Исход.
Исход.
«Исход» — самая значительная книга Торы, как мне кажется. Тут речь пошла об избранности.
Нет, говорилось и раньше, конечно, но без акцента. И я хочу разъяснить свою позицию.
Вообще-то это надо было бы говорить после рассмотрения Ветхого Завета — перед Новым Заветом. Но уж очень двусмысленно всё получается. Итак.
Нет, сначала я расскажу реальную историю, которая больше похожа на анекдот. Дело было в детском саду — под Новый Год. Утренник, ёлка — все дела. И Дед Мороз с подарками.
Детишки напуганы — они ещё маленькие и не понимают, чего от них хотят. Дед Мороз грозно хмурит брови из ваты и говорит:
— А сейчас я буду раздавать подарки — самым умным и послушным деткам.
Родители прыскают в кулак. Дети молчат — понятно, что им ничего не светит — в свете последних воспитательных бесед.
Но вот вперёд проталкивается бойкий карапуз и требовательно протягивает руку за подарком.
— Я самый умный и послушный, — на полном серьёзе заявляет он.
— А ещё подарки предназначены для самых скромных, — вворачивает Дед Мороз.
— Я — самый скромный, — чеканит мальчишка и делает ещё шаг вперёд.
Кому ни рассказываю — все смеются. Но…
Этот мальчишка — молодец. Кроме шуток. И его родители молодцы. Так и должно быть. Их ребёнок — лучше всех. И он это знает — благодаря родителям. Главное — родители его любят и верят в него.
Если их шкала ценностей станет и его шкалой, а в этой шкале на первом месте будет «не убий, не укради» и так далее — цены такому гражданину не будет.
Так же я отношусь к Ветхому Завету. У иудеев свой бог. Бог, для которого они — самый лучший народ. Иначе и быть не могло. Он их любил, и правильно делал. «Не важно, веришь ли ты в бога, важно другое — верит ли он в тебя». Он верил.
Всё, что он делал, и что делали они, продиктовано той эпохой. Более того, у каждого народа в своё время был бог, для которого этот самый народ был «избранным». Иудеи своего бога сохранили. И веру в него. А мы — нет. Так уж получилось.
Но зачем нам чужой бог? Он ведь так и будет любить СВОЙ народ, а нас… Пасынок, он и есть пасынок. К тому же, сейчас иная эпоха.
Нет, даже не так. Я не хочу сказать, что библия определяет наше мировосприятие — отнюдь. Она не только не определяет, но и не может определять, даже если мы сильно этого захотим. Мы не живём по библии, но ссылаемся на неё. Почему-то.
Я продолжу.
Иосиф умер, и «весь род его усох». Но сыны Израиля умножились и неплохо жили в египетской земле. Их благоденствие окончилось с приходом к власти нового фараона, который «не знал Иосифа».
Их начали угнетать — привлекать к строительству городов. А потом… Фараон приказал умерщвлять всех новорождённых еврейских мальчиков. Он был националистом, и не любил чужаков. Сначала он велел повитухам, которых у чужаков было целых две, убивать новорождённых мальчиков.
Две повитухи на шестьсот тысяч народу — это круто. Повитухи учинили саботаж и объясняли своё бездействие тем, что еврейские женщины обладают отменным здоровьем и в помощи повитух не нуждаются.
После этого фараон повелел самим роженицам топить новорождённых мальчиков в реке. Одна женщина из племени левит родила мальчика. Она не стала топить его, потому что он был «очень красив».
Так Моисей остался жить. Был бы он неприятной наружности, законопослушная мама бросила бы его в реку. Ну, так по книге получается.
Этот миф интересен во многих отношениях. События происходят на пятом веке пребывания в Египте. За это время численность иудеев (по Библии) выросла с шестидесяти шести человек до шестисот тысяч. На всех хватало двух повивальных бабок.
Далее. Молодая мамаша всё-таки бросила своего сына в реку — через три месяца. Перед этим она положила его в корзину. Он не успел далеко уплыть — был обнаружен молодой дочерью фараона, которая очень кстати пришла помыться в проточной нильской воде.
Царская дочь сразу же опознала в нём юного еврея. Тем не менее, мальчик был взят в фараонов дом. Ему сразу же наняли кормилицу, еврейскую женщину, которая оказалась его родной мамашей. Очень кстати.
Родная мать имела возможность кормить родного сына грудью, и ей за это платили деньги. И обращались с ним, как с царским сыном, а не иудейским найдёнышем.
Зигмунд Фрейд назвал эту историю «мифом наоборот». Он повторяет многие древние эпосы на такую же тему, но в зеркальном отображении. Обычно в реку попадает ребёнок королевской крови.
Он плывёт себе в корзинке, или в бочке, до самого синего моря, где его спасает и берёт на воспитание простолюдин. Как правило, это рыбак. Главным злодеем, пристроившим героя в корзинку, обычно оказывается его брат-злопыхатель.
Тут всё происходило наоборот. Мальчик был из низов, а воспитывали его при дворе. Брата у него не было, но потом он волшебным образом появился.
Дочь фараона воспитывает его, как сына, и даже называет Моисеем. Во всяком случае, как говорит Фрейд, это объясняет египетские корни имени Мозес.
Воспитание было элитарным — впервые Моисей увидел живых соплеменников в юношеские годы.
Как он узнал, что это они? А никто и не скрывал от него его же происхождения. Как он мог встретить своих «израильских братьев», если их топили при рождении?
Весь этот миф «зеркален». Всё в нём происходит наоборот.
Итак, молодой Моисей стал свидетелем избиения египетским чиновником своего соплеменника мужского пола, что само по себе фантастично (всех мальчиков топили).
Он, который рос среди египтян, вступился за собрата, да так рьяно, что зашиб египтянина насмерть. А ведь, чиновник был при исполнении.
От испуга Моисей потерял голову и зарыл труп под ближайшим барханом. На следующий день он стал свидетелем ссоры двух израильских парней. Он начал их укорять: негоже простым евреям ссориться, когда египетское иго давит их к земле.
Парни, которые наверняка тоже выросли в корзинках, плавая по Нилу, указали ему на собственные огрехи. «Если ты убил египтянина, то думаешь, что можешь нас поучать?»
В этом что-то было, и Моисей решил эмигрировать. Фараон объявил его в розыск.
Юный революционер остановился в Синае, где нанялся к одному местному священнику пасти коз. У священника было семь дочерей, и Моисей женился на одной из них. Примечательно, что поначалу дочери священника приняли его за египтянина.
Женатый Моисей выращивал двух сыновей, выпасал коз и не помышлял ни о чём другом. Ему такая жизнь нравилась — до тех пор, пока перед ним не загорелся куст.
В пылающем кусте проявился бог. Всё дело в том, что он почти на полтысячелетия забыл о любимом своём народе, о завете. Видимо, было не до того.
Но когда хорошая жизнь в Египте кончилась, люди возопили. Да так громко, что бог услышал и вспомнил о договоре с Авраамом.
Фараон, воспитавший Моисея, умер. Его преемник тоже был из коптов — вопль нарастал. Пришлось богу поджигать куст и заниматься вербовкой пастуха.
Он рассказал Моисею о своих грандиозных планах и поставил перед ним задачу — вывести евреев из Египта, после чего заняться завоеванием Ханаана.
Закончил бог свой первый разговор с Моисеем очень мудрым советом. «Не уходите из Египта с пустыми руками. Пусть каждая еврейка одолжит у соседки-египтянки, или у египтянки-квартирантки побольше драгоценностей и хорошей одежды — на один вечер. И уйдите с этим добром из Египта».
Знай наших! Рабы, которые сдают своим господам жилплощадь, это интересно.
Продолжим. Моисей, как водится, начал отпираться. Дескать, не могу, сил у меня таких нет, и оратор из меня никакой. Моральная сторона дела его абсолютно не пугала — только технические трудности.
Бог на него накричал и посоветовал сделать своим рупором брата Аарона.
Вот и братец объявился. Каким образом он избежал утопления в Ниле — неизвестно.
Тогда Моисей выдвинул второй резон. «Мне никто не поверит». Бог продемонстрировал ему несколько нехитрых фокусов с жезлом, который превращался в змею и наоборот. Считалось, что такой иллюзион должен убедить всех в избранности Моисея.
Пришлось Моисею идти в Египет. Посадил на ослов жену и детей, и тронулся. В путь. На первом же привале, в ночное время, бог забыл, кто такой Моисей, и собрался его прикончить.
Сафора, жена пророка, сделала одному из сыновей своих обрезание и бросила то, что было обрезано, богу. Как подачку. Бог успокоился.
Навстречу Моисею вышел брат Аарон. Братья горячо обнялись и поцеловались, хоть и виделись впервые в жизни. После поцелуев сразу пошли к фараону — брать его за рога.
К этому времени угнетение достигло своего апогея. Ребят заставили самостоятельно собирать солому, из которой они потом делали кирпичи. До этого египтяне собирали солому и приносили евреям.
Те смешивали солому с глиной и выставляли её сушиться на солнце. Когда евреям объявили, что солому им теперь придётся собирать самим, к фараону вереницей потянулись делегации — с требованием отменить такое зверство. Но египетский царь был неумолим.
Фараон только вытолкал взашей из дворца очередных ходоков, как перед ним предстали два брата.
Братья потребовали выпустить всех евреев из Египта. Но речь не шла об уходе «насовсем». Просились лишь на три дня в пустыню — принести жертвы своему богу.
Фараон послал их куда подальше — кирпичи из глины лепить. И закрутил гайки — теперь производство кирпичей было на контроле у Ставки. Никто теперь не мог вылепить их меньше нормы. За невыполнение нормы полагалось наказание. Наверное.
Моисей опять начал хныкать. Бог на него цыкнул и занялся подсчётом сынов израилевых в Египте. Оказалось, что их много, даже очень. Налицо полнейший саботаж египетских законов. Ни одна женщина, получается, не утопила своего сына при рождении.
Лишь одна законопослушная мамаша бросила сына в реку. И вот вам результат — малолетний убийца египетского полицейского, который умеет превращать палку в змею, стоит перед фараоном и угрожает ему.
Не такой уж и малолетний — Моисею к этому времени стукнуло восемьдесят лет, а его брату — восемьдесят три.
Получается, что когда юная принцесса обнаружила корзинку с Моисеем, его брат уже целых три года смотрел на мир. А мир смотрел на него.
Аарон с Моисеем пошли к фараону с очередной агитационной речью. Фараон им опять отказал. После аудиенции бог удивлённо восклицает, что фараон ожесточился сердцем и не хочет выпускать его народ из Египта.
С чего бы это? Ведь он предупреждал Моисея, что сделает так, чтобы фараон отказал.
Потом были состязания с египетскими магами, потом — казни египетские. Лягушки, кровавый дождь и всё такое. Ну а потом — ночь. Та самая. Иудеи пометили двери своих домов кровью жертвенных козлят.
В полночь по улицам прошёлся бог. Во всех домах с чистой дверью в ту ночь погиб первенец. В смысле — и дети, и животные. Ну, первенцы, одним словом.
Прямо в ту же ночь фараон позвал братьев и сказал им: идите, служите своему богу, делайте что хотите. Ещё бы. Напомним, речь шла о трёх днях отлучки для отправления религиозных надобностей.
Евреи тут же собрались, одолжили у соседей золота — бриллиантов, и тронулись. В путь.
«Обобрали египтян» — сказано в библии. И было их очень много. Только мужчин, способных носить оружие, было шестьсот тысяч. А женщины и дети? Всего ушло не меньше двух миллионов человек. И весь скот. Это было нечто.
Если кто-то хочет уйти, нет смысла его удерживать. Он всё равно уйдёт.
Такой была первая пасха. Странно. Тут же говорится, что праздник символизирует исход, когда евреев «изгнали» из Египта.
Египтяне захотели догнать вороватых беглецов. Их реакция понятна, ведь каждый дорожил фамильными драгоценностями.
Моисей заманил преследователей в ловушку и утопил в Мёртвом море. По этому поводу он сочинил песню, и все её спели.
Больше всех веселилась пророчица Мириам, которая бегала по стойбищу с бубном и пела. Мириам не просто пророчица, она сестра Аарона. И Моисея.
Время от времени народ переставал веселиться и начинал роптать: «Дайте нам воды, дайте нам мяса (как будто они не угнали с собой весь скот), в Египте было хорошо!» и так далее.
Моисей ублажал их, как маленьких детей: привёл двухмиллионную толпу в оазис из семидесяти пальм и двенадцати источников, ударил своим шестом по камням, вызывая воду, наколдовал перепелов с неба и, наконец — манну небесную.
Манипулируя с манной, Моисей использовал ковчег завета, который ещё не был сделан.
Время от времени вождь жаловался богу на то, как его народ туп и строптив. Бог давал ему советы по наведению уставного порядка. Положение осложнилось нападением амаликитян.
Название этого народа ни о чём не говорит, потому что он появляется в разных регионах Ближнего Востока и каждый раз — по разному.
Лучше сказать просто: внезапно напали враги. Иисус Навин возглавил ополчение, а Моисей с Аароном и ещё одним священником заняли позицию на холмике. Моисей опять прибёг к колдовству. Пока он держал руки в положении «хэнде хох», израильтяне побеждали.
Как только руки опускались, Нике поворачивалась задней частью. Моисей был старенький, а битва длинной. Его усадили на стульчик, а руки держали в нужном положении Аарон и Ор. Враг был разбит.
Тесть Моисея прознал об успехах зятя и решил его проведать в степи. Иофор едет к Моисею и берёт с собой дочь и внуков.
Как это могло быть, если Моисей увёз их в Египет на ослах? Тесть подивился тому, как Моисей судит народ, и посоветовал, вместо этого, стать посредником между богом и людьми.
Так Моисей стал жрецом — первосвященником, назначил себе помощников — темников, сотников и десятников. После этого он повёл народ к горе Синай и получил на ней заповеди. Вот они.
§ Нет у тебя бога кроме бога-творца.
§ Не сотвори себе кумира и не делай никаких изображений религиозного характера.
§ Не призывай имени бога напрасно, всуе.
§ Соблюдай субботу.
§ Почитай отца и мать.
§ Не убивай.
§ Не прелюбодействуй.
§ Не кради. (Это, как? В смысле — после Египта).
§ Не давай ложного свидетельства.
§ Не желай дома ближнего, его жены, его поля, его раба, его скота, его имущества.
В этих заповедях нет ничего невыполнимого. Они кажутся очень простыми. И актуальными даже сегодня. Они — универсальны. А дальше идут законы, которые актуальны лишь для своей эпохи.
o Если ты купил раба-еврея, то можешь эксплуатировать его шесть лет, а на седьмой — отпусти. Если ты купил его с его семьёй — отпусти с семьёй. Если он женился и нарожал детишек в рабстве — его семья принадлежит тебе.
o Если раб захочет остаться, приколи его ухо шилом к двери своего дома. Сделай это пред богами своими. (Речь идёт об идолах). И раб этот будет твоим навечно.
o Если кто продал свою дочь в рабство (а вы, как думали?), то закон седьмого года её не касается. Она не может быть отпущена, её можно только выкупить.
o Если она не нравится хозяину, он может её продать кому угодно, но не инородцу. Отпустить её можно только в том случае, когда сын рабовладельца взял её в жёны, а после этого женился ещё раз.
o Тот, кто избил человека до смерти, подлежит умерщвлению. Если убийство было неумышленным, то убийце можно спрятаться — там, где укажет бог. Если убийца сделал это намеренно, то даже пребывание у жертвенника не может его спасти.
o Кто ударил отца или мать, подлежит смерти.
o Кто похитит еврея и продаст его в рабство, или сделает его своим рабом, подлежит смерти.
o Кто плохо говорит об отце или матери, подлежит смерти.
o Если двое поссорились и подрались, и один нанёс увечье другому, а пострадавший не умер, но смог ходить на костылях — виновный платит за лечение и за перерыв в работе.
o Если кто побил раба до смерти, его наказывают. Как наказывают — непонятно. Если раб выжил, то никаких наказаний.
o Если в потасовке ударили беременную женщину, и случился выкидыш, но не более того — виноватый платит мужу этой женщины пеню, которую он (муж) назначит. Плата происходит при посредниках. Если же был вред (?) — виновный отдаёт душу за душу, ногу за ногу, око за око, и так далее.
o Если ты выбил рабу своему глаз или зуб — отпусти его на волю за глаз, или за зуб.
o Если вол забодал кого до смерти — побить вола камнями, а хозяина не трогать. Если хозяин знал о бодливости вола и не принял мер — убить хозяина. Но хозяин может дать выкуп — за душу. Если вол забодал раба — заплатить рабовладельцу тридцать сиклей серебра, а вола побить камнями.
o Если кто выкопал яму, а в неё упал чужой вол или осёл, труп нужно выкупить.
o Если вол забодал соседнего вола, бодливого вола продают, а выручку соседи делят пополам. Мертвого вола соседи тоже делят пополам.
o Укравший вола или овцу, возмещает пять волов или четыре овцы.
o Убивший вора на месте преступления — не виноват в убийстве. Но если успело взойти солнце — виноват. Вор должен заплатить. Если украденное нашли при нём — пусть заплатит вдвое. Если заплатить ему нечем — его можно продать в рабство для возмещения ущерба.
o Если твой скот попортил чужое поле — возмести убыток из своего урожая. Если по твоей неосторожности сгорело чужое добро — возмести.
o Если ты дал ближнему своё добро на хранение, а его обворовали, то пусть этот ближний поклянётся перед судьями, что он твоего добра не брал.
o О спорном имуществе решают судьи.
o Если ты соблазнил необручённую девицу, то заплати вено и бери её в жены. Если отец её не хочет выдавать за тебя — заплати ему то же вено. (В Сихеме произошло немножко не так).
o Ворожеек убивать.
o Зоофилов убивать.
o Язычников, приносящих жертвы другим богам, убивать.
o Пришельцев не притеснять и не трогать.
o Вдов и сирот не притеснять.
o Даёшь бедному в долг — не бери процентов. Берёшь в залог одежду — верни её до вечера, у нищего кроме этой одежды ничего нет.
o О судье и начальнике плохо не говори.
o Не забывай приносить мне (богу) в жертву первое зерно и первый виноград, первенца от скота, и первенца от тебя самого. На восьмой день эта жертва должна быть принесена. (Обрезание, видимо, было компромиссом.)
Законы продолжаются. Некоторые из них не помешают и нам.
o Не верь пустым слухам, не подавай руки нечестивому — не будь его сообщником.
o Не иди за толпой делать зло, не отступай от закона даже в толпе. Не потворствуй в тяжбе даже бедняку.
o Если враг твой в беде — помоги ему.
o Если бедняк судится с тобой — не думай о нём плохо.
o Ещё раз — пришельца не трогай.
o Шесть лет засевай землю, а на седьмой — пусть ею пользуются другие.
o Шесть дней трудись, а на седьмой отдыхай.
o Выполняй законы бога своего, а других богов забудь.
o Празднуй три раза в году — на пасху, после жатвы, после сбора плодов. Пусть в каждый из этих праздников народ предстанет перед богом. Начатки плодов приноси в храм. (Храма ещё нет, но он будет. В Египте было много храмов).
o При завоевании других земель и покорении других племён — не перенимай их веру, не поклоняйся чужим богам. Не смешивайся с инородцами, им нет места на твоей земле.
Таков, в основных чертах, уголовный кодекс древних евреев, ставший частью христианской библии — нашей моральной реликвии.
Решение организационных вопросов оказалось хлопотным делом.
Моисей ходит туда-сюда, на Синай и обратно, носит книги и скрижали, которых у него нет, потом пишет эти книги опять, потом опять идёт за скрижалями, потом назначает левитов первосвященниками, потом опять уходит на гору на сорок дней — для получения скрижалей и инструкций по оборудованию скинии и ковчега завета, который уже вроде бы есть, но его как бы и нет.
Во время сорокадневного отсутствия Моисея его брат Аарон времени не теряет — собирает с миру по золотому колечку и отливает людям Тельца. Они начинают ему поклоняться, как богу, который вывел евреев из Египта.
Бог об этом узнаёт и грозит Моисею полностью уничтожить всех евреев. Он уже дважды обещал не уничтожать народ — после потопа и после Содома и Гоморры. Но это мелочи. Моисей вступается за своих людей и обещает привести их к нормальному бою.
После этого он сходит с горы к своим людям, забывает о своём милосердии, впадает в гнев, разбивает скрижали и приказывает левитам убивать всех, кто под руку попадётся. Левиты вырезали три тысячи человек.
Моисей опять идёт на гору, возвращается с новыми скрижалями, жрецы проводят карательную акцию по уничтожению зачинщиков. Порядок восстановлен. Идолы уничтожены. Драгоценности у народа конфискованы.
Изготовлена скиния и ковчег завета — для хранения скрижалей. Моисей подтверждает договор между богом и израильским племенным союзом.
Подтверждена стратегическая цель — завоевание Ближнего Востока от Нила до Евфрата. История продолжается.
Понятное дело, что заповеди — благо. Особенно для кочевников и пастухов, которые жили родовым строем.
Посмотрим, как они выполняли эти заповеди — образец, который и нам не помешал бы.