Отец и сын

Отец и сын

В это время всеобщего разброда вновь проявил себя Ионафан, сын Саула. Карабкаясь по неприступным скалам, он подошел к стану филистимлян с той стороны, где они не ожидали нападения. Был с ним лишь его оруженосец.

Когда показалась стоянка вражеского передового отряда на возвышенности, обратился Ионафан к оруженосцу:

— Давай испробуем счастья. Ведь Богу ничего не стоит спасти целое войско и самую малость, равно и истребить столько, сколько Ему будет по душе.

— Я готов! — сказал оруженосец. — Я всюду с тобою, как рука твоя!

Они вышли и появились перед отрядом филистимлян. Те, увидев их, подумали, что это беглецы, и, не испугавшись их, сказали со смехом:

— Поднимайтесь! Нам нужны рабы.

Ионафан и оруженосец стали подниматься, но не с той стороны, где их ждали. Вытащив мечи, они стали разить врагов. Ионафан шел первым, оруженосец за ним, добивая раненых.

И распространился ужас в стане филистимлян. Раздался крик. Его услышали люди Саула, стоявшие в боевом охранении, и вскоре шестьсот воинов Саула ударили на филистимлян. К ним присоединились беглецы, спасавшие жизнь на горе Эфраим. Филистимляне обратились в бегство, давя друг друга. Их преследовали до Бет–Авена.

Саул в пылу боя сказал:

— Пусть будет проклят тот, кто вкусит пищи, не дождавшись вечера, пока я не отомщу врагам моим.

Ионафан же, увидев на земле соты, копнул их палкой и поднес ее конец к устам своим. И прояснилось у него в глазах, ибо он не ел целый день.

Один из воинов заметил, что Ионафан сосет палку, и сказал:

— Зачем ты это делаешь? Разве ты не слышал, как твой отец проклял того, кто сегодня что?нибудь возьмет в рот?

— У меня заложило уши от голода! — отозвался Ионафан. — Но если бы слышал сказанное моим отцом, все равно бы ел и другим советовал бы поступить так же, как я. Ибо какая битва на пустой желудок?

Те, кто слышал эти слова, а слышали многие, резали овец и ели сырое мясо прямо с кровью и, став сильнее, с большим успехом преследовали недругов.

Стемнело. Саул воздвиг из камней жертвенник и обратился к Господу, чтобы узнать, гнать ли ему врагов ночью. Бог не ответил. И догадался царь, что кто?то из воинов совершил грех. Призвал он начальников отрядов, приказав им отыскать виновного. Снова принесли корзину с жребиями, и два красных жребия пали на Саула и Ионафана.

Оставшись вдвоем, отец и сын долго молчали. Наконец старший спросил младшего:

— Что ты свершил, сын мой? — спросил Саул. — Чем прогневал Господа?

— Я съел немного меда с конца палки, — отозвался Ионафан.

— Все равно — мало или много! — ответил Саул. — Все равно ты будешь казнен.

— Твоя воля, отец, — ответил Ионафан, пожав плечами. — Ты мне дал жизнь, можешь ее отобрать.

Но народ, услышав слова Саула, возмутился. Царю напомнили, что красный жребий пал и на него, следовательно, его приказ был преступным.

— Жив Господь! — кричали люди. — Неужели тот, кто сегодня сражался за Бога, умрет?

Так освободил народ Ионафана, и он остался жить.