Ближе и ближе к смерти

Ближе и ближе к смерти

Смерть неизбежна. От нее нет лекарства, и нет места, где от нее можно спрятаться. Каким бы крепким ни было наше тело, жизнь сокращается непрерывно. Всякий раз, когда мы повторяем мантру ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ и передвигаем бусину на. четках, с каждой мантрой наша жизнь становится ближе к концу. Когда мы уходим отсюда и идем домой, каждый наш шаг приближает нас к смерти. Мы приходим домой, выпиваем чашку кофе, и с каждым глотком его все ближе к смерти. Когда мы допиваем чашку чая, ровно столько жизни уходит, на столько мы ближе к смерти. С каждым вдохом и выдохом наша жизнь все короче и короче.

Медитируйте, глядя на часы: с каждой проходящей секундой наша жизнь приближается к смерти, — но вовсе не потому, что мы носим часы! Созерцать часы — очень сильный способ медитировать о непостоянстве и смерти. С каждой секундой мы подходим все ближе к смерти.

Когда мы едим рис, с каждой поднесенной ко рту ложкой наша жизнь идет к завершению. Когда мы доели эту тарелку риса, ровно столько жизни ушло и ровно на столько мы приблизились к смерти. Читая газету, с каждой прочитанной страницей мы ближе к смерти. Разговаривая с людьми, с каждым сказанным словом мы ближе к смерти. С каждой законченной фразой ровно столько жизни уже ушло. Когда мы сплетничаем часами, ровно столько нашей жизни уже закончено; когда мы встаем и уходим, наша жизнь на столько же приблизилась к концу.

И как только часть нашей жизни прошла, мы уже не сможем ни вернуть ее, ни изменить. Когда боксер или автогонщик получают телесные повреждения, обычно это можно исправить, и случиться это может не один раз. Но как только наша жизнь прошла, была ли она осмысленной или потраченной впустую, она уходит навсегда. Ни одну часть прошедшей жизни невозможно исправить; все, что доступно, — это работать над настоящим и будущим. Делая нынешнюю жизнь осмысленной, можно исправить будущее, можно создать лучшее будущее.

В Большом руководстве Чже Цонкапа говорит, что жизнь длиною в сто лет можно разделить на две части: половина проходит во сне — и это не считая дневного сна! — и большая часть оставшихся пятидесяти лет бодрствования проходит в ссорах, болезнях и других бессмысленных занятиях. Если же мы сложим все время, потраченное на то, что мы называем практикой Дхармы, то получится очень немного.