26:1–23 Озия

26:1–23 Озия

Имя Озии в книгах Царств представлено как Азария, что значит «Господь помог», а здесь его имя означает «Господь — моя сила», соответствуя пониманию этой истории летописцем, поскольку в ней хоть и говорится много о помощи, но еще более — о силе (ср.: ст. 8). Он стал соправителем в шестнадцать лет, когда его отец был уведен в плен, продолжал оставаться соправителем после того, как через десять лет отец вернулся из плена, и наконец после убийства Амасии (спустя пятнадцать лет) он становится полноправным царем и остается им еще двадцать семь лет своего долгого царствования. Озия начинает свое единоличное правление с захвата и восстановления Елафа (1—2). Это событие и его заболевание проказой к концу жизни (21) были знаками Божьего одобрения и неодобрения соответственно, и в книгах Царств собственно только это и рассказывается об Озии (4 Цар. 14:21–22; 15:1–7), что свидетельствует о нем как о царе, который царствовал с «хорошим началом и плохим концом», как предыдущие два. Мы видим также влияние на него Захарии (как и влияние Иодая на Иоаса, ср. ст. 5 с 24:2) в первой, хорошей половине правления. Однако Озия был более великим царем, чем Иоас и Амасия. История свидетельствует, что он и его северный современник Иеровоам II, воспользовавшись упадком прежде могущественной Ассирии, принесли своим государствам настоящее процветание и силу. Писание рассказывает, что видение Господа, сидящего на престоле, данное Исайе «в год смерти царя Озии» (Ис. 6:1), отметило конец его пятидесятидвухлетнего правления как конец важной эры.

26:1—15 Хорошее начало. Обустройство Елафа свидетельствовало и о Божьем благословении, и о наличии у Озии тех качеств, которые принесли ему это благословение. Это значило, что и территория царства, и торговля в нем теперь достигли больших размеров даже по сравнению с временем царя Соломона. Это характеризует Озию как человека умного и дальновидного.

Летописец рисует характер, который обеспечил все эти достижения. Сравнение с Амасией (4) — не ехидное замечание о последнем, но стремление высветить то доброе, что он делал — его желание «взыскать Бога» (5), любимое выражение летописца, которым он определяет личную верность Богу. Влияние Захарии, о котором говорится в этом же стихе, также свидетельствует о достаточном смирении царя, способного принять добрые советы. В итоге —множество благословений, которые были ниспосланы на его народ через этого дальновидного человека. Это не только военные успехи, но и различные достижения в земледелии — первооснове экономического благополучия всей нации (6—15). За всем этим стоят три ключевых слова, дважды повторяющиеся в тексте (7—8, 15): помогал, слава, силен. (В стихе 8 в русской версии вместо слова «слава» употреблено выражение и дошло имя его; а в стихе 15 — и пронеслось имя его далеко. — Прим. пер.)

26:16—23 Плохой конец. Сила Озии («Сильный в Господе») привела его к погибели (16). В Книге Царств рассказывается о его проказе, а летописец поясняет ее причину. Воскурение фимиама на алтаре кадильном (16) было прерогативой священников (Исх. 30:1–10). Первый царь северного Израиля был осужден именно за это нарушение закона (3 Цар. 12:28 — 13:5). Попытка взять на себя священнические обязанности уже была достаточно опасна (18), но наказание последовало вслед за гневным ответом на высказанный упрек (19).

Воздаяние пришло немедленно. Но здесь есть моменты, которые отличают этот случай от предыдущих примеров. Озия не «оставлял» Бога, как делали это многие до него, но, напротив, был полон религиозного рвения. Он поступил беззаконно (18) только в этом случае. Царь не мог оправдать свой поступок молодостью или неопытностью, он был человеком зрелым. Постигшая его болезнь была, конечно же, не проказой в современном понимании, но одним из тех кожных заболеваний, которые в Израиле лишали человека права участия в общественной жизни. В наказание Озия был отстранен и от Храма, и от дворца (21), и от служения своему народу на всю оставшуюся жизнь. Предупреждением подобного же рода являются и слова Павла (1 Кор. 9:27).