1. Классические авторы, известные Сульпицию[101]
1. Классические авторы, известные Сульпицию[101]
Из всех классических авторов, известных Сульпицию, особое место занимает Саллюстий. Дело заключается не только в том, что Сульпиций хорошо знал “О заговоре Катилины” и “Югуртинскую войну”, и не только в том, что стиль этих произведений настолько сильно повлиял на его “Хронику”, что Сульпиций был окрещен “христианским Саллюстием”. Более значительным представляется тот факт, что восприятие Сульпицием событий прошлого и настоящего зачастую происходило под влиянием чтения произведений именно этого историка. Сульпиций воспринял идею Саллюстия о том, что мир клонится к моральному упадку, олицетворением которого выступает жажда богатства и власти. Из них, в свою очередь, берут начало раздоры. Именно сквозь призму этого убеждения Сульпиций рассматривает распри в галльской церкви эпохи Константина, жадность епископов, их стремление к власти и враждебность к чистому и светлому христианству Мартина. Почти половина пороков, которые он приписывает современной ему церкви в конце своей “Хроники”, являются пороками, описанными в свое время Саллюстием: “зависть, партийность, похоть, алчность и праздность”. Однако влияние Саллюстия прослеживается не только в “Хронике”, но и, как мы увидим, в начале “Жития Мартина”, которое, как нам представляется, являет собой своего рода сознательный диалог с Саллюстием.
Помимо Саллюстия, Сульпиций был хорошо знаком с “Анналами” и “Историей” Тацита, с “Историей” Тита Ливия, возможно, с “Римской историей” Веллея Патеркула и “Бревиарием” своего современника Евтропия. Кроме того, он показывает необычайную для латинского писателя осведомленность в персидских делах. Его источником по этой теме почти наверняка является “История” Помпея Трога, автора эпохи Августа, который описал на латинском языке греческую, и частично персидскую, историю. Весьма похоже, что Трог был родом из Нарбонской Галлии, располагающейся недалеко от Примулиака. К сожалению, кроме прологов, кратко суммирующих содержание каждой книги, сама работа Трога почти полностью утрачена, хотя эпитома, сделанная Юстином, сохранилась. Однако мы имеем свидетельство того, что Сульпиций использовал непосредственно самого Трога, а не эпитому[102].
Рассмотрев произведения исторического жанра, теперь мы можем обратиться к биографии. В этой области Сульпиций, похоже, знал Светония, поскольку светониевская структура биографии явно повлияла на формальную структуру “Жития Мартина”.
Помимо исторических и биографических произведений Сульпиций также демонстрирует основательное знакомство с классиками латинской художественной литературы. Из эпических поэм он цитирует “Энеиду” Вергилия и “Фиваиду” Стация, сатира представлена Ювеналом. В дополнение можно отметить явные словесные реминисценции из “Метаморфоз” Овидия, “Писем” Горация и “Золотого осла” Апулея, совместно с близкой параллелью, которая говорит о том, что он знал “Басни” Федра. Если говорить о драматургии, то у Сульпиция мы встречаем цитаты из “Девушки с Андроса” Теренция и “Пьесы о кубышке” Плавта. Что касается Цицерона, то Сульпиций почти наверняка знал такие его произведения, как “Против Катилины” и “Катон Старший о старости”. Кроме того, есть явные намеки на знакомство Сульпиция с другими его работами: “В защиту Сесция”, “Об ораторе”, “О законах”, “Тускуланские беседы” и, вполне возможно, “Учение академиков”. Помимо уже указанных произведений мы должны также отметить “Замечательные дела и слова в 9 книгах” Валерия Максима. Наблюдается интересное сходство между рассказами последнего о Сервии Туллии, который однажды уснул и “вокруг его головы вспыхнуло пламя” и сульпициевым “мы увидели над его (т.е. Мартина - А.Д.) головой огненный шар”, а также описанием Максимом демона, неоднократно являвшегося императору Марку Антонию, чтобы будить его по ночам в Акции, и рассказом Сульпиция о том, как ангел неоднократно будил Авициана[103]. Конечно, в обоих случаях речь идет о разных персонажах разных писателей, но наличие параллелей весьма примечательно[104], как и сходные способы, которыми связываются между собой эпизоды у этих же авторов[105], хотя у нас и нет основания, чтобы говорить о прямом заимствовании.
В любом случае знакомство Сульпиция с классической римской литературой было весьма основательно. Интересно отметить, что Сульпиций продолжал широко использовать эту традицию и после своего обращения к аскетизму, как, впрочем, и Паулин Ноланский, постоянно цитировавший Вергилия и Плавта[106].