Боль, скорбь и тоска

Боль, скорбь и тоска

Умирая на кресте, Иисус взывал, обращаясь к Отцу: «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мк 15:34). Страдающий Сын Божий сомневался в том, присутствует ли Бог рядом с ним. Можно ли сказать, что Иисус утратил доверие к небесному Отцу? Это было бы слишком. Однако вера в доброту Бога не могла остановить крик возмущения, с которым Сын Божий обратился к Богу.

В Псалтири мы найдем немало плачей, обращенных к Богу. Так, в Пс 142 Давид взывает к Господу и, по сути, спрашивает Его: «Где же ты, Боже?» А в Плаче, который приписывают пророку Иеремии, мы найдем такие слова, обращенные к Богу:

Он пресытил меня горечью,

напоил меня полынью.

Сокрушил камнями зубы мои,

покрыл меня пеплом.

И удалился мир от души моей;

я забыл о благоденствии,

и сказал я: погибла сила моя

и надежда моя на Господа

(Плач 3:15–18).

Мы можем найти в посланиях апостола Павла такие места, где отчаяние соседствует с надеждой. «Мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых. Но сами в себе имели приговор к смерти для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых» (2 Кор 1:8–9). В стихе 7 главы 12 Второго послания к Коринфянам говорится о «жале в плоть», от которого Бог не пожелал освободить Павла, несмотря на его горячие молитвы. Да, Павел мог понять, зачем ему дано такое испытание, но вряд ли перестал испытывать мучения по этому поводу.

Какой вывод мы можем сделать изо всего этого? Что боль, скорбь и тоска при мучительной потере нормальны и не противоречат христианской жизни. Жизнь не может состоять из одного света и приятных вещей, даже если мы научились доверять Богу. Я могу себе представить, что Мак после встречи с Богом начал жить, как бы купаясь в солнечном свете. Однако я боюсь, что какой?то читатель может испытывать вину или стыд из?за того, что он сам так не живет. Всегда ли вера в доброту Бога освобождает нас от бремени Великой Скорби? Является ли та ситуация, когда мы не можем от всего сердца верить в Божью доброту, грехом? Если в «Хижине» мы найдем утвердительные ответы на эти вопросы, нам следует с этим разобраться.

В Библии мы обнаружим немало героев, которые живут в удивительных взаимоотношениях с Богом и которых Бог использует для своих целей, но при этом несут в себе бремя Великой Скорби. Возьмем, например, царя Давида. Из?за его греха с Вирсавией Бог отнял их сына. Должен ли был Давид здесь просто сказать: «Я доверяю благости Божьей, а потому все прекрасно»? Я думаю, мы не вправе ожидать подобного от кого?либо из простых смертных.