Нант (Бретань)

В 1927 году появился на горизонте некий господин, выдававший себя за иеромонаха Петра (по фамилии Верден), в сопровождении "свиты" — двух сотрудников: ксендза о. Кулона и какого-то молодого человека вроде иподиакона. "О.Петр" заявил, что они отпали от католичества, а он, порвав с Римом, примкнул к "мариавитам".

Секта "мариавитов" возникла в Польше (в Полоцке) в начале XX века, и некоторые ее представители были мне близки. Возникла она так. Некая Мария Козловская, от которой "мариавиты" получили свое название, содержательница ремесленной мастерской, человек религиозного воодушевления и аскетического строя жизни, увлекла за собою своих мастериц и организовала нечто вроде монашеской общины. Объединением заинтересовались католические священники Ковальский, Прухневский и др. Они примкнули к движению, и все участники сообща, именуя себя братством "мариавитов", стали ревновать о поднятии уровня нравственной жизни среди польского духовенства. Личная жизнь польских ксендзов давала немало поводов для возмущения нравственного чувства верующих. "Экономки" ("господыни", как их называл простой народ) вошли в быт прихода настолько, что к их фальшивому положению уже привыкли, и они получали приглашение на местные празднества на правах "господынь"… "Мариавиты" отправили своих представителей в Ватикан, снабдив "лептой святого Петра" и полномочием довести до сведения высшей иерархии о том, что в Польше творится, и ходатайствовать об учреждении их братства, организованного для столь хорошей цели. В Риме их встретили ласково, выслушали со вниманием. "Мы сами возмущены. Но нам нужны факты. Представьте нам факты…" — сказали им в Ватикане. Делегаты вернулись, и "мариавиты" стали собирать факты. Набрали большой фактический материал и отвезли в Рим. Не успели посланцы в Польшу вернуться — узнают, что скомпрометированным лицам дано повышение… Совесть вынести этой неправды не смогла, и "мариавиты" от католичества отпали, увлекая за собою многих сочувствующих. Встал вопрос о присоединении к православию. Я некоторое время с "мариавитами" возился. Постепенно движение заглохло: секта не удержалась на том нравственном уровне, о котором ратовала.

"О.Петр" меня подкупил своим "мариавитским" прошлым. Он устроил в Нанте церковку у себя на квартире и стал служить. Вскоре до меня дошла весть, что "о. Петр" лицо с неясным прошлым… Я сейчас же исключил его из клира.

Во главе Нантского прихода встал о. Евгений Кулон, хороший, но необразованный старик, по специальности кузнец. В своем домике, где помещается его кузнечная мастерская, он организовал церковку. Я послал молодого Евграфа Ковалевского в Нант — поручил ему легализировать общину согласно французскому закону и ознакомить о. Кулона с французским текстом наших служб, а на о. Сухих (Бордо) возложил руководство новым Нантским настоятелем.

Церковная община в Нанте маленькая: человек около ста. В нее вошли французы, русские и греки. Прихожан о. Кулон не удовлетворяет. Для французов он слишком прост и невежествен, для русских слишком далек от бытового типа русского батюшки.