1:1 — 4:12 Давид и Иевосфей

1:1 — 4:12 Давид и Иевосфей

Смерть Саула открыла Давиду дорогу для восхождения на предназначенный ему царский престол. Библейский автор недвусмысленно предсказал такое развитие событий в 1 книге Царств. Однако на пути Давида все еще стояло два серьезных препятствия, и, с человеческой точки зрения, не могло быть никакой уверенности в том, что Давид станет царем всего Израиля. Первое препятствие состояло в том, что один из сыновей Саула, Иевосфей, не был убит в битве с филистимлянами и вскоре был провозглашен царем над большей частью колен (см.: 2:9). Давид же стал царем Иудеи, в результате чего началась гражданская война. Другое препятствие — филистимляне, которые были полны решимости ослабить Израиль и держать его в своем подчинении. Однако филистимляне допустили тактическую ошибку. Они не помешали Давиду стать царем Иуды, решив, что гражданская война вымотает силы противоборствующих сторон и ослабит разделенный Израиль. По этой же причине они не стали тревожить Иевосфея. Таким образом, Давиду не пришлось воевать на два фронта одновременно, и он сумел преодолеть оба препятствия одно за другим. Библейский автор не сомневается, что в решении филистимлян проявилась воля Божья, как и во всех других событиях, приведших Давида на царский престол всего Израиля.

1:1—16 Вестник–амаликитянин. В начале повествования Давид все еще в Секелаге (см.: 1 Цар. 30:26) в ожидании известий об исходе вторжения филистимлян в северный Израиль. Странно, но известил Давида о поражении израильтян Амаликитянин. Этот народ был извечным врагом Израиля, и Саул и Давид постоянно воевали с ним. Однако этот амаликитянин проживал в Израиле, он был сыном пришельца (13).

Смерть Саула и Ионафана не застала читателя врасплох, но обстоятельства их смерти в изложении амаликитянина несколько неожиданны. Вполне вероятно, что Саул не умер сразу после того, как упал на свой меч (1 Цар. 31:4); затем появился амаликитянин и по просьбе Саула убил его (10). Но, возможно, амаликитянин лжет. Может быть, он просто грабил трупы на поле боя, а не случайно пришел на гору Гелвуйскую в разгар сражения (6).

Нам не сообщают, поверил ли Давид вестнику, но он принял слова свидетельства (16), венец и запястье, принесенные с Гелвуя, за неимением других доказательств и очевидцев. На основании собственных показаний вестника Давид казнил его. Действия Давида вполне согласуются с его отношением к Саулу, которое отражено в 1 книге Царств 24:6 и 26:9. Царь был помазанником Господним, и амаликитянин, как житель Израиля, обязан был повиноваться израильским законам. Но он убил царя Израиля. Казнив его как убийцу, Давид уже выступил в роли царя и судьи.

В этом эпизоде есть еще один аспект. Поступая так, Давид еще раз продемонстрировал, что он не был врагом Саулу, но до конца защищал права и честь мертвого царя.

1:17—27 Плач Давида. Поэма в стихах 19–27 — это не только выражение личного горя Давида, но народный плач, в котором образным языком описывается невосполнимая утрата Израиля. Эта песнь была записана, и ее знал весь народ (18/ Книга праведного — это не дошедший до нас древний документ, которым пользовались некоторые ветхозаветные авторы (см. также: Нав. 10:13). Мы не знаем, почему эта песнь была названа песней лука (18).

Бог отверг Саула, как неоднократно сообщалось в 1 книге Царств, но в песне Саул оплакивается. Она напоминает нам о его значении для всего Израиля — он руководил страной, объединил ее, изгнал филистимлян с израильской территории и способствовал процветанию страны (см.: ст. 24). Вместе с Саулом оплакивается Ионафан и потому что он был лучшим другом Давида, и потому что народ чтит его за выдающиеся военные заслуги (см.: 1 Цар. 14).

Следует отметить поэтические достоинства песни, легкость для восприятия читателем. В стихе 20 Давид выражает надежду, что смерть Саула можно сохранить в тайне от врагов его. Геф и Аскалон были двумя важными филистимскими городами. В стихе 21 он проклинает гору Гелвуйскую, где были убиты Саул и Ионафан. В последнем стихе своей песни–плача Давид называет Саула и Ионафана сильными и оружием бранным, напоминая читателям о том, что их смерть — громадная потеря для Израиля. В поэме нет упований на будущее, но сам Давид был предназначен Богом дать пораженному народу надежду и победу.

2:1—7 Давид становится царем над Иудеей. Смерть Саула позволяла Давиду покинуть филистимскую территорию и вернуться в какой–либо из городов Иудиных. Этому переселению могли помешать два обстоятельства: если Саул оставил сильного преемника, враждебного Давиду, или если бы филистимляне возражали против ухода Давида. В том и другом случае ему было бы трудно осуществить свое решение на практике. Поэтому неудивительно, что Давид вопросил Господа или, другими словами, попросил Авиафара обратиться к священному ефоду (см.: 1 Цар. 23:9–12).

Ни библейский автор, ни читатель не выражают удивления по поводу того, что Давид стал царем (хотя только над одним коленом, Иудиным). Божья воля на это была проявлена еще в 16–й главе 1 Книги Царств. Однако, с точки зрения чистой политики, решение мужей Иудиных предсказать было трудно. Смерть Саула и победа филистимлян на Гелвуе, должно быть, создали обстановку политической неразберихи во всем Израиле, и старейшины оказались в затруднении относительно того, что делать дальше. Давид мог представить им по меньшей мере три вещи: отличную репутацию воина, долгую историю помощи колену Иудину и определенные, установившиеся взаимоотношения с филистимлянами. Кроме того, он сам происходил из колена Иудина.

Особый интерес представляет собой послание Давида Иавису Галаадскому. Этот город был связан с Саулом крепкими узами (см.: 1 Цар. 11; 31:11–13) и находился в Трансиордании, в том регионе, где обосновался новый царь Иевосфей, соперник Давида, сделав Маханаим своей столицей (8–9). Поэтому можно было бы ожидать, что слова благодарности и утешения в адрес жителей Иависа Галаадского скажет в первую очередь Иевосфей. Однако это сделал Давид. Тем самым Давид фактически уже давал понять израильтянам за пределами колена Иудина, что он считает себя истинным наследником царского престола и имеет власть над всем Израилем. В его послании Иевосфей полностью игнорировался.

Своей столицей Давид сделал Хеврон, город на юге Иудеи. Несколько позже столицей станет Иерусалим, но на данный момент этот город не принадлежал израильтянам. Иерусалим был в какой–то степени барьером, отделяющим Иудею от израильской территории к северу. И этот факт объясняет то, что племена Иуды принимали независимые решения и избрали собственного царя.

2:8—32 Гражданская война. Авенир (впервые упомянутый в 1 Цар. 14:50) явно бежал с поля боя, где был убит Саул, и взялся за решение политических вопросов на севере страны. Хотя Авенир был близким родственником Саула, он не претендовал на престол, но постарался обеспечить поддержку оставшемуся в живых сыну Саула Иевосфею. Так Иевосфей стал царем теоретически над всем Израилем (9), но в реальности над ограниченной территорией. Нет сомнения, что настоящими хозяевами центральной части страны стали филистимляне, особенно в регионе колен Ефрема и Вениамина. Иевосфей контролировал восточный берег реки Иордан (Галаад) и свою столицу Маханаим (см. карту на с. 458). Но все же Ефрем и Вениамин, а также другие колена (9) формально признавали его царем, несмотря на реальную ситуацию.

Не совсем понятно, почему Давид выступил против Иевосфея. Возможно, Иевосфей спровоцировал Давида на битву, желая подчинить себе Иудею. Войско Иевосфея направилось к Гаваону, лежащему у северной границы колена Иудина, и Давид послал свои войска заблокировать его продвижение. Как и в 1 Книге Царств 17, обе стороны попытались избежать большого кровопролития и поэтому организовали поединок между борцами, чтобы разрешить спорный вопрос. Может быть, они надеялись на то, что Бог проявит свою волю через победу одной из групп борцов числом двенадцать. Однако последовало настоящее сражение (17). Стихи 30–31 помогают нам представить масштабы этой битвы.

Все эти подробности повествования направлены на то, чтобы представить читателю Иоава. Иоаву предстояло быть главнокомандующим у Давида на протяжении всего периода его царствования, и в стихах 28—30 мы уже видим его военачальником. Здесь объясняется, как случилось, что Авенир, израильский военачальник, убил одного из братьев Иоава. Авенир явно не хотел убивать Асаила, а тем более спровоцировать кровную месть. После смерти Асаила Иоав как будто не против пойти на примирение, но его чувства остаются для нас в этой главе сокрытыми. Тайные его намерения откроются в 3:27.

3:1—5 Семья Давида. Автор не рассказывает в деталях о гражданской распре, в которой Давид одерживал все большие победы (1). Вместо военных новостей он сообщает нам подробности о женах и сыновьях Давида. В подтексте звучит утверждение, что Давид чувствовал себя в полной безопасности в Хевроне, в отличие от Иевосфея, который был обречен. Насколько мы знаем, у Иевосфея семьи не было. Но все эти сведения важны лишь как основание для последующих событий. Некоторые сыновья Давида вскоре будут играть заметные роли в повествовании. Амнон и Авессалом станут главными действующими лицами уже в главах 13—18, а Адония в 3 Цар. 1 попытается захватить царский престол, воспользовавшись старческой немощью Давида. Соломон пока не упоминается, он родится позже в Иерусалиме (см.: 12:24).

О женитьбе Давида на Ахиноам и Авигее нам уже рассказывали (1 Цар. 25:42–43). Его новая женитьба на Маахе должна была закрепить союз с царством Гессурским, маленьким государством в северной Трансиордани и.

3:6–21 Авенир переходит на сторону Давида. Совершенно ясно, что Авенир был человеком амбициозным и честолюбивым. Он имел достаточно власти в царстве Иевосфея, но к этому моменту реальная власть в Израиле все больше сосредотачивалась в руках Давида, и Авенир осознавал это. Возможно, он преднамеренно поссорился с Иевосфеем, чтобы иметь повод покинуть его. Нет достоверных сведений о том, что он действительно вошел в близкие отношения с одной из бывших наложниц царя Саула, однако сам он не отрицал предъявленных обвинений. Такой его поступок мог расцениваться как притязание на царский престол (см.: 16:21—22), и неудивительно, что Иевосфей выразил протест, в результате чего вспыхнула ссора.

Теперь Авенир чувствовал себя вправе послать от себя послов к Давиду, предлагая свою помощь в подчинении всего Израиля Давиду. Его вопрос чья эта земля ? (12) подразумевал, что не Иевосфей, а именно Авенир — самый влиятельный человек в северных землях. Без сомнений, это было верно, и если бы Авениру и Иевосфею пришлось еще сосуществовать какое–то время, то Авенир неминуемо начал бы войну против Иевосфея. Предлагая союз Давиду (12), Авенир, вероятно, надеялся и на высокий военный пост в его армии. Настоятельное требование Давида вернуть ему его первую жену Мелхолу (13—14) было продиктовано несколькими соображениями. Саул отобрал ее у Давида в приступе гнева (1 Цар. 25:44), и Давид считал, что должна восторжествовать справедливость. Утрата Мелхолы была также публичным унижением Давида, и это тоже следовало исправить. Возможно, был и политический мотив — его женитьба на дочери Саула давала ему определенный статус в Израиле и законное право наследовать царский престол после Саула. И, наконец, его женитьба на Мелхоле была браком по любви (1 Цар. 18:20), он был привязан к ней и хотел вернуть ее. Давид был прав в своих требованиях, хотя мы и сочувствуем покинутому Фалтию.

Авенир выполнил свои обязательства. Когда он встретился с Давидом, он мог обещать ему, что Давид будет царствовать над всеми (21). Это было, конечно, в интересах Давида, который и выразил свое одобрение Авениру. Авенир, в свою очередь, испытывал удовлетворение от того, как развивались события, и у него не было оснований бояться. Поэтому он ушел с миром.

3:22—39 Убийство Авенира. Может быть, Иоав действительно думал, что Авенир пришел как соглядатай, и не доверял ему, как и сказал о том Давиду (25). Но, скорее всего, это был просто предлог, так как в стихе 30 раскрывается действительная причина, почему он убил Авенира таким предательским образом.

Убийство Авенира стало для Давида серьезной неприятностью. Убийца был одним из его старших военачальников, и в народе вполне могло зародиться подозрение, что Авенир был убит по наущению Давида. В царстве Иевосфея могло создаться впечатление, что Давид решил покончить со всеми родственниками Саула, чтобы укрепить собственное положение. Давид должен был публично доказать свою непричастность к этому убийству. Поэтому он всенародно оплакивал Авенира и оказал ему все необходимые почести. В стихе 37 сказано, что ему удалось убедить жителей Иудеи и северный Израиль в своей невиновности.

Тот факт, что автор подробно рассказывает всю историю гибели Авенира, показывает, что и позже находились люди, обвинявшие Давида в неуклонной враждебности по отношению к Саулу и его семье. Правда, Давид ничего не сделал, чтобы наказать убийцу, и стих 39 поясняет причину этого. Дело не в том, что Давид был еще слаб как царь, но в том, что Иоав и его брат Авесса (сыновья Саруи) были слишком влиятельными людьми в царстве, чтобы их привлечь к суду. Негодование Давида по этому поводу продолжалось еще много лет (см.: 3 Цар. 2:5–6).

4:1–12 Убийство Иевосфея. Убийство Авенира должно было привести к полному разрыву отношений между северным царством и Иудеей, помешав Давиду стать царем над всем Израилем. Однако случилось обратное. Смерть Авенира ослабила и без того слабого царя и его слабое царство. Слабый царь был умерщвлен, и царство пало.

Нам не объясняют, по какой причине Баана и Рихав умертвили Иевосфея. Однажды Саул напал на Гаваон (см.: 21:1), и, возможно, Беероф, родной город Рихава и Бааны, пострадал вместе с ним (в Нав. 9:17 эти два города связаны между собой). Так или иначе, но убийство произошло из–за каких–то обид на Саула и его семью, и убийцы, видимо, полагали, что Давид вознаградит их за уничтожение своего соперника. И опять Давиду пришлось защищаться от возможных обвинений в том, что он замешан в убийстве Иевосфея. Он доказал свою непричастность тем, что предал казни убийц и хорошо отзывался о Иевосфее.

Так закончилось царствование Иевосфея. Похоже, что он не оставил сыновей и его единственным близким родственником был хромой племянник Мемфивосфей (4). Совершенно очевидно, что никто не предполагал наличие у Мемфивосфея способностей к руководству страной. (История о Мемфивосфее продолжается в гл. 9.) Это убийство фактически проложило Давиду путь к воцарению над всем Израилем. Библейский автор знал, что Бог обращает во благо даже злые деяния людей, но очень легко представить, как некоторые израильтяне во всем случившемся видели руку Давида и верили, что он заплатил за то, чтобы всех его соперников уничтожили.