Священный брак Зевса и Геры

На классическом Олимпе, как заметно из нашего изложения, побежденный хтонизм переживает внутреннее переосмысление и внешнюю трансформацию. В уравновешенном олимпийском космосе существует все — и сияющий огненный эфир, из которого сотканы тела богов, и глубины Тартара, где пребывают чудовищные титаны, и поднебесье, где веют ветры, и подземелье, куда уходят души. Гея бессмертна, Небо вечно объемлет Землю. Но неисчислимое плодородие Урана и Геи — в прошлом. Мудрая Земля сама положила предел избыточным силам рождения и по своему усмотрению распоряжается потомством. Что же говорить о богах третьего поколения, создавших новую семью и пытающихся преодолеть анархию природных сил.

Все проходит, все подвержено гибели, все можно истребить, кроме памяти. И недаром мудрая Мнемосина — Память родила Зевсу девять дочерей — Муз, благодаря которым помнят и поют о прошлом певцы, помнят и воссоздают прошлое художники, помнят и записывают предания летописцы. Поэтому и классическая мифология в расцвете блеска и славы своих владык помнит то начало, когда боги еще не обитали в золотых дворцах на высоких вершинах Олимпа, а были только Земля и Небо. И они влеклись друг к другу мощной силой любовного влечения — Эроса. И покоились в страстных объятиях, сочетаясь космическим браком, освящая и благословляя им всю мировую жизнь и все грядущие поколения.

Теперь же герои олимпийского мифа Зевс и Гера удаляются на ночь в свою опочивальню с золотым ложем, и сладостный сон ниспускается на молневержца Зевса и златотронную Геру.

Но вот неожиданно среди этого благоденственного и мирного бытия разгораются страсти Троянской войны. И Гера заодно с Посейдоном и Афиной, видя бедственное положение ахейцев, решает им помочь, вопреки Зевсу, который пообещал Фетиде перевес троянских войск, чтобы прославить ее сына Ахилла, который один из ахейцев способен сокрушить врагов. Но как преступить волю Зевса?

Хитроумная Гера задумывает обольстить супруга, явившись к нему в расцвете красоты и великолепия, усыпить его в своих объятиях, а затем повернуть военные действия на пользу ахейцам.

Не долго думая, богиня надевает роскошный наряд в тайной спальне, где хранятся ее сокровища, натирается ароматным маслом, прячет на груди взятый у Афродиты пояс, в котором заключаются обольстительные слова, желания, любовь, и устремляется с вершины Олимпа.

Гомер рисует внушительную картину мощного полета Геры. С Олимпа через Пиерию, землю фракийцев, она вихрем несется над высочайшими вершинами снежных гор, не касаясь земли, спускается с Афона на кипящее волнами море и приходит на остров Лемнос.

Там Гера встречает бога Сна и просит усыпить Зевса, обещая ему в награду золотое кресло работы Гефеста. Однако Сон делает вид, что его страшит гнев Зевса, вспоминая, как уже однажды усыпил молневержца, когда Гера наслала бурю на корабли Зевсова сына Геракла. Тогда Гера обещает в жены Сну прекрасную Хариту Пасифею, давно желаемую Сном, и тот не может устоять, требуя тем не менее от Геры в подтверждение страшной клятвы именами титанов.

Теперь уже оба летят они к Трое, и вершины лесов колеблются у них под ногами. Достигнув горы Иды, боги разлучаются. Сон, уподобляясь птице, укрывается в ветвях идейской ели, а Гера поднимается вверх на отрог Иды — Гаргарскую вершину.

186. Парфенон. Архитекторы Иктин и Калликрат. 447-438 гг. до н. э. Афинский Акрополь

И тотчас же страсть затуманивает разум Зевса, как только он, сидя на этой вершине, видит Геру. Но Гера с деланным равнодушием говорит, что она собирается навестить стариков, Океана и Тефию, некогда ее воспитавших.

Зевс, охваченный страстью, вспоминает всех своих бывших возлюбленных и признается, что никого он не любил так, даже и ее самое в прошлом, как сейчас нынешнюю Геру. Кокетливая Гера противится, как бы стыдясь всеблаженных богов, которые увидят супругов спящими на вершине Иды, и просит вернуться в дом, в спальню, сооруженную Гефестом, снабженную крепчайшими дверями.

Но Зевс окутывает себя и супругу золотистым облаком, сквозь которое не проникнет даже глаз Гелиоса. И вот оба покоятся, скрытые золотистым густым покровом, с которого ниспадают, сверкая, капли росы. А земля, радуясь этому союзу, тотчас же взращивает вокруг них цветущие травы, росистый донник, шафран и цветы гиацинта, на которых спит в объятиях громовержца белолокотная Гера (Ил. XIV 152-353).

Эта милая, с тонким юмором и изяществом нарисованная Гомером сцена есть не что иное, как воспоминание о космическом браке Неба и Земли, давшем начало всему сущему в мире.

Мифология классического Олимпа эстетизирует этот древний священный союз Урана и Геи, создает отраженный и преображенный искусством образ, в ретроспективе которого встают страшные беспредельные силы, животворящие вселенную своим грандиозным единением.

187. Парфенон

На победившем Олимпе по сравнению с прошлым все иное — соразмерное, гармоничное, прекрасное в своей стройности и величине. Любовные объятия Зевса и Геры не над безднами мрачных мировых пространств, озаряемых огнями далеких светил, а на цветущем весеннем ковре под золотым облаком. Но это — отблеск и память былых бурных страстей мощных стихийных сил.

В памяти людей менялись места, где покоились на ложе любви Зевс и Гера.

То это был сад Гесперид с золотыми яблоками, то Эвбея, то Крит, но гомеровская цветущая Ида затмила все.

Вот почему воспоминанием о любовном союзе владык Олимпа явились в античной Греции ритуальные празднества, прославляющие так называемый священный брак Зевса и Геры, когда статую богини омывали, украшали подвенечным нарядом и торжественно провожали через весь город на колеснице в коровьей упряжке (зооморфная доклассическая Гера — корова, и в дальнейшем ее рудимент — коровьи глаза, "волоокость") к храму, где было приготовлено ее брачное ложе.