12. Смирение (К стр. 61)
12. Смирение (К стр. 61)
Слово о смирении, возглавляя заповеди Евангельских блаженств, многократно и со властью звучит в Писании. Бог гордым противится, смиренным дает благодать (1 Пет. 5:5). Нет ни одного святого, ни одного подвижника или проповедника, который не писал бы, не говорил о том, что такое смирение. Но удивительна та поверхностность, с которой зачастую читаются и слушаются эти слова, та легкость, с которой услышанное исчезает в забвении. Между тем добродетель эта, по единодушному мнению всех православно мыслящих, есть краеугольный камень спасения, начало и конец всякого подвига.
По мысли отцов-подвижников, Сам всемогущий Бог оказывается «бессильным» и ничем «не может» помочь страждущему человеку, пока душа его не смирится. Ибо всякая помощь свыше принесет один только вред душе, не имеющей смиренного разумения. Сам же по себе, без помощи Божией, человек не способен победить ни единой своей страсти, сколько бы ни подвизался, при самом искреннем желании не грешить, при самом напряженном усилии. Нельзя преуспеть в борении вне соучастия Божия, а Бог никогда не дарует благодать тем, кто имеет гордостное мудрование. Таковой, хотя бы и ненавидел терзающие его страсти и сражался с ними, остается пленником гордыни — «родительницы всех страстей».
Весь секрет спасения в смирении, говорят Глинские отцы. Царство Небесное усвояется лишь смиренными. Но требуется очень много труда, чтобы понять это, — нужно постичь меру своей греховности и возжелать только одного — покаяния и помилования{157}. И напрасны будут сугубые подвиги не обладающего смиренномудрием, — сколько ни истязай себя во бдении и посте, сколько ни усердствуй в молитве, все силы уйдут в пустоту, не увенчавшись Божиими дарами. «Человек, — говорит Паисий Афонский, — может желать духовного преуспеяния: просить у Бога любви, просить молитвы, послушания и всех добродетелей. Однако Бог… не даст нам ничего из них (сколько бы мы ни подвизались), если прежде не смиримся. Когда же имеем единственною целью смирение, тогда Бог все даст даром… Одно только противостоит Божественной благодати — высокомудрие, гордость… Одно только нужно — смирение сердца. Чтобы оттуда взошло Царствие благодати Божией»{158}.
Грозно и отрезвляюще звучит слово святых отцов о смирении. Имея уши, да услышим.
Нил Сорский: «Внимай же со страхом сему: аще не смириши мудрование свое, оставляет тя благодать, и совершенне падаеши в вещех, в них же помыслы точию искушаешися. Еже бо точно стояти в добродетелех, не твое есть: но благодать то есть, носящая тя на дланех руку своею, соблюдающи от всех сопротивных»{159}.
Варсонофий Великий: «Смирение состоит в том, чтобы считать себя землею и пеплом — на деле, а не на словах только — и чтобы говорить: кто я такой? И кто считает меня за что-либо?.. Смирение состоит в том, чтобы ни в каком случае не почитать себя за нечто, во всем отсекать свою волю, повиноваться всем и без смущения переносить то, что постигает нас отвне. Таково истинное смирение, в котором не находит себе места тщеславие… Если возможет человек отсечь свою волю во всем и иметь смиренное сердце и смерть всегда перед глазами, то может спастись благодатию Божию… Страсти сгорают от смирения, как от огня… Оставь волю свою позади себя и смиряйся в течение всей своей жизни, и спасешься… Истинный труд не может быть без смирения; ибо сам по себе труд суетен и не вменяется ни во что… Кто соединяет смирение с трудом, тот скоро достигает цели»{160}.
Исаак Сирин пишет, что Дух Святой Сам таинственно обучает смирению того человека, который приуготовился к этому. А узнаёт человек о том, что достиг смирения, «из того, что находит для себя гнусным угождать миру своим общением с ним или словом; и в глазах его ненавистна слава мира сего». Преподобный наставляет: «Где бы ни находился ты, почитай себя меньшим всех и служителем братий своих… Никого не обличай в каком бы то ни было проступке, но себя почитай во всем ответственным и виновным в прегрешении… Истинно смиренномудрый не осмелится… счесть себя достойным молитвы или просить чего-либо… но только молчит всеми своими помышлениями, ожидая одной милости и того изволения, какое изыдет о нем… И осмеливается он только так говорить и молиться: по воле Твоей, Господи, да будет со мною!»{161}.
Максим Исповедник: «Смирение есть постоянная молитва со слезами и трудами. Ибо оно, всегда призывая на помощь Бога, не позволяет дерзко полагаться на собственную силу и мудрость и превозноситься над другими — что является двумя тяжкими болезнями страсти гордыни»{162}.
Исайя Отшельник: «Смирение состоит в том, чтобы человек сознавал себя грешным перед Богом, не сделавшим ни одного доброго дела, благоугодного Богу… Всякий недостаток и всякую погрешность брата, известные тебе, старайся предавать забвению; да не отверзутся уста твои сказать о них что-либо прочей братии, потому что этим нанесешь тяжкую язву душе твоей»{163}.
Свт. Игнатий: «Каким образом можно достичь смирения? Исполнением евангельских заповедей, преимущественно же молитвою. Благодатное действие смирения весьма сходствует с благодатным действием молитвы, правильнее — это одно и то же действие… Основание молитвы — глубочайшее смирение. Молитва есть вопль и плач смирения. При недостатке смирения молитвенный подвиг делается удобопреклонным к самообольщению и к бесовской прелести… В отвержении оправдания, в обвинении себя и в прошении прощения при всех тех случаях, при которых в обыкновенной мирской жизни прибегают к оправданиям… заключается великая таинственная купля святого смирения… Потщимся усовершиться в смирении, которое состоит в особенном блаженном настроении сердца и является в сердце от исполнения евангельских заповедей. Смирение есть тот единственный жертвенник, на котором дозволяется нам законом духовным приносить жертву молитвы, на котором принесенная жертва молитвы восходит к Богу, является Лицу Его. Смирение есть тот единственный сосуд, в который влагаются перстом Божиим благодатные дарования»{164}.
В одном из своих поучений свт. Игнатий говорит следующее: «Бог приемлет в общение с Собою одних смиренных… Бог внемлет молитвам одних вдовиц, то есть одних нищих духом… Самомнение есть самообольщение… Тщеславные, гордые понятия, из которых составляется самомнение, разрушают в человеке тот духовный престол, на котором обыкновенно восседает Святый Дух, разрушают то единственное условие, которое привлекает к человеку милость Божию… Самомнение само собой уничтожает возможность преуспеяния в молитве, почему Писание и говорит: Расточи гордыя мыслию сердца их. Низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя[62]… Молитва гордых уничтожается рассеянностью. Они лишены власти над собою — не повинуются им ни мысли их, ни чувствования. Их ум не может сосредоточиться в самовоззрении»{165}.
Варсонофий Оптинский: «Есть в одном псалме такие слова: Наставит кроткия на суд, научит кроткия путем Своим (Пс. 24:9). Что же означают эти слова? А эти слова означают то, что путям Господним учит Сам Господь, а не человек, что путям Господним может научить только Сам Господь. Но не всех людей учит Господь, а только кротких, потому что кто смиряется сердцем, тот делает душу свою способной к принятию Божественного научения, — только таких учит Господь»{166}.
О святом псалмопевце вспоминает также архимандрит Фотий (Спасский)[63]. Отвечая своей духовной дочери на вопрос, как достичь умной молитвы, он пишет: «Царь и пророк Давид среди овец в лесу, без книг, без наук, без учителя так научился молитве, что Псалтирь его, яко источник моления, чувства, слез, всякого доброго смышления и желания по Бозе, непрестанно пред очами нашими лежит в церкви и чтется во уши наши. Кто был Давид? Мал и презрен, а Богу полюбился, и Дух Святый обитал в нем; подражай кротости Давида, правде его, незлобию и покаянию; стяжав же сие, стяжешь ты молитву делом внутренним во уме и сердце твоем»{167}.
Паисий Молдавский (Величковский): «Смирение, которое есть основание всех заповедей евангельских, настолько же необходимо для спасения, как дыхание для жизни человеческой. Все святые различными способами спасались, но без смирения никто не спасся и спастись не может. Поэтому всякий желающий спастись должен от всего сердца считать себя перед Богом последнейшим из всех и во всяком своем согрешении считать виноватым только себя одного»{168}.
В духовном дневнике Царицы-мученицы Александры Федоровны[64] встречаются такие строки: «Чтобы взойти по великой небесной лествице любви, надо самому стать камнем, ступенькой этой лествицы, на которую, поднимаясь вверх, будут ступать другие… У каждого есть свое место, и каждый важен на своем месте. Самые малые и незначительные тоже имеют свои места, и необходимо, чтобы эти маленькие места так же были заполнены, как места, которые занимают самые важные и значительные личности… Смирение не в том, чтобы рассказывать о своих недостатках, а в том, чтобы вынести, когда о них говорят другие; в том, чтобы слушать их терпеливо и даже с благодарностью; в исправлении недостатков, о которых нам говорят; в том, чтобы не испытывать неприязни к тем, кто нам о них говорит… Смирение — это такое важное состояние души; без которого трудно сделать свою жизнь разумной и благочестной. Невозможно видеть без глаз и жить без дыхания, но еще менее возможна христианская жизнь без смирения»{169}.
Известный духовный писатель архимандрит Константин (Зайцев) пишет следующее: «Тайна Иисусовой молитвы и того умного делания, того внутреннего подвига, который связан с непрестанным ношением в сердце святого имени Иисусова… эта тайна молитвенного освящения оскверненного грехом человека есть тайна постепенного смирения и усмирения человеческого сердца. Вся полнота человеческого духа исчерпывается немногими словами этой святой молитвы. В них выливается первый вопль человеческой души, обращающейся покаянно к Богу, и ими же напояется душа праведника, сподобившегося лицезреть неизглаголанные тайны горнего мира… [душа], уже осиянная светом Фаворским. Смирение составляет первый шаг христианина на пути восхождения к Богу. Смирение усугубляется с каждым шагом, приближающим человека к успешному возвращению в вожделенное отечество»{170}.
Приснопамятный псково-печерский старец Симеон[65] рассказывал в поучение своим чадам такую историю: «Вот вам пример скромности иноческой и смирения. Приходит ко мне один монах и говорит: „Батюшка, ко мне все время обращается одна женщина, предлагает помочь чем по хозяйству. Я ей говорю: спаси, Господи“. А я его спрашиваю: „Давно ли она предлагает тебе свои услуги?“ Он отвечает: „Да, наверное, года три“. Я еще спрашиваю: „А какая она — молодая или старая?“ — „Простите, — говорит, — батюшка, я ее не видел в лицо“. Вот какое смирение у некоторых монахов у нас в обители»{171}.
И сегодня из псковских Печор слышен голос насельника древней обители — известного всей России архимандрита Иоанна (Крестьянкина): «Сколько надо терпения духовному чаду, сколько времени пождания, чтобы понять и примириться со своей духовной немощью и с сознанием, что взращивает добро его души Един Господь, — не сам труждающийся, не духовник, но Бог. Вот в чем сокрыта истинно духовная жизнь — в глубине смирения. Но путь к смирению долог и крайне болезнен, особенно в нынешнее, поглощаемое гордыней время… Духовникам и чадам Божиим остается только понять, что сила их не в подвигах, не в учености, но в немощи, которую надо принять как свою спасительницу, примириться с ней, полюбить ее и сознательно принести свою немощь к Стопам Божиим, чтобы в ней начала действовать благодать и сила Божия и возобразился в нас Христос»{172}.
Слово еще одного, ныне здравствующего старца — афонского архимандрита Георгия Григориатского поучает: «Смирение — это первейшее условие для обожения, согласно святоотеческой традиции. Невозможно встать на путь обожения, принять Божественную благодать, сделаться другом Божиим без святого смирения. Даже для того, чтобы просто осознать, что смыслом жизни является не что иное, как обожение, нужна известная доля смирения. А как иначе мы согласимся увидеть свою жизненную цель вне нас самих — не в себе, а в Боге? Пока человеческое сознание остается эгоистичным, замкнутым на себя, автономным, человек поставляет себя в центр всякого жизненного смысла. Он верит, что может усовершить, развить и обожить сам себя… Всякое зло происходит внутри нас от эгоистичной направленности на самого себя, от болезненной любви к самому себе. Поэтому Церковь предлагает нам культуру аскезы. Без аскетических подвигов не может быть духовной жизни, нет борений и нет продвижения… Чтобы стать православным христианином, нужно поставить Христа, а не себя, в центр вселенной… Смирение окажется необходимым для того, чтобы увидеть, что мы больны, повреждены страстями и слабостями. Оно окажется необходимым на протяжении всего пути к обожению… Итак, в самом начале нашего пути к обожению лежит смирение, а именно — признание того, что смысл нашей жизни заключен не в нас, а в нашем Отце, Создателе и Боге»{173}.
В заключение обратимся к писаниям преподобного старца Силуана Афонского. Всего несколько лаконичных отрывков, но в них, дышащих благодатью, с силой и яркостью начертана самая суть православного учения о смирении:
«ВСЯ ВОЙНА ИДЕТ ЗА СМИРЕНИЕ. Враги пали гордостью, и нас влекут в погибель тем же. Враги нас хвалят, и если душа примет похвалу, то отступает благодать от нее… Так душа всю жизнь учится Христову смирению, и доколе не имеет смирения, всегда будут ее мучить плохие помыслы… Вся наша брань за то, чтобы смирить себя… Смирим себя и тогда увидим славу Господню еще здесь на земле, ибо Господь смиренным дает познать Себя Духом Святым… И если кто не научится смирению, любви и незлобию, то не даст ему Господь познать Себя… Смирим себя, и даст нам Господь познать силу Иисусовой молитвы. Смирим себя, и Сам Дух Божий будет учить душу… О человече, учись Христову смирению, и даст тебе Господь вкусить сладость молитвы. И если ты хочешь чисто молиться, то будь смирен, воздержан, чисто исповедуйся, и возлюбит тебя молитва… Знай порядок духовной жизни: дары даются простой, смиренной, послушливой душе. Кто послушлив и во всем воздержан: в пище, в слове, в движениях, — тому Сам Господь дает молитву…
Чтобы победить самолюбие, необходимо всегда смирять себя. Это — ВЕЛИКАЯ НАУКА, которую скоро не одолеешь. Нужно считать себя хуже всех и осудить себя во ад. Этим смиряется душа и стяжевается покаянный плач, от которого рождается радость… Нужно стяжать смиренный и сокрушенный дух, тогда отойдут все помыслы и очистится ум… Святые говорили: я буду мучаться во аде… Если душа осудит себя во ад, но будет вместе надеяться на милосердие Божие, то сила Божия приходит в душу, и Дух Святой ясно свидетельствует спасение. Через самоосуждение душа смиряется, и уже нет в ней никаких помыслов, но чистым умом предстоит она Богу. ВОТ МУДРОСТЬ ДУХОВНАЯ… Смиряй себя как можно больше; держи ум свой в сердце и во аде. Чем больше смиряешь себя, тем большие получаешь дары от Бога… С врагами борись смирением. Когда видишь, что с твоим умом борется другой ум, то смирись, и брань прекратится… Кто смирил себя, тот победил врагов. Кто в сердце своем почитает себя достойным вечного огня, к тому НЕ МОЖЕТ ПРИСТУПИТЬ НИ ОДИН ВРАГ, и нет тогда в душе никаких мирских помыслов, но весь ум и все сердце в Боге пребывают. А кто познал Духа Святого и от Него научился смирению, тот стал подобен своему Учителю Иисусу Христу, Сыну Божию…
Наша война и люта, и мудра, и вместе проста. Если душа возлюбит смирение, то все сети наших врагов порваны и все крепости их взяты… Пост, и воздержание, и бдение, и безмолвие, и другие подвиги помогают, но главная сила в смирении. Мария Египетская постом иссушила себя за один год, потому что ей нечем было и питаться, но с помыслами боролась семнадцать лет… Можно много поститься, много молиться и много добра делать, но если при этом будем тщеславиться, то будем подобны бубну, который гремит, а внутри пустой. Тщеславие опустошает душу, и много надо опыта, нужна долгая борьба, чтобы победить его… Много труда надо положить и много слез надо пролить, чтобы удержать смиренный дух Христов; а без него угасает в душе свет жизни, и она умирает…
Чтобы спастись, надо смириться… смиренная душа исполнена любви и не ищет первенства, но всем желает добра и всем бывает довольна… Гордый боится укоризны, а смиренный — нисколько… Крепко верь, что мы страдаем только до тех пор, пока не смиримся; а как только смиримся, так конец скорбям, ибо Дух Божий за смирение извещает душу, что она спасена… Помни, что тебя видит Господь, и будь в страхе, как бы не оскорбить чем-либо брата; не осуди его и не опечаль его хотя бы видом, и Дух Святой возлюбит тебя и Сам во всем будет тебе помогать… За один косой взгляд теряется благодать и любовь Божия. Тогда скорее кайся, чтобы возвратился мир Божий в душу твою… Знай, что если помысел твой уклоняется следить за людьми, кто как живет, то это признак гордости… Если всеми силами будем любить брата и смирять душу свою, то победа будет наша, ибо Господь больше всего дает благодать Свою за любовь к брату… Храни ум и сердце свое от плохих помыслов, а помышляй, что все люди добрые и их любит Господь. За эти смиренные мысли благодать Святого Духа будет жить в тебе… Хорошо знай, что если тебя мучат плохие помыслы, то, значит, ты не смирен… Без смирения Христова душа никогда не будет покойна в Боге, но всегда будет волноваться разными помыслами, которые не дадут ей созерцать Бога…
Мы должны иметь только эту мысль — чтобы все спаслись… Надо всех любить, как самого себя, и каждый час быть готовым к смерти. Когда душа помнит смерть, то приходит в смирение, и вся предается воле Божией, и желает быть со всеми в мире и всех любить… Если душа постоянно так будет готова к смерти, то уже не будет бояться смерти, но придет в смиренную молитву покаяния, и от покаянного духа очистится ум твой и уже не прельстится миром, и будешь всех любить и слезы проливать за людей… Когда мир Христов придет в душу, тогда она рада сидеть, как Иов на гноище, а других видеть в славе; тогда душа рада, что она хуже всех. Тайна сия смирения Христова велика, и невозможно ее объяснить. От любви душа всякому человеку хочет больше добра, чем себе, и радуется, когда видит, что другим лучше, и скорбит, когда видит, что они мучаются…
Раньше я думал, что Господь творит чудеса только по молитвам святых, но теперь узнал, что и грешному сотворит Господь чудо, как только смирится душа его, ибо когда человек научится смирению, тогда Господь слушает его молитвы… Из-за гордости теряется благодать Божия, а вместе с нею и любовь к Богу, и дерзновение в молитве; и тогда душа мучается злыми мыслями и не понимает, что надо смириться и надо любить врагов, ибо иначе нельзя угодить Богу… Если ты хочешь познать Господа, то смири себя вконец, будь послушлив и воздержан во всем, люби истину, и Господь НЕПРЕМЕННО даст тебе познать Себя Духом Святым… Душу послушливого любит Дух Святой, и потому он скоро познает Господа и получит дар сердечной молитвы»{174}.