1) Торжество

1) Торжество

Слово «торжествовать» является ключевым в вышеприведенном отрывке. Новые учителя, вероятно, представляли себя сметающими все на своем пути, когда, торжествуя, овладевали языческими церквами во имя Моисея и Ветхого Завета (ср.: 10:13—15). Павел, с его недавними метаниями в Коринфе и Эфесе и проповедью распятого Мессии, был для них жалким неудачником, воплощением немощи в сравнении с их самодостаточной силой.

Первая часть «длинного отступления» (2:14 — 3:6) особенно важна. Ярким языком Павел рассказывает коринфянам, как он видит содержание своего служения. Коринфяне и незнакомцы должны понять, что он совсем даже не находится в унизительном положении; Бог на самом деле ведет его победным шествием — и это несмотря на противодействие в Коринфе, изгнание из Эфеса, смятение в Троаде и беспокойство в Македонии. Даже в метаниях и трудностях он был ведом Богом, за что и воздает Ему благодарение (ст. 14)[28].

Стих 14а вызывает в памяти образ римского торжественного шествия[29], хотя мысль Павла здесь не совсем ясна, что подтверждается наличием множества мнений о точном смысле этого выражения[30]. В Риме в честь военачальников, одержавших важные победы, устраивались общественные торжественные шествия (triumphas). Самое зрелищное шествие I века состоялось в 71 г. н. э. — в ознаменование победы над иудеями. Император Веспасиан и его сын Тит проехали на колеснице по улицам Рима, а перед ними брели жалкие плененные иудеи. Живший в I веке историк Иосиф Флавий подробно описывает это событие[31], а графически оно отображено на арке Тита, сохранившейся в Риме до наших дней. Не ясно, видит ли Павел себя победоносным военачальником, или его пленником. В пользу обоих предположений можно приводить доказательства, хотя апостол в качестве плененного раба представляется более правдоподобным. Что бы он ни имел в виду, мы можем быть уверенны, что, несмотря на немощь, именно Бог всегда и во всяком месте вел Павла триумфальным шествием (ст. 14).

Это, однако, не было триумфом оппонентов, объявивших о превосходстве их миссионерских успехов и экстатических способностей над успехами и способностями Павла. Успех и сила были отличительной чертой и самоцелью их служения, и значительное число коринфян подпало под их влияние.

Триумф христианства, хотя в самом выражении уже есть противоречие, был привлекателен для многих последующих поколений христиан. Император Константин был уверен, что выиграл свою главную битву с помощью изображенной на щитах его солдат пиктограммы из первых двух букв имени Христа. В последующие века многие христианские лидеры во имя Христа стремились к победе в ратном деле. В Средние века люди верили, что Бога нужно прославлять через взметнувшиеся ввысь соборы и пышные церковные церемонии. Во времена, близкие к нашим, в неразвитых странах можно было наблюдать миссионерскую деятельность, которая, как оказалось, наряду с Великим поручением Христа, была пропитана духом колониальной экспансии и культурного превосходства. В XX в. термин «триумфализм» применялся в отношении некоторых движений, целью которых был увеличение числа верующих, и в отношении роста так называемых «великих церквей».

В отношении своего служения Павел в своем послании настойчиво использует анти — «триумфалистский» язык. Он слуга коринфян, смертный по плоти человек, «немощный» и неразумный (2 Кор. 4:5,11; 11:29; 12:11). Служение незнакомцев характеризуется как раз мирским «триумфализмом». Его служение, как и служение Христа, характеризуется распятием. Об этом мы, христиане, должны помнить, думая и говоря о нашей вере.

«Триумфализм», во всех его формах, исключен из обдуманных высказываний апостола Павла в данном послании. Для Бога имеет значение не величие церковных зданий и не число собирающихся там прихожан, а преданное и жертвенное служение, основанное на примере Самого Христа.