II.

II.

1. В этот же день - хочу поведать о чудесном, - когда Мартин, как и положено, уже благословлял алтарь, мы увидели над его головой огненный шар, который, сверкая, поднимался вверх, испуская длинный луч света. 2. И хотя мы видели это в торжественнейший день при великом скоплении народа, только одна из дев и один из пресвитеров, а также только трое из монахов узрели [вместе с нами]; остальные же, поскольку не видели, не могут быть нам судьями.

3. Примерно в то же самое время дядя мой Еванфий, муж, хотя и занятый мирскими делами, но все же христианин, был угнетаем тяжелой болезнью вплоть до угрозы смерти, и потому воззвал к Мартину. И тот немедля поспешил [на помощь]. Однако, прежде чем блаженный муж достиг середины пути, больной исцелился добродетелью приближающегося и, вновь обретя здоровье, сам тут же вышел нам навстречу. 4. На другой день, когда великой мольбой удерживал он стремившегося уйти, неожиданно змея поразила смертельным укусом одного мальчика из [его] семьи: того уже бездыханного из-за силы яда сам Еванфий принес на руках и положил у ног святого мужа, веря, что для него нет ничего невозможного. 5. И уже змеиный яд растекся по всем членам: можно было видеть вздувшуюся кожу со всеми венами и внутренности, выпиравшие наподобие бурдюка. Мартин, протянув руку и ощупав все члены малыша, приложил палец почти к самой ранке, через которую гадина ввела яд. 6. И тут - о чуде хочу сказать - увидели мы, как яд из всех частей [тела] словно по зову устремился к пальцу Мартина. Затем через крошечное отверстие раны настолько [быстро] стал он изливаться вместе с кровью, что [словно] выдавленная из вымени козы или овцы рукой пастуха, хлынула длинная струя густого молока. 7. Мальчик воскрес невредимым. Мы, потрясенные чудом такого события, признали, ибо сама истина требует этого, что нет под этим небом никого, кто бы мог сравниться с Мартином.