает в плоть едину» [1503].

У блаж. Августина: «В нашем (христианском) браке более имеет силы святость таинства, нежели плодородие матери» [1504]. «В Церкви предлагается не только союз брачный, но и таинство» [1505].

Прибавим, что, кроме православной Церкви, брак считают в числе таинств не только римские Христиане, но и уклонившиеся от православия издревле, каковы: копты, армяне, марониты, абиссинцы, несториане [1506], и тем ясно свидетельствуют, что в древней вселенской Церкви вера в таинство брака была всеобщею, повсеместною.