Следствие по делу о краже

Следствие по делу о краже

Милиция не велела отцу Владимиру что-либо трогать или убирать в ограбленном доме для того, чтобы следователь мог себе яснее представить картину происшествия. У нас был не один следователь. И все они однозначно утверждали, что в числе воров был кто-то из тех, кто и прежде не один раз бывал в нашем доме: «В этом деле принимал участие кто-то из своих, то есть из ваших знакомых или родных, знающих, где и что спрятано и лежит». Племянники наши, Дима и Витя, в тот год служили в армии, так что с Василием к Варварой жил тогда один Петя. Подозрение пало на него. Петя был забран в милицию, где просидел дня три-четыре. Понятно, что возмущению его родителей не было границ, они обвиняли нас в клевете и пр. Нелегко было моему кроткому отцу Владимиру выносить раздражённые, яростные крики брата и его жены. Теперь мы снова старались не попадаться им на глаза. Вот так «примирились!» В ту осень отдали мы им в старом доме свою комнатку, в которой когда-то начиналась наша супружеская жизнь. Володя оставлял им ключи от нашего нового дома, приходил к родным пить чай, хотя не делал этого никогда с тех пор, как мы от них отделились, то есть двадцать три года.

Вот так и не получилось у нас добром загладить зло. После кражи оно вспыхнуло с новой силой. Помилуй нас, Господи!

А подозрение на Петю пало вот отчего. После последних именин отца Владимира у нас пропал кухонный самодельный ножичек с острым кончиком. Для гостей стол сервировался в тот день особой посудой, сервизами и наборами дорогих ложек, вилок и ножей. Но когда вечером гости уехали, к нам на террасу приходили Никологорские родные, чтобы поздравить отца Владимира и угоститься. Тут и Петя сидел за столом. Нож кухонный мог оказаться рядом, так как подрезали колбаски, ветчины и т. п. С этого дня ножичек пропал. О нем особо тужила Наталья Ивановна. Она любила им чистить картошку, поэтому посылала Федю отыскивать ножичек в кустах, в траве, где он мог затеряться. Да все мы в угоду старушке с ног сбились, разыскивая этот нож. Но он пропал.

А когда отец Владимир после ночной кражи вошёл в кухню, то этот злополучный ножичек лежал на столе рядом с керосиновой лампой.

— Вы летом нашли ножичек? — спросил меня батюшка.

— Нет, мы так и уехали в Москву, не видя его больше после именин, — сказала я.

— А как же нож очутился на столе у воров? — спросил батюшка. — Значит, они его принесли? Где они его взяли? Или один из воров ещё раньше унёс от нас ножичек?

Эти вопросы интересовали и следователя, который говорил: «Если вор впервые попадает в дом, то ему не приходит в голову идти в туалет и там под потолком на полочке доставать керосиновую лампу, тем более искать её в темноте. Ведь электричества не было в посёлке три дня, воры светили себе свечками, все полы закапаны воском. Вор, несомненно, знал, где керосиновая лампа. И фитиль её он поправлял ножом, который принёс с собой, да в полутьме и оставил как улику против себя. При воровстве открывают все ящики, шкафы: ищут, где лежит что-то ценное. А у отца Владимира ничего не тронуто, порядок не нарушен. Похоже на то, что вор прекрасно знал, где и что взять, какие иконы ценные, какие нет...» Так говорил следователь и назначил мне свидание с арестованным племянником отца Владимира. Не знаю, почему мне, а не батюшке. Ведь у него нервы крепче моих.

Я плакала, видя убитого горем Петю. Он же закрывал лицо руками и, не смотря мне в лицо, от всего отказывался: «Я ничего не знаю». Петю отпустили, а мы махнули на все рукой: «Ведь можем и мы тоже ошибаться». Теперь, спустя двадцать пять лет, мы предполагаем, что могло быть по-другому. Петя мог с улицы увидеть взломанную дверь, зайти в наш дом уже после кражи. Пётр знал, где керосиновая лампа, так как вырос в нашем доме. Он мог все осмотреть и прибрать, времени было достаточно, ведь хозяин появился только через двое суток. Милиция брала на исследование следы пальцев на вещах, но это ничего не дало. Казалось, что дело замялось. И только через год, опять ко дню преподобного Сергия, милиция напала на след...

А я тем временем молилась о том, чтобы была выяснена истина: «Уж не о том, Господи, прошу Тебя, чтобы нашлись наши иконы и вернулись к нам. Да будет воля Твоя. Но очень хотелось бы узнать правду: кто похитил у нас все? Хоть бы что-то малое нашлось, и пролился бы свет на это дело».