Бог, ревнующий к статуе

Бог, ревнующий к статуе

Но во времена Аарона речи об этом еще не могло быть. Напротив, восхищение самым скромным произведением искусства неизбежно побуждало простираться ниц перед Божеством. Аарон действовал, понимая это, желая развить и укоренить в народе с помощью этого образа веру в Единого Освободителя. Поэтому он построил алтарь перед статуей, в которой израильтяне узнали своего Бога, и возвестил: "Завтра праздник в честь Ягве"(Исх 32,5). В этот вечер Аарон, несомненно, заснул безмятежным сном, радуясь тому, что начертал на вызвавшей восторг статуе Имя, память о котором надо сохранить любой ценой. Ему никак не могло прийти в голову, что в это мгновение Бог резко прервал свою беседу с Моисеем на словах: "Сделали себе литого тельца... и сказали:"вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской...". Итак, оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их" (Исх 32,10).

Этот внезапный приступ ревности, показался бы Аарону неоправданным. Почему Бог видит в этом деле что-то дурное? Разве Тот, Кто являет Свою славу, в Своих деяниях[109], не знает связи между символом и символизируемым? За исключением нескольких тупиц, которые так никогда и не смогут расстаться с суевериями фетишизма, большинство израильтян видели, несомненно, в статуе Аарона лишь образ Того, Кто вывел их из Египта. Но именно эту двойственность образа и не терпит Бог. Образ, как и всякий символ, одновременно и прозрачен, и предметен. Он может или вводить в реальность, которую он обозначает, или же ее замещать. Вот почему он вызывает у Бога ревность.