58

Любопытны и другие детали замечательного сербского праздникаКрестной славы. «В каждом доме есть свой святой покровитель, день которого празднуется с необыкновенным торжеством. За обед, на который приглашаются все родственники и друзья, сами хозяева и члены их семейства не должны садиться ни под каким видом. Они, напротив, обязаны все время прислуживать своим гостям, а сами обедают уже после всех… Среди стола по обычаю ставится большой ржаной хлеб и на нем горит освященная свеча… Накануне вечера младший сын семейства от имени отца отправлялся приглашать на праздник друзей и знакомых. Подойдя к двери, он обыкновенно говорил: “Дай Бог вам Царствия Небесного! Мой отец вам кланяется и приглашает вас прийти к нему сегодня вечером”… Друзья без дальних разговоров отправлялись в путь и, придя в дом, здоровались с хозяином, говоря: “Доброго вечера! Поздравляем с праздником; дай тебе Бог в здоровье и веселье праздновать его долгие годы!” Затем начинали пить, есть, веселиться, и певцы с восторгом начинали петь свои поэтические песни про юнаков удалых, что не один десяток голов турецких порубили в кровавой сече. Торжество было полное» (История Православной Церкви в XIX веке: В 2 кн. Кн. 2. Славянские Церкви. М., 1998. Репринт. издания 1901 года. С. 403–404). В день своего Крестного имени даже цари прислуживали гостям, как об этом поется в старинной народной песне: «Святого славит Сербский царь Стефан, / Святого славит — святого Архангела. / …Царь Стефан холодное разносит вино, / господам по порядку чашу подает, / как по-царски нужно и требуется / свое Крестное имя служить. / Но говорят господа христианские: / “Царь честной, солнце яркое! / Нам просто и неловко, и совестно, / что ты нам вино подаешь; / но ты сядь вместе с нами за стол; / слугам отдай — пусть разносят вино”. / Обманулся Сербский царь Стефан / и сел с ними за стол, / а еще чаши в честь Славы не выпил / и молитвы не прочитал… / Пока царь Стефан на ногах был, / стоял возле него святой Архангел, / стоял у правого плеча его, / крылом по лицу миловал его. / Когда царь Стефан сел за стол, / рассердился Архангел святой, / крылом по лицу ударил царя / и ушел из царского двора. / Этого из двора никто и не заметил, / кроме одного монаха старого, / и он слезы льет по лицу… /Об этом придворные царю доложили. / Тогда царь на ноги встал / и поднял трехсот священников / и двенадцать великих владык / и четырех старых проигумнов, / и взяли они книги старинные / и читали молитвы великие / три дня и три темных ночи; / молятся Богу и святому Архангелу, / и на это наконец едва смиловался, / едва смиловался Архангел святой / и царю тот грех простил…» (Войнович Д.История сербского народа. История Зеты и Черногории // История Сербии и Черногории. С. 55–56). Кто крестное имя служит, тому и Бог помогает — таков смысл песни о воеводе, томившемся в день своей Крестной славы в темнице: «“О дивная, прекрасная Слава Божия, / святой Георгий, мое имя крестное! / Избавь меня от темницы проклятой”. / Тут явился юнак перед темницей: / “Выходи ко мне, воевода Тодор! / Ворота темницы открыты”… /Тогда вышел воевода Тодор,— / перед темницею чудный добрый юнак / на витязе — зеленом коне; / на нем чистый зеленый бархат / и славная шелковая шапка, / за шапкой ноя [страуса.–Ред.] — птицы крыло,— / тень бросает на коня и юнака, / чтобы лице от солнца не загорело! / …Обернулся воевода Тодор, / чтобы юнака вином угостить,— / но не стало ни коня, ни юнака» (там же, с. 56–57). Входящий в обряд Крестной славы чин «резания колача» включен во все сербские требники (см.: Журнал Московской Патриархии. 1983. № 7. С. 40).