ХРАМЫ В ПАРИЖЕ И В ЕГО ОКРЕСТНОСТЯХ

ХРАМЫ В ПАРИЖЕ И В ЕГО ОКРЕСТНОСТЯХ

Кламар

Одной из первых церквей, возникших под Парижем, был полуприход — полудомовая церковь в Кламаре. Там поселился граф К.А.Бутенев-Хребтович и многочисленные его родственники: Трубецкие, Лопухины… Граф Хребтович нанял барскую усадьбу и решил для себя, своей родни, для всех чад и домочадцев устроить церковь. Через месяц в саду усадьбы уже виднелась церковка: ее заказали на одной столярной фабрике, которая с точностью и воспроизвела представленный ей архитектурный проект. Оставалось организовать богослужение.

В это время прибыл из Константинополя пожилой священник — о. Александр Калашников. Я назначил его в Кламар: покойное место. При жизни Хребтовича и Г.Н.Трубецкого Кламарская церковка процветала, после их смерти она несколько заглохла, но потом вновь поднялась благодаря новому священнику — старцу о. Михаилу Осоргину, родственнику Трубецких. (О.Калашникова я перевел в "Русский дом" в Сен-Женевьев.) Осоргин приехал со своими детьми из советской России. В прошлом — кавалергард, а потом губернатор, он в 1905 году покинул губернаторский пост, потому что принципиально не мог подписать приговор к смертной казни. Человек религиозный, благочестивый, еще в свою бытность в России он устроил в своем имении церковь. Во время большевиков Патриарх сделал его "благовестником" и он проповедовал по церквам. По приезде в эмиграцию, где его сын М.М.Осоргин был устроителем, а потом псаломщиком Сергиевского Подворья, я познакомился с ним и посоветовал ему принять священный сан. Вскоре состоялось и рукоположение. Я направил его в Кламарскую церковь к его родне. Старец он хороший, чистой души, ревностный в служении. Среди своих многочисленных родственников в Кламаре он как бы патриарх над всем родовым объединением: судит и мирит, обличает и поощряет, а также крестит, венчает, хоронит. Пастырь добрый, евангельский… [164]