Смех сатаны

Смех сатаны

За два года, в течение которых я оставался предводителем банды, было убито 17 наших ребят. Меня арестовывали большее количество раз, чем можно вспомнить. Мы жили не имея законов, кроме закона верности друг другу. Особенно прочные связи были между мной, Израэлем и Мэнни.

Однажды ночью Израэль прокрался ко мне и бросил голубя через дверь. Я проснулся от собственного крика. Шум хлопающих крыльев оглушил меня. Когда Израэль вошел и зажег свет, я прятался под кроватью. Свое смущение я пытался скрыть под таким же яростным смехом. Но когда Израэль наконец ушел, я остался лежать в кровати, дрожащий от пережитого страха. Затем сон сморил меня, и мне снилось мое падение в бездну. Когда я проснулся, то был уверен, что слышал во сне смех сатаны.

На следующее утро Израэль пришел сказать, что Мэнни порезали ножом и он в госпитале. Я почувствовал себя так, как будто это случилось со мной. Я даже ощущал, как струи крови текут по моему лицу. Никогда еще я не чувствовал так близко смерть.

- Что с тобой? - спросил Израэль.

- Ничего. Все о-кей. Просто я взбешен. Я повидаюсь с ним и узнаю, кто это сделал, и мы отомстим.

Я долго пытался проникнуть в палату Мэнни, но везде стояли полисмены. Тогда я спустился по запасному ходу к окну и дождался, пока Мэнни закроет дверь палаты. Он был настолько слаб, что еле добрался до кровати.

- Кто это сделал? - спросил я у него. - Ты знаешь этого парня?

- Это один из «Бишоп», их новый заместитель главаря, тот, кого они зовут Джо. Когда он убегал, то сказал, что найдет меня и прикончит. Поэтому здесь дежурит полиция.

- Главное - выздоравливай, бэби. А мы найдем этого грязного негра.

Я спустился снова по пожарной лестнице, и этой ночью мы встретились с Израэлем и Хомером Белнчи, нашим военным советником. Мы разработали план мести, а именно - похищения. На следующий день Хомер угнал машину, и мы спрятали ее за старым амбаром.

За неделю до Рождества мы похитили из госпиталя Мэнни, который все еще сильно хромал. Оги, Пако и я сидели на заднем сиденье. Хомер вел машину. Мы покружили по Сант-Эдвард-Стрит, но «Бишоп» нигде не было видно. Затем подъехали к пивной и остановились на противоположной стороне улицы. Было почти 11 вечера. Мэнни было велено ждать в машине. В пивной сидели несколько «Бишоп».

- Эй, ребята, - сказал я. - Нам стало известно, что ваш заместитель главаря решил заключить с нами союз. Мы приехали увидеться с ним.

- А, это вы насчет Джо? - сказал один из них. - Да вот он в углу целуется со своей девчонкой.

В углу на полу сидел один из «Бишоп»; мы окружили его, и Оги сказал:

- Мы из «Мау-Маус». Пришли за тобой.

Джо попытался вскочить, но Оги поставил ногу ему на плечо и отбросил к стене. Джо увидел наши пистолеты, выпирающие из карманов, и начал кричать. Оги вытащил оружие:

- Не двигаться, - приказал он остальным, находившимся в пивной. - Первый, кто сделает шаг, будет убит.

Хозяин пивной выглядел перепуганным.

- Мы не сделаем вам ничего, ребята, - обратился Оги к присутствовавшим. - Оставайтесь на своих местах, и через минуту нас здесь не будет.

Я обратился к Джо:

- У тебя только один выбор. Или ты идешь с нами, или мы убиваем тебя на месте. Даю тебе минуту на размышление.

Джо начал что-то мямлить, и я сказал:

- Я рад, что ты все обдумал. - Затем поднял его на ноги, и мы вышли, пока Израэль держал под прицелом всех остальных.

- Скажи «Бишоп», мы вернем его обратно, когда проучим хорошенько, - сказал Оги оставшемуся в пивной Израэлю.

Мы заставили Джо пробежать вместе с нами расстояние до машины и втолкнули его вовнутрь. Хомер выжал газ, и машина рванула к пустующему зданию под Манхэттенским мостом. Там мы привязали Джо к стулу и сунули в рот кляп. Оги плюнул ему в лицо.

- Может быть, мы вскоре тебя убьем. А может быть, - я усмехнулся, - ты останешься здесь до своего конца.

Мы крепко закрыли за собой дверь. Была полночь.

Нас не было два дня. На третью ночь мы пришли с 25 членами нашей банды. Джо лежал на боку, все еще привязанный к стулу. Ночь была морозной, здание промерзло насквозь. Мы посадили его прямо и зажгли свет. Джо в ужасе глядел на нас.

Я позвал Мэнни:

- Мэнни, этот тот самый человек, который порезал тебя и обещал убить?

- Да, это он, - признал Мэнни.

Мы вытащили у Джо кляп изо рта. Губы и горло у него потрескались и распухли. Двое суток он не пил. Он хотел что-то сказать, но только хрипел.

- Он признает свою вину, - рассмеялся я.

Оги сгреб в ладонь длинные волосы Джо и закинул его голову назад. Мэнни зажег сигарету и поднес тлеющий уголек к горлу Джо. Джо вскрикнул от боли. Мэнни отодвинул сигарету.

- Еще, - сказал Оги. - Он нанес тебе две раны.

Мэнни вложил сигарету зажженым концом в рот Джо.

- А теперь ваша очередь, мальчики, - сказал Оги. Каждый из присутствующих зажег сигарету и поднес к лицу и шее Джо. Он вскрикивал, пока не потерял сознание от боли. Мы развязали его и добили ботинками со стальными набойками. Затем погрузили его тело в машину и медленно поехали в темноте к пивной. Там мы выбросили Джо на асфальт, пришпилив к его спине записку: «Никто не уйдет неотомщенным, навредив «Мау-Маус».

На Рождество я встретил Мэнни в кафе. Мы курили, разговаривали и смеялись. Я взглянул в окно и увидел пятерых «Бишоп». И хотя мы были на нашей территории, нас было только двое в этом кафе. Я сказал:

- Надо исчезнуть. «Бишоп».

Но было уже поздно. Они заметили нас, проскользнувших в боковые двери. Мы бежали быстро, как только могли, но Мэнни был еще слишком слаб и отставал. Поэтому, когда мы вывернули из аллеи на улицу, «Бишоп» встретили нас на углу.

Я пригнул голову и пошел на таран. «Бишоп» не ожидали атаки и растерялись. Одного я ударил в живот, и он упал. Затем я вытолкнул на середину улицы припаркованную машину; она издала резкий сигнал. Я надеялся оттянуть время - сбить с толку «Бишоп» и дать фору Мэнни.

И тут я понял, что за мной никто не бежит. Я повернул обратно и в начале аллеи увидел распятого у стены Мэнни и пятерых избивавших его «Бишоп». Острие кинжала сверкнуло у кого-то в руке, и я бросился со всех ног туда:

- Сволочи! Оставьте его, или я убью вас всех!

Но было поздно. Я увидел характерный жест заносимой для удара руки. Тело Мэнни дернулось и обвисло. Затем Мэнни стал падать лицом на асфальт. Пока он падал, парень с кинжалом яростно колол его в грудь, еще и еще.

Я озверел и кинулся в самую гущу «Бишоп», размахивая своим ножом. Они бросились врассыпную. Мэнни остался лежать на асфальте, и кровь густой струей хлынула из его носа и рта. Он лежал на животе, с резко вывернутой вверх головой, и еще старался что-то сказать, но на губах только пузырилась кровь. Ужас застыл в его широко раскрытых глазах. Я перевернул Мэнни на спину и положил его голову себе на колени. Кровь заливала мои башмаки, теплыми струями текла меж пальцев.

- Мэнни, Мэнни, не умирай, только не умирай, Мэнни, -просил я.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то, но послышался звук воздушного хлопка - голова его откинулась на мои колени. Я посмотрел в немигающие глаза. Он был мертв!

- Мэнни, Мэнни! - вскрикивал я отчаянно, впервые испытав ужас близкой смерти.

Послышались голоса. Какая-то женщина спросила: «Эй, что здесь происходит?»

Я не мог больше тут оставаться. Меня запросто могли обвинить в убийстве. Голоса приближались. Я вскочил на ноги. Голова Мэнни глухо стукнулась об асфальт. И этот звук отдавался во мне, пока Я бежал, всю дорогу. Ужас наполнял меня. Дома я захлопнул дверь и, наставив на нее дуло револьвера, долго сидел так, дрожа от страха и глотая воздух.

Никогда еще я не видел смерть так близко. Мэнни был моим другом. Только что он разговаривал и смеялся. А несколько минут спустя лежал на асфальте, и кровавые пузыри клокотали в его горле... Я никак не мог осмыслить это. Я всегда думал, что я не трус и не боюсь ничего. Но смерть... Это было сильнее меня! Волны тошноты подступили к горлу, и меня вырвало, потом еще и еще. Я хотел плакать, но не мог.

Я метался по комнате и кричал: «Я не боюсь! Я не боюсь!», словно действительно был одержим демонами. Я посмотрел на свои руки... Кровь запеклась на них под ногтями... Снова всплыло воспоминание о мертвых глазах Мэнни. Я бился головой о стену, кричал: «Мне никто не страшен, меня нельзя убить!»

Страх! Бессознательный, давящий, всепроникающий страх... Это был кошмар наяву. Я кричал, вертелся и извивался на полу, царапал себе ногтями грудь. Мне казалось, что стены комнаты придвинулись и сдавили меня, а потолок, наоборот, ушел ввысь на десяток миль. Я казался себе пойманным в длинную и узкую соломинку, без всякой надежды на спасение.

Неожиданно сверху надвинулось черное влажное облако и стало неумолимо опускаться на меня. Я задыхался. Ужас перехватил мне гортань. Я цеплялся за стены, пытаясь бежать, но срывался, и, как бы со стороны, слышал звук Удара собственной головы об пол, какой услышал, когда голова Мэнни скатилась с моих колен. А облако все спускалось на меня, и я отчаянно старался удержать его руками и ногами; я точно знал, что это облако - моя смерть. Она пришла за мной, она уже была прямо над головой. Меня вырвало, и точно такой же звук вышел из моей груди, какой я слышал у мертвого уже Мэнни, когда кровь из легких хлынула у него горлом. Облако накрыло меня, и я услышал леденящий душу смех, усиливаемый эхом, - смех сатаны.

...Когда я проснулся, было утро. Солнце пыталось пробиться сквозь мое грязное окно. Я лежал, скрючившись на полу, мокрый и несчастный. Первое, что я увидел - свои руки, все еще в запекшейся крови.