Вавилонский плен

Реформы царя Езекии полностью отождествили Эля и Яхве, упразднили женскую часть божества и централизовали культ Яхве вокруг Иерусалима.

Реформы Иосии сделали Яхве единственным богом. Вся монотеистическая иудео-христианская традиция появилась на свет в течение всего нескольких десятилетий в конце VIII — начале VII в. до н. э[83].

Она родилась в лихорадочной атмосфере предчувствия гибели; ее пророки проповедовали среди толп переселенцев, цеплявшихся за любую надежду перед лицом неотвратимо наступающего ассирийского геноцида, и одновременно они давали в руки царя могущественный политический инструмент, аналог военного коммунизма и реформ китайских легистов, единственное, что могло спаять патриархальный, разношерстный, отчаявшийся народ в единый инструмент, противостоящий чужеземной агрессии.

Однако монотеизм был государственной религией всего при двух царях, и, надо полагать, далеко не все в Иудее были довольны, когда Иосия стал сжигать жрецов на их алтарях. Оба царя при этом потерпели поражение. После смерти Иосии и до разрушения Храма прошло двадцать два года, которые были заполнены традиционным яхвизмом.

В момент гибели Иерусалима мы видим монотеистов не у власти и в меньшинстве. Гибель эту они объясняют гневом Божиим, причем в силу исторических обстоятельств они вынуждены объяснять этим гневом не только гибель идолопоклонников, но и гибель самого Иосии. Поклонение Яхве выглядит в этих обстоятельствах безвыигрышной лотереей: всех тех, кто ему перечит, Яхве уничтожает, но своих почитателей он карает тоже.

Каким же образом именно эта разновидность яхвизма, потерпевшая поражение и находившаяся в меньшинстве, спустя пару столетий оказалось верой всех иудеев?

Очень просто.

Разумеется, не все евреи стали монотеистами. Но те, кто им не стал, просто перестали быть евреями. Языческие религии обладали громадной гибкостью, и любой, кто их исповедовал, попросту растворялся в чужеземной культуре, как растворились в ней евреи, вывезенные в 722 г. до н. э. в Ассирию.

Часть еврейских войск, не покорившихся вавилонянам, сбежала в Египет и была размещена в Элефантине, на острове посереди Нила на границе с Нубией. Элефантинский гарнизон построил на острове Храм Яхве, который просуществовал до середины IV в. до н. э. В Храме, кроме Яхве, почитали его супругу Анат-Яху, а на противоположном берегу Нила стоял другой храм, посвященный Ашере[84]. Религия элефантинских евреев была классическим домонотеистическим яхвизмом. Однако она исчезла, как исчезла религия моавитян.

Как это ни парадоксально, но именно монотеисты — со всей своей нетерпимостью, ограниченностью и патологической уверенностью в том, что Господь руководит всеми их действиями — были правы. Все, кто не уверовал в Яхве, погибли. Решительно все народы, окружавшие евреев в VIII веке — египтяне, ассирийцы, вавилоняне, моавитяне, эдомитяне, мадианитяне, моавитяне, филистимляне, хананеяне — прекратили существование. Единственным народом в истории Земли, сохранившим свою этническую целостность с того времени, остаются иудеи.

Монотеизм был великим консервантом.

Однако несмотря на это превосходное качество монотеизма, нам не следует слишком доверять письменным источникам.

К примеру, средневековая Европа, если судить по письменным памятникам, тоже была целиком христианской. Однако мы прекрасно знаем, что многочисленные языческие пережитки сохранялись в ней не то что в тринадцатом, а и в девятнадцатом веке.

То же самое иудейский монотеизм. Мы судим о нем по дошедшим до нас идеологически выверенным текстам. Но так же, как и в средневековой Европе, под гладкой поверхностью победившей идеологии сохранялись различные подводные течения. Особенно мощно текли они вдалеке от всеподавляющего монотеизма Второго Храма.

Например, в Египте, куда сбежали еврейские войска, резко враждебные новому фавориту вавилонян, Иеремии, и где еще в III в. до н. э. писал по-гречески удивительный еврей с персидским именем Артапан Александрийский: тот самый, который утверждал, что Моисей создал науку и корабли и убил и воскресил фараона словом.

Или же в Галилее, которая входила в состав Древнего Израиля, но никогда до I в. до н. э. не была частью Иудеи.