Под стенами Лавры

Под стенами Лавры

«Еле дождался я 1-го октября. С замиранием сердца подошёл к стене, на которой висели списки фамилий зачисленных в семинарию. Несколько раз прочёл я все столбики, но моей фамилии в их рядах не оказалось. Отошёл я в сторону, сел на лавку и горько заплакал. Что мне теперь делать? Возвращаться в село к матери в таком виде — стыдно...

Окружили меня мои товарищи по работе, стали утешать. Говорят мне:

— Не огорчайся. В этом году не прошёл, так в следующем попытайся ещё раз. А весь год готовься. Оставайся у нас в монастыре послушником. Будешь ходить по праздникам в храм, многое узнаешь, а в будни будешь вместе с нами по-прежнему Лавру восстанавливать. Мы к тебе привыкли, труд ты любишь, мы за тебя попросим наместника, чтобы он тебя принял.

Я поблагодарил ребят и утешился. Они принесли мне чёрный подрясничек для посещения храма, сказали, что наместник принять меня благословил, что теперь я буду ходить в столовую и рано утром, и в обед, и вечером. О, это была большая радость! Но где мне ночевать, никто мне не сказал, а я сам постеснялся об этом спросить. Так что спать я продолжал по-прежнему на улице. Но наступили холода, по ночам морозило. Я нагрёб сухих листьев под клеть (под сводчатые арки), сделал себе нечто вроде норы, забирался туда с вечера, укрывался подобранными лохмотьями и спал до утра как убитый.

Однако вскоре морозы помешали мне спать. К утру я весь дрожал от холода, зуб на зуб не попадал... Однажды я еле дождался утра, когда загорелся свет в столовой и дверь туда открыли. Я пришёл туда синий, закоченевший, весь в листьях, в пыли, в грязи, ведь около двух месяцев я не мылся, не переодевался... Тут я встретился лицом к лицу с наместником Лавры архимандритом Иоанном (будущим епископом Псковским). Он ужаснулся моему виду и спросил меня:

— Откуда ты? Кто ты?

Наместник отвёл меня к иеромонаху Арсению (Булагину), бывшему арестанту. Мне дали матрасик, одеяло, подушку. И стал я жить, как все послушники: мылся, переодевался, имел крышу над головой, питался и работал. И сказали мне, что самое главное с моей стороны — это иметь полное послушание своему старцу, у которого я в келье живу».

Казалось, судьба улыбнулась Вадиму, но Господь продолжал испытывать его терпение.