Пандава из Бенареса пишет Раме Сисодии

Пандава из Бенареса пишет Раме Сисодии

Желаю мира, блаженный мокша, душе твоей и света ногам твоим.

Вот новость, которая поразит тебя, как поразила и меня.

Пришел в Бенарес Кумара Рам, бхикшу. Этот многолюдный город встречал его, как царя. Ведь вся Индия узнала об его подвиге: как он вошел в тюрьму и дал возможность твоему Арджуне выйти, а сам остался в ней. Мы все с величайшим нетерпением ждали, что сделает суд: что с Арджуной и что с Кумаром. Боялись мы вынесения сурового приговора и одному и другому. Между тем, после того как Махмуд Омар прочитал суду исповедное письмо Арджуны, суд Арджуну освободил, а от подвига Кумары судьи пришли в умиление, посмеялись и распорядились выпустить славного бхикшу из тюрьмы.

— Такое мог выдать только Кумара Рам, — говорили в суде. — Это как раз в его духе.

Это финал одного действия драмы, но начало другого, как мне кажется, еще более драматичного. Пришли они ко мне все трое: старый Сундарар Даш, Кумара и Арджуна Сисодия. Сундарар и Кумара были радостны, а Арджуна оставался серьезным и задумчивым. А если бы ты знал, что они у меня рассказали! Нечто такое, что скоро раскатится по всей Индии, как гром Индры.

Когда Кумара был выпущен из темницы, он пошел в Малабар. Написал Сундарару и Арджуне, чтобы поспешили к нему. Когда они сошлись, то пошли втроем к христианскому митрополиту и заявили о своем желании стать христианами. Митрополит Фома, который питает великое почтение к светлому махарадже, оставил гостей в своем доме и направился в Траванкор. Явился он к махарадже и сообщил ему о намерении своих гостей.

— Светлый махараджа, эти трое — известные и авторитетные люди во всей Индии, и я не хочу ничего предпринимать, не известив тебя. Ведь ты высоко ценишь всех людей веры и судишь одинаково и брахманистов, и буддистов, и нас, христиан.

Махараджа ответил:

— Делай что хочешь с двумя бхикшу, а Арджуну пошли ко мне для беседы. Он кшатрий, как кшатрии и все мы, махараджи Индии.

Когда Арджуна явился к махарадже, тот посоветовал ему отказаться от своих намерений.

— Истина в наших Ведах, истина не во Христе, — сказал ему махараджа.

— Не может быть двух истин, светлый махараджа, истина только одна, — решительно ответил Арджуна.

Митрополит окрестил Кумару, а остальных двоих принял как оглашенных. Ведь Кумара издавна знаком с верой Христовой, а Сундарар и Арджуна должны еще учиться ей и подготовиться ко крещению.

— А сейчас? — спросил я.

— Сейчас мы идем в Гималаи, все втроем, — ответил Кумара. — Я назначен Церковью наставить этих двух братьев спасоносной науке Христовой. Вот из этих книг. После этого я отведу их в Малабар, чтобы они крестились и таким образом очистились от всякого греха.

Тут Кумара вынул из котомки маленькую книгу, окованную серебром, перекрестился и поцеловал ее.

— Это Евангелие, или Радостная Весть, Господа Иисуса, единого истинного Мессии. А другие книги — это жития святых мужей и жен, мучеников Христовых.

И тогда Кумара стал читать Евангелие и объяснять, красноречиво и убедительно, как только он умеет. Я воскликнул:

— Ты, Кумара, будто хочешь и меня обратить ко Христу?

— О, если бы тебе посчастливилось, Пандава. И о если бы все миллионы индийцев обратились к единственной Истине, единственному Пути и единственному Спасению!

Ануширвана… Чуть не забыл. Они сказали мне, что и сын Пандита Гаури Шанкары, твоего спутника, последовал их примеру. Они обрадовались, но уговорили его подождать возвращения отца. За тем дело и стало.

Я словно в каком?то бреду и лихорадке. Да и вся Индия в бреду и лихорадке. Кто нас освятит? Кто нас исцелит?

Твой верный Пандава

60