8. Ум и сердце (К стр. 55)
8. Ум и сердце (К стр. 55)
Учение святых отцов рассматривает Церковь как лечебницу, предназначенную для исцеления человека ради спасения его души от вечной погибели. Человеческое сердце, в системе этих понятий, является сущностью души человека, а ум есть энергия души. В нормальном положении эти два начала должны быть естественно слиты в одно неразрывное целое, то есть ум должен быть соединен с сердцем, что и образует здоровое целомудренное состояние души. Таковым устроением обладал человек до грехопадения, ныне того же возможно достичь лишь по благодати на высших степенях умного делания.
Помимо ума (?????) человек обладает рассудком (????????)[46], деятельность которого «территориально» связана с областью головного мозга. В понятиях православной аскетики, ум и рассудок есть два совершенно различных начала. Предназначение рассудка — заниматься земными попечениями, назначение ума — находиться в непрерывном общении с Богом. Одно из катастрофических последствий грехопадения состоит в том, что ум отделился от сердца и соединился с рассудком. В таком состоянии ум усвоил себе в качестве основной деятельности совместную с рассудком заботу о земном, вместо пребывания в молитвенном памятовании о Боге. Это ненормальное состояние, когда ум и рассудок существуют слитно, стало присуще человеку от рождения, вследствие чего православное понимание строения человеческой души было забыто вне Церкви и мир отождествил оба эти понятия — ум и рассудок стали синонимами, означающими деятельность головного мозга.
Таким образом, исцеление человеческой души понимается Церковью как исправление того, что было повреждено. Требуется отделить ум от рассудка и вновь соединить его с сердцем. Основное средство для этого — умное делание.
Наш современник митрополит Иерофей (Влахос) в своей работе «Православная духовность» обстоятельно показывает, на чем основано святоотеческое учение о душе, уме и сердце: «По священному Преданию православной Церкви, сердце и ум являются средоточием православной духовности. Именно это средоточие должен уврачевать человек, чтобы исцелиться душой и телом… Душа теснейшим образом связана с телом человека… Согласно православному учению, Бог управляет миром через Свои нетварные энергии. Как Бог действует в природе, так, по слову прп. Григория Синаита, и „душа действует в членах тела и направляет каждый член к собственному действию“. Итак, как Бог управляет миром, так душа — телом». Это истолковывается так, «что душа охватывает тело и животворит его, что не душа содержится в теле, но она сама содержит тело человека…[47]
Подобно тому как Бог имеет Сущность и энергию, душа как образ Божий также имеет сущность и энергию. Разумеется, Сущность и энергия Божии нетварны, в то время как сущность и энергия души тварны… Сущность Солнца — вне атмосферы Земли, в то время как его световая, тепловая энергия достигает Земли и освещает, обогревает нас. То же самое происходит со всеми вещами[48]. Сущность души сконцентрирована в сердце… в то время как энергия души проявляется через помыслы… Мы можем говорить о душе как о духовной составной части человека, о сердце как о сущности души и об уме как об энергии души. Таким образом, когда ум входит в сердце и действует в нем, то достигается единство между умом (энергией), сердцем (сущностью) и душой… Приведем исчерпывающе точное высказывание свт. Григория Паламы: „Когда единое ума становится тройственным, оставаясь при этом единым, тогда соединяется с Богоначальной Троической Единицей, затворяет всякий вход для прелести и стоит выше плоти, мира и миродержителя“». Так при помощи благодати Божией обретается единение и общение со Святой Троицей. «Всякая духовность вне этой перспективы неправославна».
Цель аскетики — привести человека к обожению, к соединению с Троичным Богом. «Чтобы достичь единства с Богом, следует сперва при помощи благодати Божией достичь единства души. Грех фактически есть рассеяние сил души, прежде всего рассеяние энергии души, то есть ума, на тварное и отделение ума от сердца… Он [ум] совершает противоестественное движение, когда оказывается порабощенным твари и страстям… Ум, который рассеивается на внешнее и расточается на мир чувствами [по учению свт. Василия Великого], болен, склонен к падению… Святой человек — это наиболее естественный из людей. Он осознает происходящее в мире, вовлечен в различные заботы, и все-таки, поскольку ум его достиг естественного действия, святой „живет на земле, но является небесным гражданином“… В святом человеке, который является носителем православной духовности, рассудок работает и осознает окружающий мир, в то время как ум пребывает в сердце, творя непрерывную молитву. Отделение ума от рассудка есть признак духовного здоровья человека… В духовном человеке, который стал храмом Божиим, храмом Святого Духа, рассудок и ум существуют и действуют одновременно. Рассудок имеет земные попечения и занимается ими, а ум занят непрестанным памятованием о Боге»{97}.
Свт. Игнатий, разъясняя этот вопрос в своих писаниях, говорит о главном — о тех условиях, которые необходимы для соединения сердца и ума, о сопутствующих этому процессу закономерностях.
«Разъединение ума с сердцем, противодействие их друг другу произошли от нашего падения в грех. Естественно Божественной благодати… для исцеления сокрушенного и раздробленного на части человека… воссоединять ум не только с сердцем и душой, но и с телом, давать им одно правильное стремление к Богу. Вместе с соединением ума с сердцем подвижник получает силу противостоять всем страстным помыслам и страстным ощущениям… Соединение ума с сердцем есть соединение духовных помыслов ума с духовными ощущениями сердца. Так как человек пал, так как его помыслы и ощущения изменились в плотские и душевные, то надо при посредстве евангельских заповедей возвести ум и дух к помышлениям и ощущениям духовным. Когда ум и дух исцелятся, тогда они и соединятся о Господе. Образуется в свое время, в отделе сердца, где помещается сила словества, или дух, чудный, нерукотворенный, духовный храм Божий, Святая Святых. Туда нисходит ум, хиротонисанный Святым Духом во священника и архиерея для поклонения Богу Духом и Истиною. Тогда познает христианин блаженным опытом сказанное в Священном Писании: Вы бо есте церкви Бога жива (2 Кор. 6:16)…
Ум и сердце иначе не возмогут соединиться как при посредстве Духа и Истины. Это значит: ум и сердце не возмогут соединиться, если не отвергнутся вполне падшего естества, если не предадут себя вполне руководству Евангелия, если за постоянное и усиленное последование Евангельским заповедям не привлекут к себе благодати Всесвятого Духа, не исцелятся и не оживут от прикосновения ее, от осенения ею. Не только всякое греховное чувствование и всякий греховный помысл, но и все естественные помыслы и ощущения, как бы они ни были тонки и замаскированы мнимой праведностью, разрушают соединение ума с сердцем, поставляют их в противодействие друг другу. При уклонении с духовного направления, доставляемого Евангелием, тщетны все пособия и механизмы[49] — сердце и ум никогда не соединятся между собой.
Исполнение заповедей, предшествующее соединению ума с сердцем, различествует от исполнения заповедей, последующего соединению. До соединения подвижник исполняет заповеди с величайшим трудом, насилуя и принуждая свое падшее естество; по соединении духовная сила, соединяющая ум с сердцем, влечет к исполнению заповедей, делает его удобным, легким, сладостным»{98}.
Насколько важно для человеческого существа единение ума и сердца, насколько это необходимо для исцеления души и спасительного соединения с Господом, становится яснее, если рассматривать этот вопрос в связи с учением святых отцов о трёх силах, о трёх частях человеческой души. «Все Божественные заповеди, — пишет в „Добротолюбии“ Филофей Синайский, — полагают законы для троечастности души и делают ее здравою посредством того, что повелевают. Кто строго следует им, у того сия троечастность соделывается истинно здравою. Но против этой же троечастности души день и ночь ведет войну и диавол. Если же сатана ведет войну против троечастности, ясно, что он воюет чрез то против заповедей Христовых; ибо Христос чрез заповеди облагает законом троечастность души, то есть раздражительную, пожелательную и мыслительную силы души»{99}.
По сути своей душа человека нераздельна, но в ней действуют различные силы, из которых выделяются три главные, определяющие трехчастный состав души, а сердце человека является вместилищем этих сил и, соответственно, также имеет трехчастное строение. Наименования этих трех сил, или частей, души часто варьируются, в целом же их можно свести к следующему:
1. Мыслительная сила (словесная, познавательная, разумная; словество, совесть, дух, ум);
2. Раздражительная сила (сила ревности, ярости, гнева, мужества, твердости);
3. Вожделевательная сила (вожделетельная, желательная, похотная; воля).
В сердце человека указанные силы локализованы в соответствующем порядке, на трех уровнях. В верхней части сердца помещена Творцом сила словесности (мыслительная), которая отсутствует у животных, обладающих двумя прочими силами. Действие этой силы, по слову свт. Игнатия, «выражается в совести, или сознании нашего духа… в страхе Божием, в духовной любви к Богу и ближнему, в ощущении покаяния, смирения, кротости, в сокрушении духа, или глубокой печали о грехах, и в других духовных ощущениях». Эта сила, образующая разумную часть души, есть средоточие духовной жизни человека. Две следующие силы образуют страстную часть души (чувственную, или неразумную, часть), они занимают среднюю и нижнюю части сердца. «В животных, — пишет свт. Игнатий, — эти две силы действуют очень грубо, как нисколько не связанные словесностью; в людях они действуют сообразно тому, насколько и каким образом развит дух их»{100}.
Разумная часть души, где проявляется мыслительная сила, имеет, во-первых, способность рассуждать, то есть делать логические заключения, а во-вторых — созерцать, то есть воспринимать предмет мысли непосредственно, интуитивно. В неразумной части души действует вожделевательная сила, определяющая различные влечения души, и раздражительная сила, ответственная за приведение этих влечений в исполнение{101}. Поврежденность, или болезнь, души падшего человека заключается в неправильном действии всех трех сил, которые отклонились от устремленности к Богу.
Первая из этих сил существенно отлична от других. При совершении Таинства Крещения душа человека преображается не вся целиком, но освящается именно та часть души, в которой действует первая сила. Именно эта часть души становится средоточием благодати, которая даруется в Таинстве и вселяется в сердце человека. Однако одним этим действием указанная часть души полного исцеления не получает, а благодать до времени присутствует в сердце сокровенно.
Профессор С. М. Зарин[50] уточняет: «В крещении совершается не полное и окончательное уничтожение порока, но только некоторое пресечение непрерывности зла (Григорий Нисский). Соответственно этому и благодать сначала приосеняет душу только в одной ее части (Макарий Великий). Сущность святоотеческого учения по вопросу, в какой же именно части души сначала, так сказать, поселяется благодать, прекрасно, точно и определенно выражает еп. Феофан [Затворник]: „Бог восприял его [человека], соединился с ним в сей самосознающей… силе, или уме и духе, как говорится об этом у св. Антония и Макария Великого… Все другие части находятся еще в плену и не хотят и не могут еще покорствовать требованиям новой жизни… Следовательно, он весь еще нечист, кроме единой точки, которую составляет сознающая и свободная сила — ум, или дух. Бог чистейший и соединяется с сей единой частью, все же другие части, как нечистые, остаются вне Его, чужды Его, хотя Он готов преисполнить всего человека, но не делает сего, потому что человек нечист“. Проникновение благодатной силы в другие стороны его существа, завоевание благодатью всех сил, способностей, вообще всей сознательно-свободной личности христианина совершается постепенно… По учению Макария Великого, для того, чтобы благодать проникла всю личность человека, со стороны последнего „необходимы великий труд и усилие“, то есть, иначе говоря, обязателен аскетизм»{102}.
«Господь, — пишет свт. Феофан, — пришедши в союз с духом [т. е. с сердцем], не вдруг вполне преисполняет или вселяется в него, это зависит не от Него, готового все преисполнить, а от нас, именно от страстей, растворившихся с силами нашей природы, еще не отторженных от них». У новокрещенного христианина разум еще «не умеет мыслить по-новому, а мыслит по-старому; воля не умеет хотеть по-новому, а хочет по-старому; сердце не умеет чувствовать по-новому, а чувствует по-старому. То же и в теле, во всех его отправлениях»{103}.
Для полного исцеления души человеку надлежит проделать специальную работу, составляющую сущность аскетического (подвижнического)[51] пути. Для исцеления первой части души прежде всего потребно разлучение ума с рассудком. И вот почему. Беда в том, что, доколе ум остается оторванным от сердца, он обречен на порабощение суетными помыслами рассудка. Оставаясь в таком положении, ум продолжает отравлять сердце, напитывая его страстными помышлениями. Происходит это следующим образом: «Когда приходит помысел, — объясняет владыка Иерофей, — а мы при этом недостаточно бдительны, то он затем становится желанием, которое стремится быть исполненным. Это означает, что помысел из разумной [мыслительной] силы обратился в страстную, то есть стал силой вожделевательной и побудительной [раздражительной]… Помысел, ставший страстью, фактически проникает в сердце и укрепляется там»{104}. Таким образом, только оторвав ум от рассудка и соединив его с сердцем, можно прекратить эту губительную работу, что и послужит сердечному очищению — сердце начнет избавляться от страстных помыслов, гнездящихся в нем.
Отсюда понятна необходимость соединения ума с сердцем и ясной становится настоятельная потребность пребывания ума именно в верхней части сердца, где сосредоточена сила словесности (она же — мыслительная сила, или дух), освященная в Крещении благодатью. Ум, сведенный в сердце, пребывает в сфере деятельности этой силы, которая постепенно очищает его. Затворившись в сердце, освободившись от плена рассудочных помышлений, ум достигает покоя и затем уже сам охраняет сердце от набегов помыслов извне.
Для того чтобы очистить и обновить две прочие силы, образующие страстную часть души, нужен дальнейший духовный труд. По мере подвига освящающее действие благодати распространяется и на две другие силы, как поясняет Блаженный Диадох: «Когда же человек подвигами облечется во все добродетели… тогда благодать все естество его озаряет». Святой отец указывает, что вселение благодати по Крещении соответствует обновлению образа Божия в человеке, а последующее освящение двух сил есть возрождение подобия Божия: «Два блага подает нам Святая благодать чрез возрождающее нас Крещение… Одно подает оно тотчас, именно: в самой воде обновляет и все черты души, составляющие образ Божий, просветляет, смывая с нас всякую скверну греховную; а другое ожидает произвесть в нас вместе с нами — это то, что составляет подобие Божие»{105}.
После очищения страстной части души благодать, более не скрываясь, обнаруживает свое полновластное присутствие в душе человека и Господь во всей полноте воцаряется в сердце. Свт. Феофан говорит: «Коль скоро он [человек] очистился, Бог тотчас являет полное Свое вселение. Св. Григорий Синаит пишет: „Если естество наше посредством Духа не сохранится от скверны и не сделается… чистым, то ни в нынешней, ни в будущей жизни не возможет соединиться со Христом в одно тело и дух“»{106}.
Когда обретена чистота, тогда все три преображенные силы в гармоническом единстве направляются на служение Богу, тогда достигается целостность и полное исцеление души. После этого становится возможным подлинное Богопознание. Прп. Симеон Новый Богослов говорит об этом так: «Единство душевных сил в созерцании дает возможность воспринимать Бога, Единого в Св. Троице. Когда… раздражительная и мыслительная силы души сольются с желательной, единым станут трое в созерцании Троической Единицы… Они видят невидимо неизреченную красоту Самого Бога… И добрый наш Владыка дарует Самого Себя Своим подлинным рабам и исполняет всякое их желание»{107}.
Учение о трех силах излагает еще один наш современник — ныне здравствующий афонский старец архимандрит Георгий[52]: «Святые отцы разработали глубочайшее и тончайшее учение об устроении души и человеческих страстях. Они различают в душе разумную и чувствительную силы, или способности. Последняя включает в себя раздражительную и желательную силы. Умная сила отвечает за разумную деятельность души — рассуждение и созерцание. Раздражительная сила может быть положительно или отрицательно направлена — рождая любовь или ненависть. Сила желания может обратиться к чувственным удовольствиям, алчности, чревоугодию, плотским страстям и проч. Если эти три силы души — умная, раздражительная и желательная — не будут очищены, человек не сможет вместить в себя благодать Божию, не сможет быть обожен. Умная сила очищается трезвением, которое есть непрестанное внимание к своему уму и рассуждение помыслов, то есть отревание мыслей и чувств, всеваемых врагом, и взращивание других, приходящих от Бога. Раздражительную силу врачует любовь, и, наконец, сила желания очищается воздержанием. Для очищения и освящения всех их служит молитва»{108}.
Надо сказать, еще об одной закономерности, отмечаемой отцами. Путь подвига имеет разные этапы[53]. На каждом из них совершается определенная духовная работа — душа трудится последовательно над разными задачами, которые соответствуют двум различным направлениям движения ума. Для первого (деятельного) периода характерно движение ума к себе, это направленность внимания от внешнего — к внутреннему, утверждение ума в сердце, «внутрь-пребывание». Для второго (созерцательного) — движение ума к Богу, восхождение к Богу, Богообщение.
Вот как говорит об этом схимонах Иларион Кавказский: «Путь внутренней, духовной жизни, в котором можно обрести Бога, состоит в ее правильном движении в двух направлениях: во-первых — к себе, а во-вторых — от себя к Богу. Движение к себе состоит в том, чтобы человек познал свое падшее греховное состояние и растление всех своих сил, их совершенную неспособность к добру и всегдашнюю наклонность ко злу, свое крайнее бессилие в деле спасения и увидел всю неизбежность и решительную нужду в Божией помощи. Это познание выше и ценнее всякого другого познания, потому что оно отверзает в нас дверь к принятию высшей помощи. Не будь этого познания, не придет и высшая помощь, а без нее не может состояться и наше спасение… Другое движение… состоит в том, чтоб из глубины сознания своей греховности, падшего состояния и совершенной неспособности к добру стремиться своим умом и сердцем к соединению с Богом… Сие действуется чрез непрестанную молитву, которая, как златая некая вервь, соединяет нас с Ним»{109}.
Учение о трёх силах души в разных аспектах отражено во всех аскетических трудах. Для прояснения этой темы можно обратиться к нескольким отрывкам из писаний святых отцов.
Свт. Григорий Палама: «Не только тело, но и душа многочастна, то есть, иными словами, и душа имеет как бы члены… Сама душа трехчастна и созерцается в трех силах: мыслительной, раздражительной и желательной. Всеми ими она больна»{110}.
Прп. Никодим Святогорец: «Три у нас в душе части, или силы: мысленная, желательная и раздражительная. От этих трех сил, по причине повреждения их, рождаются и троякого рода неправые помыслы и движения. От силы мысленной рождаются помыслы: неблагодарности к Богу и ропотливости, богозабвения, неведения Божеских вещей, нерассудительности, всякого рода хульные помыслы. От силы желательной… [рождаются помыслы] сластолюбия, славолюбия, сребролюбия, со всеми их многочисленными видоизменениями, составляющими область самоугодия. От силы раздражительной… [рождаются помыслы] гнева, ненависти, зависти, мщения, злорадства, зложелательства и все вообще злые помыслы… Мысленную силу свою укрась непрестанным к Богу вниманием, молитвой и ведением Божеских истин, силу желательную — полным самоотвержением и отрешением от всякого самоугодия, силу раздражительную — любовью; и, верное слово, свет ума твоего никогда не помрачится в тебе и сказанные недобрые помыслы не возмогут найти места в тебе»{111}.
Свт. Игнатий: «Святые отцы научают нас, что душа имеет три силы: силу словесности, силу желания, или воли, и силу мужества, называя сию последнюю силой ярости; она, в общем употреблении у нас, называется характером, энергией, силой духа, мужеством, твердостью (в некоторых русских переводах — раздражительностью). В силе словесности преимущественно напечатлен образ Триипостаснаго Божества. „Что же такое образ Божий, если не ум?“ — говорит св. Иоанн Дамаскин. Ум человеческий непрестанно рождает в себе и из себя мысль, или внутреннее слово, неслитен и неразделен с мыслью… Ум невидим и непостижим сам по себе; является и открывается в мысли своей; мысль, чтоб открыться в стране вещества, должна воплощаться, так сказать, в звуки и знаки. Третье проявление, или лицо той же силы, видим в духе нашем, который есть словесное, или умное, чувство сердца, исходящее и зависящее от ума, содействующее и сообразующееся мысли. В этом словесном чувстве положено Творцом сознание добра и зла, именуемое совестью. Управление человеком принадлежит словесной силе, которая в непорочном состоянии действовала согласно с силой воли и силой мужества, или твердости. Воля стремилась к Богу; сила твердости содержала человека постоянно в его правильном стремлении; силой словесной человек пребывал в непрерывном соединении с Богом. Мысль плавала, как выразился некоторый знаменитый подвижник[54], в Слове Божием… Весь человек находился в чудном согласии с самим собой; силы его не были разрознены в своем действии; разрознились они по падении нашем. По падении они начали бороться и препираться между собой. Самый дух наш соделался обличителем своего начала — ума, подвергшегося омрачению, борется с мыслями, приводит их к разноречию и сбивчивости и сам увлекается обольщенными мыслями…
Тело первого человека было в совершенном согласии с душой, а душа находилась в совершенном согласии с духом, то есть с силой словества — этим высшим достоинством души человеческой. Борьба между составными частями человека (это обнаружение внутри живущей смерти), борьба, нынче не прерывающаяся и не дающая покоя человеку ни днем, ни ночью, тогда не имела места. Дух пребывал постоянно горе, при Боге; увлекал туда с собою душу; она влекла туда с собою тело… Очень ошибаются, ошибаются в погибель себе те, которые признают плотские пожелания неотъемлемыми свойствами тела человеческого, а удовлетворение их естественной необходимостью. Нет! Человеческое тело снизошло к телам скотов и зверей по причине грехопадения. Естественны плотские пожелания естеству падшему, как свойства недуга — недугу; они противоестественны естеству человеческому в том состоянии, в котором оно было создано»{112}.
Прп. Максим Исповедник: «В человеке возникли три величайших и первичных порока, являющихся, если сказать просто, родителями всякого порока: неведение, самолюбие и тирания… Зиждущим основанием их является приобретенный нами способ злоупотребления собственными силами, то есть разумом, желанием и яростным началом. А должно разумом, вместо неведения, через ведение устремляться в поиске к наиединственнейшему Богу; желанием, чистым от страсти себялюбия, возбуждаться в любовном томлении к одному только Богу; яростным же началом, отделенным от тирании, бороться за единого Бога. И из этих устремлений души возникает божественная и блаженная любовь, сочетающая с Богом боголюбца и являющая его самого богом»{113}.
«Все страстные помыслы или возбуждают вожделевательную силу души, или возмущают раздражительную, или омрачают мыслительную — от чего случается, что ум слеп бывает для духовного созерцания и молитвенного восхождения. Почему монах, особливо безмолвствующий, долженствует тщательно внимать помыслам и причины их познавать и отсекать. Познавать же таким образом: вожделевательную силу души возбуждают страстные воспоминания о женщинах, а их причиною бывает невоздержанность в пище и питии и частое неразумное обращение с женщинами. Отсекают же их — глад, жажда, бдение и уединение. Раздражительную силу возмущают страстные воспоминания о людях, нас огорчивших; причиною сего служат сластолюбие, тщеславие и любовещность, из-за коих огорчается страстный — или что их лишился, или что их не получил. Отсекает их — ни во что вменение и уничижение сих вещей из любви к Богу… Раздражительную силу души обуздывай любовью, вожделевательную умерщвляй воздержанием, мыслительную воскрыляй молитвою — и свет ума никогда не помрачится в тебе»{114}.
Свт. Феодор Едесский: «По св. Григорию Богослову, разумная душа тричастна. И он добродетель мысленной силы назвал благоразумием, ведением и мудростью; добродетель силы раздражительной — мужеством и терпением; а добродетель силы вожделетельной — любовью, целомудрием и воздержанием… Благоразумием воюет она с ангелами вражескими, защищая добродетели; целомудрием бесстрастно смотрит на вещи; любовью всех людей, как себя, любить заставляет; воздержанием отсекает всякую сласть; мужеством и терпением вооружается против невидимых браней. Такова благозвучная гармония органа душевного. Когда мысленная наша сила неослабно прилежит созерцанию добродетелей и когда к [созерцанию] же одному и к подателю его, Христу Господу, устремляется сила вожделетельная, а раздражительная вооружается против бесов, тогда силы наши действуют по естеству своему»{115}.
Прп. Симеон Новый Богослов: «Чем душа занята и о чем разглагольствует наяву, о том мечтает или философствует она и во сне… Когда желательная часть души движется на страсти, утехи, наслаждения и удовольствия мира сего, тогда душа видит и сны, подобные сему. И опять, когда раздражительная часть души озверяется и рассвирепевает против однородных себе людей, тогда и в сновидениях видятся нападения зверей и пресмыкающихся, войны и брани, споры и бой в судах с теми, с коими состоят в раздоре. Когда же умовая часть души надымается в тщеславии и гордости, тогда во сне мечтаются воспарения на воздух на крыльях или восседания на высоких креслах судей и властителей народных, торжественные выходы и встречи. У тех только бывают истинные во сне видения, — которых ум благодатию Святаго Духа сделался прост и свободен от всякого давления со стороны страстей и от рабства им»{116}.
Прп. Григорий Синаит: «В мысленной силе души рождаются и действуют помыслы, в раздражительной — зверские страсти, в вожделетельной — скотские похоти, в уме — мечтательные воображения, в рассудке — мнения… Одни страсти суть телесные, а другие душевные; иные суть страсти похоти, иные страсти раздражения и иные — мыслительные; и из сих — иные страсти ума и иные — рассуждения. Все они разносочетаваются между собою и друг на друга действуют — и от того изменяются… Душа сама по себе имеет силу хотения и мужественную энергию к действованию, что есть сила раздражительная; но, будучи создана разумной и духовной, она не получила вместе с бытием похоти и гнева… После породились похоть и ярость зверская. Уже по преступлении, когда впал человек в тлю и в дебельство плоти, по необходимости возникли в нем похоть и ярость. Почему, когда плоть господствует в нем, похоть и гнев сопротивляются душевным желаниям. Когда же мертвенное сие покорится разуму, тогда они содействуют душе в делании добра»{117}.
Прп. Иоанн Кассиан Римлянин: «Так как все мудрецы различают в душе тричастную потребность, то и недугом каким-нибудь повреждается или разумная, или раздражительная, или вожделевательная часть… Каждого из нас злые духи хитрой злокозненностью искушают, расставляя коварные сети… например, когда видят, что разумные части нашей души повреждены, усиливаются обольстить нас… доводят до того, что впадаем в оскорбление Бога… Так и Ирода чрез раздражительную часть души хитрейший враг подстрекнул к избиению стольких младенцев оттого, что знал, что эта часть в нем была больше повреждена. Это думал тот же дух и о Господе нашем, когда искушал Его в этих трех расположениях души, в которых, как знал, пленяется весь род человеческий… Он искушал вожделевательную часть духа Его, говоря: скажи, чтобы камни сии сделались хлебами; искушал раздражительную часть, когда старался подстрекнуть Его к желанию власти над настоящим веком и к желанию царств этого мира; разумную часть искушал, когда говорил: если Ты Сын Божий, бросься вниз (Мф. 4:3–9)… Обольщение его не имело никакого успеха, потому что… не нашел в Нем ничего поврежденного. Потому никакая часть души Его, искушаемая наветами врага, не соглашалась с ними»{118}.