Салта — второе Ахульго

Салта — второе Ахульго

Чтобы «сохранить лицо» и взять реванш за неудачу под Гергебилем, Воронцов решил уничтожить другую опору «шамилевской стены» — аул Салта.

Расположенный на склоне горы, он являл собой типичное горское поселение. Дома располагались террасами, один над другим, образуя уходящую ввысь гигантскую лестницу. Слева от аула зияла пропасть, с другой стороны наливались плодами богатые сады, подступы к аулу были иссечены оврагами. Инженеры Шамиля окружили Салта высокой каменной стеной с башнями и бойницами, глубокими рвами и блиндажами. Сакли самого аула были превращены в многоярусную цитадель, разделенную на несколько оборонительных линий, которые, в свою очередь, были перегорожены завалами и сообщались между собой подземными ходами.

Разведка Шамиля сообщала о большом количестве войск, готовящихся выступить из штаб-квартиры в Хаджал-Махи, о Самурском отряде Аргутинского, идущем на соединение с Воронцовым, о мобилизации милиции горской знати, о разработке дорог, о подвозе новых орудий и устройстве больших артиллерийских складов, о заготовке провианта и фуража.

Понимая, какой силы готовится удар, Шамиль призвал на защиту крепости лучших мюридов и наибов.

26 июля 1847 года колонна царских войск, состоявшая из пехоты, стрелков, саперов, драгунских дивизионов, казаков, конной и пешей милиции, нескольких орудийных и ракетных команд, других штурмовых и вспомогательных частей, подступила к крепости.

Салтинским гарнизоном командовал наиб Идрис, прославившийся защитой Гергебильской крепости.

Горцы пытались остановить колонну, устраивали нападения и обстрелы, но авангард отбивал все покушения, обеспечивая движение войск.

Опасаясь новой личной неудачи и сославшись на воспаление глаз, Воронцов поручил общее руководство войсками командиру Дагестанского полка полковнику Евдокимову

Штурмовыми колоннами командовал Аргутинский. Опытный генерал, по своему обыкновению, не торопился брать приступом Салтинскую крепость. Первым делом он постарался организовать осаду по всем правилам военного искусства с поправкой на собственный богатый опыт горной войны.

После детальной рекогносцировки местности были составлены подробные осадные планы, намечены направления основных ударов и устройства подземных минных галерей.

Затем, став лагерем неподалеку от аула, войска Воронцова открыли непрерывный артиллерийский огонь. Они методично разрушали крепостные сооружения, надеясь, что горцы в ужасе капитулируют. Однако гарнизон в Салта это ничуть не смутило. Подбадриваемые огнем Шамиля с окрестных высот и частыми нападениями его отрядов на тылы войск Воронцова, салтинцы отражали все атаки. А разрушенные днем укрепления заново возводили ночью.

Тогда; под прикрытием артиллерийской канонады, войска Воронцова начали занимать овраги на подступах к Салта, строить блиндажи и редуты, рыть траншеи и устраивать безопасные ходы, постепенно приближаясь к крепости.

Осадные постройки закрывались от пуль и ядер турами — плетеными корзинами с землей и камнями. Снизу они выстилались фашинами — пучками ветвей и снопами хлеба из окрестных садов и полей.

Тем временем саперы скрытно, тихой сапой, пробивали подземные галереи к стенам и главным башням крепости. Одна из таких подземных траншей была проведена даже сквозь салтинское кладбище.

Горцы почувствовали, откуда исходит главная опасность, и приняли контрмеры, пробивая уже свои подземные ходы под артиллерийские расчеты противника.

До открытого штурма было еще далеко, но скрытая от глаз подземная война уже началась. Проведя галерею, саперы закладывали в минные колодцы в среднем по 50 пудов пороху и производили взрывы, разрушая стену и башни.

Горцы таким же способом подрывали орудия неприятеля. В этом подземном лабиринте противники проходили в сажени друг от друга, встречались, вступали в схватки, нападали и отступали. Один мощный заряд противника горцы подорвали ружейным выстрелом через тонкую стену из своего подземного хода.

Стараясь поджечь деревянные укрытия, под защитой которых подбирались солдаты, горцы осыпали их кусками раскаленной меди и гранатами, вставленными в кувшины с нефтью. В ответ, навесным огнем, мортиры громили укрепления Салта раскаленными ядрами.

Кроме того, горцы бросали в осаждавших увесистые камни. Искусство и точность, с какими они метали свои снаряды на манер античных дискоболов, удивляли солдат. Но для горцев это было делом обычным из-за постоянных упражнений в этом традиционном состязании.

Шамиль, наблюдавший за битвой с соседней горы, не оставлял попыток помочь осажденным. На помощь им он двинул ополчение во главе с Кебед-Магомой, Даниял-беком и Хаджи-Мурадом.

Горцы пытались пробиться по нескольким направлениям, но всюду встречали хорошо организованную оборону и множество засад. В салтинских садах, через которые к осажденным поступало пополнение и продовольствие, тоже шла непрерывная война. Особенно сильные схватки происходили ночью. Но лишь отдельным отрядам горцев удавалось пробиться в Салта. Вскоре сады были вырублены до последнего дерева и сожжены, и связь Салта с внешним миром была окончательно прервана.

Осажденные запросили у Шамиля разрешения оставить аул ввиду невозможности его дальнейшей защиты, но получили решительный отказ и обещали биться до конца.

Упорная защита сопровождалась непрерывными вылазками. Но осажденные все больше испытывали нужду в пище и недостаток в оружии. Сверх того, среди защитников Салта разразилась холера, вызванная тем, что от аула отвели воду, а в те источники, которые не удалось перекрыть, сваливали навоз и дохлую скотину.

Войска Воронцова исправно получали пополнение и все необходимое, включая говядину и водку, из заранее устроенных тыловых складов. Для этого специально были исправлены дороги, построены мосты и заняты удобные переправы. Хаджи-Мурад пытался помешать поставкам, регулярно нападая на колонны и транспорты, однако не в силах был их остановить.

Защитники Салта высмотрели, где были устроены пороховые склады Воронцова, и двое мюридов отважились сделать ночную вылазку. На пути им пришлось выдержать несколько стычек, один из мюридов погиб, но другой, смертельно раненный, все же сумел добраться до цели. Отбиваясь от караула, он бросился в пороховой погреб и взорвал его вместе с собой.

Но осадные работы не прекращались ни на день. Отвлекающими маневрами и демонстративными подкопами удалось отвлечь горцев и скрытно подвести минные галереи под основные крепостные сооружения. 8 сентября с помощью новшества — гальванических батарей — были синхронно произведены грандиозные взрывы. Небо сделалось черным, а когда дым рассеялся, оказалось, что главная башня и стены вокруг нее почти полностью уничтожены.

Под массированным пушечным огнем Аргутинский бросил свои отряды на решительный штурм. За разрушенной стеной их встретили уцелевшие ярусы обороны.

Аргутинский был ранен в лицо, но продолжал руководить штурмом. Он велел устроить в уцелевших башнях свои батареи, чтобы громить аул уже прямой наводкой.

Еще несколько дней продолжались отчаянные схватки в лабиринтах салтинского монолита. Осыпаемые пулями и градом камней солдаты брали завал за завалом, саклю за саклей. Горцы запирались в последних укрытиях и не желали сдаваться. Тогда внутрь летели гранаты, которые горцы, если успевали, выбрасывали обратно.

Только 14 сентября последние уцелевшие защитники оставили превращенный в груду камней Салта. Однако на этом военные действия не прекратились: беззащитный аул подвергся полнейшему разрушению, пока не превратился в курган из камней посреди гигантского пепелища.

Отслужив панихиду по убитым, Воронцов обратился к войскам с торжественной речью. Поздравив войска с победой и отдав им должное за «неустрашимость в боях и в штыковом деле», главнокомандующий обрисовал общий ход операции и отметил мужество горцев, которые «дрались отчаянно», но последнее объяснил «страхом перед Шамилем». Потери он назвал не особенно великими, тем более что «славно умереть за веру, Царя и Отечество», а солдат объявил «достойными подданными великого государя», у которого обещал испросить для всех достойной награды.

Награды последовали весьма скоро: офицеры получали ордена и новые звания, а отряды — памятные знамена с надписью «За Салты».

Были захвачены и трофеи — несколько пушек и знамен Шамиля. Но главной добычей Воронцов считал найденные неподалеку месторождения каменного угля и торфа. Теперь Воронцов мог обеспечить зимними квартирами свои войска в Кази-Кумухе и Хаджал-махи, не отводя их в более теплые приморские гарнизоны. Тем самым утверждались позиции на кордонной линии у границ Имамата, затруднявшие Шамилю вторжения в подвластные Воронцову дагестанские владения.