Постоянная молитва как внутреннее состояние
Постоянная молитва как внутреннее состояние
Однако мессалианам мы еще до конца не ответили. Авва Лукий прав, говоря о возможности трудиться и молиться в одно и то же время; более того, он предлагает действенный способ соединить эти занятия — постоянное повторение очень короткого и простого молитвословия. Но его понимание самой природы молитвы как таковой слишком ограничено. Он все еще мыслит, в основном, в понятиях произносимой молитвы: для него, как и для мессалиан, «молиться» значит «произносить». Ему можно возразить — и здесь мы вплотную подходим к подлинному пониманию сущности непрестанной молитвы, — что молитва в глубочайшем смысле — это не столько занятие, сколько состояние. Чтобы непрестанно молиться, вовсе не обязательно произносить нескончаемые молитвословия. ибо существует такая вещь, как внутренняя непрестанная молитва. Несомненно, постоянное повторение краткой формулы, вроде той, что советует Лукий, — превосходный путь к достижению такого внутреннего состояния. Но может наступить момент, когда для молитвы уже не нужно будет повторять слова; когда формула некиим образом войдет в само наше существо, так что даже не произнесенная, она постоянно будет присутствовать в нас. В этом смысле некоторые люди молятся, даже когда спят; ибо их молитва состоит по преимуществу не в том, что они говорят или думают, но скорей в том, чем они есть. И поскольку они не перестают быть именно этим, о них можно сказать, что они в предельно полном смысле достигли непрестанной молитвы.
Подобные мысли высказывает св. Василий Великий в Беседе на память мученицы Иулитты:
Молитва есть прошение благ, возсылаемое благочестивыми к Богу. Прошение же, без сомнения, не ограничивается словами (… ). Надобно не в словах заключать молитву, а напротив того, поставлять более силу молитвы в душевном произволении и в добродетельных делах, непрерывно продолжаемых чрез целую жизнь. (… ) Таким образом, непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву, но чрез все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывною и непрестанною молитвою».[ [125]]
«Надобно не в словах заключать молитву… ": но очевидно, что все мы должны начинать со словесной молитвы». По общепринятому учению Православной Церкви, выделяют три основных уровня молитвы:
? молитва уст, или устная молитва;
? молитва ума (nous, нус), или умная молитва;
? молитва сердца (или, точнее, ума в сердце), или сердечная молитва.
Наша непрестанно повторяемая молитва — предположим, что это первый стих 50–го псалма, как у аввы Лукия, или Иисусова молитва — начинается как устная молитва, произносимая с сознательным усилием. На этом этапе наше внимание снова и снова уклоняется в сторону; но снова и снова, твердо, но без неистовства, его следует возвращать к смыслу произносимых слов. Затем постепенно молитва прорастает внутрь: теперь она возносится не только устами, но и умом, и может быть, даже одним лишь умом, без всякого физического проговаривания слов. Затем наступает следующий этап — молитва нисходит из ума в сердце; ум и сердце соединяются в акте молитвы.
Под «сердцем» в данном контексте понимается не просто вместилище чувств и привязанностей, но, как в Библии — средоточие человеческой личностности, центр всего нашего существа. Когда наша молитва станет в полном смысле этих слов «молитвой сердца», значит, мы подошли к порогу непрестанной молитвы, постоянной «внутренней» молитвы, о которой мы говорили раньше. Подлинная сердечная молитва — это уже не просто проговоренные нами слова, а часть нас самих, как дыхание или биение сердца. Так по Божьей милости человек более не должен произносить молитву, но она сама «произносится» в нем: как писал св. Феофан Затворник, она перестает быть «трудовой» (или «делательной») и становится «самодвижной». Из действия, совершаемого от случая к случаю, молитва превращается в непрерывное состояние. Именно это имел в виду Фома из Челано, когда говорил о св. Франциске Ассизском totus non tam orans quam oratio factus: «Всем существом своим он был не столько молящимся, сколько сам стал молитвой». [ [126]]
Для св. Исаака Сирина такая непрестанная сердечная молитва не столько «наша», сколько молитва Святого Духа в нас:
«Вопрос. Что главное во всех трудах дела сего, т. е. безмолвия, чтобы человеку, который дошел и до сего, можно было знать, что достиг уже он совершенства в житии?
Ответ. То, когда сподобится человек непрестанного пребывания в молитве. Ибо, как скоро достиг он сего, взошел на высоту всех добродетелей, и соделался уже обителию Святого Духа. А если кто не приял несомненно сея благодати Утешителя, то не может свободно совершать пребывание в сей молитве, потому что, как сказано, когда вселится в ком из людей Дух, тогда не прекратит он молитвы: ибо сам Дух молится всегда» (Рим. 8, 26). «Тогда и в сонном и в бодрственном состоянии человека молитва не пресекается в душе его, но ест ли, пьет ли, спит ли, делает ли что, даже и в глубоком сне, без труда издаются сердцем его благоухания и испарения молитвы. Тогда молитва не отлучается от него, но всякий час, хотя и не обнаруживается в нем внешне, однако в то же время совершает в нем службу Божию втайне. Ибо молчание чистых один из христоносных мужей называет молитвою, потому что помыслы их суть Божественные движения, а движения чистого сердца и ума суть кроткие гласы, которыми сокровенно воспевают Сокровенного». [ [127]]
Молчание чистых — молитва: даже молчание святых, их покой и бездействие само по себе есть молитва Богу, ибо их молитва стала существенной частью их самих.
Так православная традиция понимает слова св. Павла: «Непрестанно молитесь». Не следует ни на миг воображать, будто описанное Св. Исааком состояние дается легко. На самом деле, как это явствует из его слов, оно — не результат наших усилий, а дар от Бога; и Он вверяет этот дар его лишь тогда, когда пожелает, и тем, кого изберет, не считаясь ни с какими правилами или принципами, установленными нами.
Иногда, действительно, эту непрестанную молитву — молитву ума в сердце — можно обрести довольно быстро. Св. Силуан Афонский упражнялся в Иисусовой молитве лишь три недели, когда она вошла в его сердце и стала непрестанной[ [128]]: но это редкое исключение. Отец Агапий, один из старцев Ново–Валаамского монастыря в Финляндии, говорит о том, что молитву ума в сердце можно обрести сравнительно быстро:
«Я знаю трех лиц: одному пришла, как только было сказано, в самый этот час; другому пришла через шесть месяцев; третьему — через десять месяцев; а одному великому старцу — через два года. И это почему так бывает — одному Богу только известно». [ [129]]
«Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» также наводят на мысль, будто такая молитва усваивается за сравнительно короткое время, почти механически и автоматически.
Что ж, конечно, в некоторых случаях так бывает. Но следует крайне настоятельно подчеркнуть, что бывает так отнюдь не всегда, даже не в большинстве случаев. Напротив, есть много людей подлинно духовной жизни, смиренно и с верой многие годы творивших Иисусову молитву, но так и не обретших благодать непрестанного молитвенного делания. Вспоминаю, как в январе 1963 года в монастыре Св. Саввы близ Иерусалима я беседовал с уже почившим русским монахом, отцом Антонием. Он рассказывал, что лично знал многих монахов в Иудейской пустыне, которые горячо молились о стяжании этого дара; но, по его убеждению, ни одному из них он так и не был дан. Возможно, добавил он, нет Божьей воли на то, чтобы нынешнему поколению был сообщен именно этот дар. Хотя о. Антоний, не упоминал среди них себя, я полагаю, что и он был одним из тех, кто так горячо об этом молился. А он был истинным монахом, глубокого разумения, наделенный силою старчества.
В этой связи св. Исаак очень здраво предупреждает.
«Как из многих тысяч едва находится один, исполнивший все заповеди и все законное с малым недостатком и достигший душевной чистоты, так из тысячи разве один найдется сподобившийся, при великой осторожности, постигнуть чистой молитвы (… ); потому что чистой мо–литвы никак не могли сподобиться многие; сподобились же весьма редкие; а достигший того таинства, которое уже за сею молитвою, едва, по благодати Божией, находится и из рода в род». [ [130]]
Но слова эти не должны обескураживать нас. Быть может, и верно, что в этой нынешней жизни лишь очень немногие приближаются к вершине горы — один из многих тысяч, один из рода в род, — но ведущая вверх тропа открыта для всех, и каждый может хоть немного пройти по ней. Это не призвание избранных или духовной элиты. Никому не возбранен этот путь.
Никому не возбранен этот путь. Хотя до сих пор мы вели разговор, в основном, в понятиях монашеской традиции, описанный здесь способ молитвы предназначен не только для монашествующих. Как говорит св. Никодим Святогорец:
«Пусть никто не думает, братия мои христиане, будто одни лица священного сана и монахи долг имеют непрестанно и всегда молиться, а не и миряне. Нет, нет; все мы, христиане, имеем долг всегда пребывать в молитве. (… ) И Григорий Богослов учит всех христиан и говорит им, что чаще надлежит поминать в молитве имя Божие, чем вдыхать воздух. (… ) Святый Павел (… ) заповедал нам непрестанно молиться. (… ) К тому же поимейте во внимании и способ молитвы, как возможно непрестанно молиться, — именно — молиться умом. А это мы всегда можем делать, если захотим. Ибо и когда сидим за рукодельем, и когда ходим, и когда пищу принимаем, и когда пьем, всегда умом можем молиться и творить умную молитву, благоугодную Богу, молитву истинную. Телом будем работать, а душею молиться. Внешний наш человек пусть исполняет свои телесные дела а внутренний весь пусть будет посвящаем на служение Богу и никогда не отстает от этого духовного дела ум., ной молитвы… «[ [131]]
Конечно, отшельнику, живущему в тишине пустыни и занятому, как авва Лукий, очень простой физической работой, в принципе легче преуспеть в «удержании» молитвы среди дневных занятий. Монаху или монахине, отдавшим себя деятельному служению в миру, — к примеру, преподаванию в школе или уходу за больными в больнице — «удержать» молитву неизбежно становится труднее; это трудно, но выполнимо. Во много раз сложнее сохранить молитву мирянину, не включенному в упорядоченную структуру религиозной общины. Однако Православная церковная традиция настойчиво убеждает, что благодать внутренней молитвы могут по Божьей милости вкусить все. Даже если только немногие, в пустыне или в городе, наслаждаются непрестанной молитвой в полном смысле этого слова, молиться во время работы Иисусовой или другой молитвой под силу каждому. Конечно, именно Иисусова молитва, в силу своей краткости и простоты, замечательно подходит людям, ведущим напряженную жизнь в миру, тем, кому не годятся более сложные формы.
Никакое внешнее обстоятельство, как бы оно ни отвлекало внимание, не может само по себе помешать внутренней сердечной молитве. «И Святым Господним, — утверждается в Макариевых Духовных беседах, — случается сидеть на позорище [театре] мира и смотреть на его обольщения; но по внутреннему человеку беседуют они с Богом». [ [132]] Мало какое занятие может требовать большего внимания к заботам мира сего, чем труд врача. Однако в Достопамятных сказаниях о подвижничестве святых и блаженных отцов упоминается врач из Александрии — нам даже не известно его имя — который был духовно равен величайшему из христианских отшельников, святому Антонию:
«Авве Антонию было открыто в пустыне: в городе некто подобный тебе, искусством — врач, который избытки свои отдает нуждающимся и ежедневно поет с ангелами Трисвятое». [ [133]]
Любой из нас, с помощью Святого Духа, может подойти к деланию того же, что и этот врач. Царство Небесное — внутри каждого из нас. Молиться — это попросту войти в это внутреннее Царство нашего сердца, и стоять там пред Богом, в сознании Его непрестанно пребывающего присутствия; «непрестанно молиться» — значит делать это постоянно. Хотя полнота славы этого Царства открывается в этом нынешнем веке лишь немногим, мы все можем познать хотя бы некоторую часть его сокровищ. Дверь перед нами, а ключ в наших руках.