Стирание граней

Стирание граней

Так уж случилось, что грани между этими двумя направлениями — реформизмом и консерваторством — оказываются иногда довольно стертыми. В храмах, которые можно было бы условно назвать либерально-консервативными, б-гослужение может отличаться от чисто реформистского разве что тем, что мужчины надевают головные уборы и талесы и что в синагогальной службе несколько чаще звучит иврит. Доктор Маршалл Скляр в своей книге «Консервативный иудаизм» — яркой работе, написанной с явной симпатией к консервативному движению — свидетельствует, что соблюдение шабата, законов о потреблении пищи и других установлении становится у консерваторов все менее и менее строгим. Это приводит к тому, что консервативные евреи постепенно становятся все менее и менее отличимы от реформистских.

В защиту новшеств, заимствованных консерваторами у реформистского движения или введенных ими самими — таких, например, как разрешение ехать в шабат в храм на машине, — нередко говорится, что все это суть мелкие и несущественные изменения, призванные спасти веру. Консервативный раввин в субботу не курит. Он выполняет законы, касающиеся пищи, и следит за соблюдением их во время трапез, организуемых у него в храме. В своей личной жизни он блюдет традиционные обычаи и привычки. Таким образом, он уязвим для обвинений реформистов, утверждающих, что у консерваторов — двойные стандарты: одни — для раввинов, которые практически следуют нормам ортодоксального иудаизма, а другие — для мирян, ведущих себя практически как реформисты. Однако это не так:

теоретически в консервативном иудаизме установлены одни и те же правила поведения как для раввина, так и для мирянина. Трудность тут только в том, что поведение людей невозможно регламентировать. То, что мужчины молятся вместе с женщинами, что в храме играет орган, что можно ездить на машине и что служба значительно сокращена, — все это создает у мирянина ощущение, что он вообще освобожден от обязанности соблюдать законы ритуала. Поскольку в разных консервативных приходах приняты очень разные нормы, а единого общего закона у консерваторов нет, то бороться с таким ощущением чрезвычайно трудно.