§ 184. Краткий обзор ложных мнений о догмате, учение православной Церкви и состав этого учения.

§ 184.

Краткий обзор ложных мнений о догмате, учение православной Церкви и состав этого учения.

Догмат об освящающей человека–грешника благодати подвергался весьма многим искажениям со стороны неправомыслящих и еретиков.

I. Одни из них заблуждали и заблуждают, в большей или меньшей степени, касательно необходимости для человека благодати. Сюда относятся: пелагиане, полупелагиане, социниане и рационалисты.

Пелагиане, явившиеся в начале V–го века в западной Церкви, учили: «так как Адам чрез свое грехопадение нимало не повредил своей природы, и след. потомки его рождаются без всякой естественной порчи и прародительского греха, то они и могут одними естественными своими силами достигать нравственного совершенства и не нуждаются для сего в сверхъестественной Божией помощи и силе» [687]. Таким образом, совершенно отвергая необходимость Божеств. благодати для освящения человека–грешника и преспеяния его во благочестии, пелагиане, однакож, по свойственной еретикам хитрости, не хотели казаться явными противниками церковного догмата, и смягчали свои мысли. Они допускали благодать, говорили о ней; но разумели под именем ее: а) естественные силы человека, разум и свободу, дарованные ему туне (gratia naturalis); б) закон, данный Богом чрез Моисея (gratia legis); в) учение и пример И. Христа (gratia Christi); г) отпущение грехов и какое–то внутреннее просвещение от Духа Святого, содействующее только к более легкому исполнению нравственного закона, который, впрочем, по их словам, человек может, хотя не с такою удобностию, исполнять и одними собственными силами (gratia Spiritus Sancti) [688]. Против Пелагия с его последователями прежде всех восстал блаж. Августин, и написал, в опровержение их, весьма многие сочинения. Восстали также и другие пастыри Церкви, и как на востоке, так и на западе, в самое короткое время было более двадцати соборов, единодушно осудивших эту ересь [689] Защитники истины единогласно утверждали: а) что человек, падший и рождающийся с прародительским грехом, не может сам собою творить духовного добра без помощи благодати Божией; б) что под нею надобно разуметь не одни естественные силы человека, закон Моисеев, учение и пример И. Христа — пособия внешние, но сверхъестественную силу Божию, внутренно сообщаемую душе человека; в) что эта благодать не состоит только в отпущении прежних грехов, но подает действительную помощь не творить новых грехов; г) не только просвещает разум и сообщает ему познание о том, что должно делать и чего уклоняться, но подает и силы к исполнению познанного и вливает в сердце любовь; д) не облегчает только исполнение для нас божественных заповедей, которые будто бы мы можем исполнять и сами собою, хотя с неудобством, но служит таким пособием, без которого мы вообще не в состоянии исполнять закона Божия и творить добра, содействующего к нашему спасению [690]. В настоящее время учение православной Церкви, направленное против лжеучения пелагиан, можем видеть в трех следующих правилах принимаемого ею, в числе девяти поместных, карфагенского Собора, бывшего против Пелагия: «аще кто речет, яко благодать Божия, которою оправдываются в Иисусе Христе Господе нашем, действительна к единому токмо отпущению грехов уже содеянных, а не подает сверх того помощи, да не содеваются иные грехи: таковый да будет анафема. Яко благодать Божия не только подает знание, что подобает творити, но еще вдыхает в нас любовь, да возможем и исполнити, что познаем» (прав. 125). «Аще кто речет, яко та же благодать Божия, яже о Иисусе Христе Господе нашем, вспомоществует нам к тому токмо, чтобы не согрешати, поелику ею открывается и является нам познание грехов, да знаем, чего должно искати, и от чего уклоняться, но что ею не подается нам любовь и сила к деланию того, что мы познали должным творити: таковый да будет анафема. Ибо… то и другое есть дар Божий, и знание, что подобает творити, и любовь к добру, которое подобает творити» (прав. 126). «Аще кто речет, яко благодать оправдания нам дана ради того, дабы возможное к исполнению по свободному произволению удобнее исполняли мы чрез благодать, так как бы и не прияв благодати Божией, мы хотя с неудобством, однако могли и без нее исполнити Божественные заповеди: таковый да будет анафема. Ибо о плодах заповедей не рек Господь: без Мене неудобно можете творити, но рек: без мене не можете творити ничесоже (Иоан. 15, 5)» (прав. 127).

Полупелагиане, появившиеся в Галлии около 427 года, допускали бытие в людях первородного греха; но, утверждая, что этот грех весьма мало повредил духовные силы человека, учили, будто человек сам собою способен до некоторой степени возвышаться в добродетели, так что — а) начало веры зависит собственно от него, б) от благодати же зависит только утверждение и преспеяние его в вере и добрых делах, и — в) последующее за тем пребывание его в вере до конца жизни зависит также от него, а не от благодати [691]. Таким образом полупелагиане принимали как бы в половину лжеучение пелагиан: разногласили с ними в том, что признавали необходимость благодати, по крайней мере, для утверждения и преспеяния человека в вере и для совершения спасительных дел веры; а соглашались в том, что отвергали необходимость благодати для начала веры в человеке и для пребывания его в вере до конца жизни. Обличителями полупелагиан были: блаж. Августин, Проспер, Фульгенций, Целестин, папа римский, и несколько поместных соборов в Галлии, бывших в пятом веке [692]. Главная мысль, которую раскрывали они против опровергаемого заблуждения, была мысль о благодати, так называемой, предваряющей или предшествующей, от которой зависит самое начало нашей веры, и без которой человек не может ни предпринять, ни совершить ничего истинно–доброго [693]. Ныне раздельное изображение этой мысля, направленной против полупелагиан, можем находить в послании восточных патриархов о православной вере, где читаем: «(св. Писание) учит, что верующий спасается верою и делами своими, в вместе с тем представляет Бога единственным виновником нашего спасения: поелику, то–есть, Он предварительно подает просвещающую благодать, которая доставляет человеку познание Божественной истины и учит его сообразоваться с нею (если он не противится), и делать добро, угодное Богу, дабы получить спасение, не уничтожая свободной воли человека, но предоставляя ей повиноваться или не повиноваться еe действию» (чл. 3). И еще: «чтобы, возродившись, человек мог делать добро духовное (ибо дела веры, будучи причиною спасения и совершаемы сверхъестественною благодатию, обыкновенно называются духовными), для сего нужно, чтобы благодать предваряла и предводила, как сказано о предопредельных, так что он не может сам по себе творить дел, достойных жизни по Христе, а только может желать или не желать действовать согласно с благодатию» (чл. 14).

Социниане и рационалисты возобновили древнее заблуждение пелагиан, и простерли его до самой последней степени. Отвергая бытие в человеке первородного греха и какой–либо порчи, и вслед за тем признавая, что человек способен одними естественными своими силемн избегать зла и творить добро, они отвергают потребность вообще всякого сверхъестественного пособия человеку для духовной жизни, и не принимают даже той пелагианской мысли, что благодать, по крайней мере, облегчает для нас исполнение нравственного закона, который мы можем исполнять без еe пособия не с таким удобством. А потому осуждение древней Церкви, произнесенное на пелагиан, тем более падает на их новейших последователей.

II. Другие заблуждали и заблуждают касательно всеобщности благодати и отношения еe к свободе человека.

Всеобщность благодати отвергают все так называемые предестинациане, т. е. верующие, что Бог от века предопределил (praedestinavit), по безусловной своей воле, одних из людей к вечному спасению и славе, а других к вечному осуждению, и потому сообщает спасительную благодать свою не всем, но только одним предопределенным ко спасению. Это лжеучение возникло еще во втором веке между гностиками [694]; усилилось в пятом веке в Африке и Галлии, и обличаемо было Проспером, Иларием, Августином и папою Целестином [695]; проповедуемо было в средние века под именем учения Августинова [696]; наконец, достигло последнего своего развития в новейшие времена у калвинистов, которые внесли его даже в свои исповедания [697], и янсенитов [698].

Об отношении благодати к свободе человека ложно учат те же самые калвинисты и янсениты. Утверждая, что, по безусловному предопределению Божию, благодать сообщается одним предопределенным ко спасению, и след. сообщается для того, чтобы непременно освятить их и привести ко спасению, эти сектанты естественно уже допускают и ту мысль, что благодать имеет в предопределенных силу и действительность непреоборимую, так что они неизбежно исполняют нравственные законы [699]. Правда, желая сохранить понятие о свободе человека, янсениты замечают, что непреоборимая благодать не насильно нудит его к добру, а привлекает посредством препобеждающего услаждения (delectatio victrix), разливаемого ею в человеческой душе, пред которым все земные влечения и привязанности бессильны [700]; но таким образом нисколько не ограждается и не спасается свобода человека.

Против того и другого из изложенных калвинистических заблуждений православная Церковь выразила свой голос на иерусалимском соборе 1672 года в исповедании, сделавшемся потом у нас известным под именем послания восточных патриархов о православной вере. Здесь говорится: «Веруем, что всеблагий Бог предопределил к славе тех, которых избрал от вечности: а которых отвергнул, тех предал осуждению, не потому впрочем, чтобы Он восхотел таким образом одних оправдать, а других оставить и осудить без причины: ибо это несвойственно Богу, общему всех и нелицеприятному Отцу, который хощет всем человеком спастися и в познание истины npииmu (1 Тим. 1, 4); но поелику Он предвидел, что одни хорошо будут пользоваться своею свободною волею, а другие худо: то посему одних предопределил к славе, а других осудил. О употреблении же свободы мы рассуждаем следующим образом: поелику благость Божия даровала Божественную и просвещающую благодать, называемую нами также предваряющею, которая, подобно свету, просвещающему ходящих во тме, путеводит всех: то желающие свободно покоряться ей (ибо она споспешествует ищущим ее, а не противящимся ей), и исполнять еe повеления, необходимо нужные для спасения, — получают посему и особенную благодать, которая, содействуя, укрепляя и постоянно совершенствуя их в любви Божией, т. е. в тех благих делах, которых требует от нас Бог (и которых требовала также предваряющая благодать), оправдывает их, и делает предопределенными: те, напротив, которые не хотят повиноваться и следовать благодати, и потому не соблюдают заповедей Божиих, но, следуя внушениям сатаны, злоупотребляют своею свободою, данною им от Бога с тем, чтобы они произвольно делали добро, предаются вечному осуждению. Но, что говорят богохульные еретики, будто Бог предопределяет или осуждает, нисколько не взирая на дела предопределяемых или осуждаемых, это мы почитаем безумием и нечестием» (чл. 3).

III. Третьи, наконец, заблуждают в рассуждении следствий, производимых благодатию в человеке, т. е. в рассуждении самого освящения ею человека. Заблуждения эти принадлежат протестантам и касаются, во–первых, существа освящения, совершаемого благодатию в человеке, и во–вторых — условий освящения со стороны человека.

О существе освящения (sanctificatio) или оправдания (justificatio), понимаемого в смысле обширном, протестанты утверждают, что оно состоит — а) не в том, будто благодать Божия внутренним образом действует в человеке, и действительно, с одной стороны, очищает его от всех грехов, а с другой — соделывает обновленным, праведным, святым; б) но в том, что, по благоволению Бога, только внешним образом прощаются и не вменяются человеку грехи, хотя на самом деле они в нам остаются, и только внешним образом вменяется ему праведность Христова. Таково учение и лютеран [701], и реформатов [702].

Учение православной Церкви — совсем другого рода. Говоря о плодах таинства крещения, в котором собственно и совершается благодатию наше оправдание и освящение, Церковь проповедует: «Во первых, сие таинство уничтожает все грехи: в младенцах первородный, а в возрастных и первородный и произвольный. Во–вторых, воссозидает человека и возвращает ему ту праведность, которую он имел в состоянии невинности и безгрешности» (Правосл. Испов. ч. 1, отв. на вопр. 103). И в другом месте: «нельзя говорить, что крещение не разрешает от всех прежних грехов, но что они хотя и остаются, однако же не имеют уже силы. Учить таким образом есть крайнее нечестие, есть опровержение веры, а не исповедание ее. Напротив всякий грех, существующий или существовавший прежде крещения, уничтожается и считается как бы не существующим, или никогда не существовавшим. Ибо все образы, под которыми представляется крещение, показывают очистительную его силу, и изречения свящ. Писания касательно крещения дают разуметь, что чрез него получается совершенное очищение, что видно из самых названий крещения. Если оно есть крещение Духом и огнем; то явно, что оно доставляет очищение совершенное, ибо Дух очищает совершенно. Если оно есть свет, то всякая тьма прогоняется им. Если оно есть возрождение, то все ветхое мимоходит: а это ветхое есть ни что иное, как грехи. Если крещаемый совлекается ветхого человека, то совлекается и греха. Если он облекается в Христа, то на самом деле ставовится безгрешным посредством крещения» (Посл. восточн. патриарх. о прав. вере, чл. 16).

Касательно же условий оправдания или освящения со стороны человека протестанты учат: как только грешник, пришедши в сознание своей греховности и совершенного бессилия исполнить нравственный закон Евангелия, и устрашенный тяжестию своей виновности, уверует твердо, что он примирен с Богом чрез И. Христа, — тотчас, по вере его, которая одна оправдывает, вменяются ему заслуги Христовы, и он объявляется праведным и невинным, хотя на самом деле не становится таковым. С того времени Бог совершает в человеке все добрые дела, во свидетельство его веры, но без участия самого человека, для которого это участие, по совершенному бессилию его, невозможно [703].

Вопреки этого лжеучения православная Церковь исповедует: «веруем, что человек оправдывается не просто одною верою, но верою, споспешествуемою любовию, т. е., чрез веру и дела. Признаем совершенно нечестивою мысль, будто вера, заменяя дела, приобретает оправдание о Христе: ибо вера в таком смысле могла бы приличествовать каждому, и не было бы ни одного не спасающегося, — что, очевидно, ложно. Напротив, мы веруем, что не призрак только веры, а сущая в нас вера чрез дела оправдывает нас во Христе. Дела же почитаем не свидетельством только, подтверждающим наше призвание, но и плодами, которые соделывают веру нашу деятельною, и могут, по божественному обетованию, доставить каждому заслуженную мзду, добрую или худую, смотря по тому, что он соделал с телом своим» (Посл. восточн. патр. о прав. вере, чл. 13;снес. чл. 9).

IV. Соответственно трем, показанным нами, видам заблуждений относительно благодати, против которых так явственно направлено учение православной Церкви, мы изложим это учение в трех частных отделах, и именно скажем: I) против пелагиан, полупелагиан и других их единомысленников — о необходимости благодати для освящения человека; II) против кальвинистов и янсенитов — о всеобщности благодати и отношении еe к свободе человека; ІII) против протестантов вообще — о существе и условиях самого освящения человека благодатию Божиею.