3.12 Дваятанупассана сутта. «Двойное видение-как-есть»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3.12 Дваятанупассана сутта. «Двойное видение-как-есть»

Так я слышал:

В пятнадцатый день, в полнолуние, вечером сидел Благословенный на открытом воздухе, окруженный собравшимися к нему нищенствующими монахами. Тогда Благословенный, окинув взором монахов, сидевших в молчании, сказал им:

— «Пусть те истины, о монахи, будут прекрасны, благородны, пусть освобождают дух, ведут к совершенству просветления, но зачем внимаете вы тем истинам, прекрасным, благородным, освобождающим, ведущим к совершенству просветления?» — если кто, о монахи, спросит вас так, вы ответьте: «Да, для видения-как-есть Двоякой Истины». — «Какой же двоякой?» — спросят вас. «Вот — страдание, вот — начало страдания», — это первая истина, «вот разрушение страдания, вот — путь к разрушению страдания» — это вторая истина; тот, о монахи, кто верно мыслит о той Двоякой Истине, ревностен, решителен, усерден, — может надеяться, что из двух плодов для него возрастет один: совершенство познания в этом мире, или, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь.

Так сказал Совершенный и, сказав это, прибавил:

724. — Не постигшие страдания и его начала и того, чем везде и навсегда загашается страдание, не ведающее пути, который ведет к пресечению страдания.

725. те, отрешенные от свободы разума и от свободы познания, не победят этой обители возрождения и разрушения, будут и впредь влачиться в ней.

726. Но кто постиг страдание, и его начало, и то, чем навсегда и везде загашается страдание, кто знает путь, ведущий к угашению страдания,

727. те, одаренные свободою разума, свободою познания, победят эту обитель возрождения и разрушения, никогда вновь не вовлекутся в нее.

— «Есть ли совершенное рассуждение о Двоякой Истине в другом виде?» — если так спросят вас, о монахи, вы ответьте, что есть, и когда спросят: «Каково же оно?» — ответьте: «Какое бы страдание ни возникло, оно всегда возникает вследствие начал существования (упадхи)» — вот одно рассуждение: «но чрез полное разрушение начал существования, чрез отсутствие страстей нет зачатков страданию» — это второе размышление: для того же, о монахи, кто совершенно рассуждает так о Двоякой, усердный, решительный, ревностный, из тех двух плодов созреет один плод: совершенство познания в этом мире, или же, если некоторые из пяти качеств остались еще, состояние того, кто не возвращается.

Сказавши так, Совершенный изрек:

728. — Какое бы ни возникло страдание в этом мире, всегда причина его: начала существования: кто, ослепленный, сам созидает те звенья существующего, тот подпадает страданию: итак, будучи мудры, не сотворяйте звеньев существующего, ведая, что есть рождение и где — семя страдания.

— «Имеет ли совершенное рассуждение о Двойственности иную форму?» — если, о монахи, кто спросит вас так, вы ответьте: «Имеет», — и на вопрос: «Какую же?» — ответьте: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие неведения (авиджджа)» — вот первое рассуждение; «но чрез совершенное разрушение неведения уничтожается самый корень страдания» — вот второе рассуждение; кто, о монахи, правильно так рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастет один: совершенство познания в этом мире, или, если еще остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь.

Сказавши так, Совершенный изрек:

729. — Кто вновь и вновь входит в эту обитель смерти и рождения, то в том, то в ином виде склоняясь к существованию, тот обретается здесь в состоянии неведения.

730. То состояние неведения есть великое безумие, ослепление, в котором долгое время проходили путь существования; но кто прибегает к познанию, тот не войдет вновь в эту обитель возрождения.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если, о монахи, спросят вас так, вы ответьте, что есть, и если спросят: «Какая же?» — вы скажите: «Какое бы страдание ни возникло в этом мире, оно возникает вследствие конструкций (санкхара)» — вот первое рассуждение; «но чрез совершенное сокрушение контрукций (санкхара) сокрушается самое семя страдания» — это второе рассуждение; кто, о монахи, верно так понимает ту Двойственность, горячий, ревностный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние не возвращающегося вновь.

Сказавши так. Совершенный изрек:

731. — Какое бы ни возникло страдание, оно возникает вследствие конструкций (санкхара); победою над конструкциями уничтожается самое семя страдания.

732. Взирая на страдания, как на несчастия, возникающие из конструкций (санкхара), — сокрушением конструкций, полным сокрушением восприятия (саннья) достигается разрушение страдания, чьи пути возникновения верно так поняты мудрым;

733. и мудрые, обладающие верным тем знанием, совершенные, постигшие связь и начало вещей, победивши источник обольщения, не войдут вновь в обитель возрождения.

— «Есть ли еще иной вид совершенного рассуждения о Двойственности?» — если, о монахи, спросят вас так, вы ответьте: «Есть», — и спросят: «Какой же?» — вы скажите: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие сознания (винняна)» — это первое рассуждение; «но чрез полное разрушение сознания, чрез угашение страстей уничтожается самое семя страдания» — вот второе рассуждение; кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, горячий, ревностный, решительный, для того из двух плодов вырастет один: совершенство познания в этом мире, если же остались в нем некоторые из пяти качеств, достижение состояния не возвращающегося вновь. Сказавши так, Совершенный изрек:

734. — Какое бы ни возникло страдание, оно возникает вследствие сознания (винняна); разрушением сознания (винняна) уничтожается самое семя страдания.

735. Как на несчастие, взирая на страдания, возникающие из сознания (винняна), — нищенствующий разрушит сознание и свободный от желаний, станет счастливым в совершенстве.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, о монахи, вы ответьте, что есть, и когда спросят: «Какая же?» — вы скажите: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие контакта (пхасса)» — вот первое рассуждение; «но совершенным уничтожением контакта уничтожается самое семя страдания» — вот второе рассуждение; кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние не возвращающегося вновь. Сказавши те слова, Совершенный изрек:

736. — Погубленные контактом, несомые шумным потоком жизни, избравшие себе пути зла, никогда не освободятся от уз;

737. понявшие опасность контакта, избравшие радости Нирваны, выходят из той области контакта, свободные от желания, в совершенстве счастливые.

— «Есть ли еще иной вид совершенного рассуждения о Двойственности?» — если так спросят вас, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и когда спросят: «Какой же?» — вы скажите: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие чувствования (ведана)» — это первое рассуждение; «но полным уничтожением чувствования, угашением страстей уничтожается самый корень страдания» — вот второе рассуждение; кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь. Сказавши те слова. Совершенный изрек:

738. — И на радости, и на печали, и на стремления к ним, к тем радостям и печалям, внешним и внутренним,

739. смотря как на страдание, изведавши все это хрупкое, обреченное на гибель, видя всеобщее разрушения, — от них отвращается нищенствующий, гибелью чувств освобождаясь от желания, обретая состояние совершенного счастья.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если, о монахи, вас спросят так люди, вы ответьте, что есть, и когда спросят: «Какая же?» — вы ответьте: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие пристрастия (танха)» — вот первое рассуждение; «но чрез уничтожение пристрастия, чрез полное угашение страстей уничтожается самый корень страдания» — вот второе рассуждение; кто, о монахи, верно так размышляет о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов есть надежда на один: совершенство познания в этом мире, или, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь. Когда были сказаны те слова. Учитель сказал:

740. — Если с человеком неразлучны пристрастия, он долгие времена, вновь и вновь, тем или иным путем все переходит от жизни к жизни, — нет, он не вырвется из потока перерождения;

741. как на несчастия, взирая на те страдания, что неизбежно возникают из пристрастия, пусть нищенствующий освобождается от пристрастия и идет своим путем в дхъяне, ни с чем не связанный.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и если спросят: «Какая же?» — вы ответьте: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает из привязанности (упадана)» — вот первое рассуждение; «но полным отрешением от пристрастия, угашением страстей уничтожается самый корень страдания» — вот второе рассуждение: кто верно так размышляет о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, тот, о монахи, из двух плодов может ожидать себе один: совершенство познания в этом мире, или, если остались в нем некоторые из пяти атрибутов, состояние того, кто не возвращается вновь.

742. — Существование оперлось здесь на привязанность; кто вошел в эту область существования, тот пришел сюда на страдание, кто был рожден, тот умрет: вот начала страдания.

743. Мудростью разрушивший привязанность, в совершенстве знания постигший силу уничтожения возрождения, вновь не войдет в ту обитель смерти и рождения.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и на вопрос: «Какая же?» — ответьте: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие становления (арамбха)» — это первое рассуждение; «но полным разрешением становления (арамбха), отсутствием страстей уничтожается почва для возникновения страдания» — это второе рассуждение; кто, о монахи, верно так размышляет о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если остались в нем некоторые из пяти качеств, достижение степени не возвращающегося вновь. Когда были сказаны те слова. Учитель сказал:

744. — Какое бы ни возникло страдание, оно возникает вследствие становления (арамбха); если же уничтожено становление, то нет путей более и возникновению страдания.

745. Взирая на страдание, как на несчастие, коренящееся в становлении, и отринувши всякое становление (арамбха),

746. нищенствующий монах пересечет этот поток рождения и смерти, он пересечет его, свободный от привязанности, сорвавший с себя всякую жажду жизни, умиротворенный, — и возрождение не наступит для него более.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, вы скажите: «Да, есть», — и когда спросят: «Какая же?» — вы скажите так: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие похоти к питанию (ахара)» — это первое рассуждение; «но совершенным уничтожением похоти к питанию, полным разрушением страстей уничтожаются пути к возникновению страдания» — это второе рассуждение; кто, о монахи, верно рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов возрастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если в нем остались некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь. После этих слов сказал Учитель:

747. — Какое бы ни возникло страдание, оно возникает вследствие похоти питания: разрушением похоти питания уничтожаются все пути к возникновению страдания.

748. Как на несчастия, взирая на страдания, что возникают из похоти питания, ясно видя, что готовит эта похоть человеку,

749. узревший, что разрушение желаний ведет с собою исцеление, не прилепится никогда вновь к похоти питания; различая оба пути, опираясь на Истину, нищенствующий совершенен, как бы не существует вовсе.

— «Есть ли еще иной вид совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и на вопрос: «Какой же?» — ответьте: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие волнений (иньджита)» — это первое рассуждение; «но чрез совершенное прекращение волнения, чрез полное угашение страстей уничтожаются все пути к возникновению страдания» — это второе рассуждение: кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если остались в нем некоторые из пяти атрибутов, состояние того, кто не возвращается вновь. После тех слов сказал Учитель:

750. — Какое бы ни возникло страдание, оно возникает вследствие волнений; разрушением волнений уничтожаются все пути к возникновению страдания.

751. Как на несчастия, взирая на страдания, что возникают вследствие волнений, и откинув всякое волнение, вырвавшись из звеньев все возникающей цепи жизней, пусть нищенствующий идет своим путем, свободный от желаний, ни к чему не привязанный.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и когда спросят вас: «Какая?» — вы скажите так: «От зависимости возникает колебание» — это первое рассуждение; «независимый не колеблется» — это второе рассуждение; кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или, если остались некоторые из пяти атрибутов, состояние того, кто не возвращается вновь. После тех слов Учитель сказал:

752. Независимый не колеблется, а зависимый, ухватившийся за звенья стремительно несущейся цепи жизни, не победит никогда этой сени бывания;

753. как на бедствия, взирая на опасности, которые скрыты в вещах, от которых зависят люди, пусть нищенствующий идет своим путем, независимый, не хватаясь ни за что, пребывая в размышлении.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если, о монахи, вас спросят так, вы ответьте: «Да, есть», — и на вопрос: «Какая же?» — вы ответьте так: «Безвидные существа умиротвореннее тех, кто обладает видом» — это первое рассуждение; «угашение тише безвидности» — вот второе рассуждение; кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь. Сказавши те слова, Совершенный сказал:

754. — И те существа, которые обладают видом, и те, которые проживают в безвидном мире, если не ведают они угашения, вновь и вновь возвращаются к возрождению.

755. Тот же, кто, вполне понявши все формы, неколеблемо утвердился в мире безвидного, высвободив дух свой из цепи становления, тот навсегда покидает смерть.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если вас спросят так, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и когда спросят вас: «Какая же?» — вы скажите: «Принятое за истину в мире людей и богов, Мары и Брахмы, среди брахман и пустынников — благородными, в их всесовершенной мудрости понято как ложь» — вот первое рассуждение; «что было принято как ложь в мире людей и богов. Мары и Брахмы, среди брахман и пустынников, в том благородные, прозревшие духом, совершенные в познании, увидели истину» — вот второе рассуждение. Кто, о монахи, ревностный, усердный, решительный, верно так рассуждает о Двойственности, тот может ожидать, что из двух плодов возрастет один: совершенство познания в этом мире, или, если остались некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь.

Сказавши это. Учитель сказал:

756. Видя действительное в недействительном, мир людей и богов, обитающий в виде и имени, думал про то: вот — истина.

757. Но не так это; это — ложь, а ложь ведет за собою погибель.

758. Если же благородные постигли правду в том, что не ложно: постигли ее в Ниббане, — они, объявшие духом Истину, в совершенстве счастливы.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» если так спросят вас, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и на вопрос: «Какова же она?» — вы ответьте так: «В чем люди и боги, Мара и Брахма, странники и духовные видели радость, в том благородные, совершенные в знании, увидели горе» — это первое рассуждение: «в чем люди и боги, Мара и Брахма, отшельники и брахманы видели горе, в том благородные, совершенные в мудрости, увидели верную радость» — вот второе рассуждение; кто, о монахи, верно так понимает совершенное рассуждение о Двойственности, ревностный, решительный, усердный, для того из двух плодов возрастет один: совершенство познания в этом мире, или же, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь. После тех слов Учитель изрек:

759. — Вида, звука и вкуса, запаха и прикосновения, — вот чего жаждут здесь люди, очарованные, прельщенные.

760. Мир людей и богов видит в них счастье, и когда нет их, то скорбит сильно.

761. Но благородные только в прекращении телесного существования видят наслаждение — вот в чем мудрый возвышается над всеми мирами.

762. Что безумцы зовут радостью, то благородные называют страданием, — чего избегают безумцы, как страдания, в том благородные обретают радости — вот пред чем в недоумении стоят неведающие, вот чем так смущены они.

763. Кто закрылся, тот не видит, кто слеп, для того все темно, но благому есть благое возвещение, зрячему — свет; ослепленные неведением, даже ходя около Дхармы, ничего не различают в нем.

764. Кто побежден земными страстями, кого несут волны течения жизни, кто пребывает в области Мары, тот никогда не постигнет в совершенстве Вечной Дхармы.

763. Только благородный удостоится великой мудрости. В совершенстве познавший счастье Ниббаны освобождается от страстей, навсегда угасает здесь.

Так поучал Благословенный, и радостные монахи восхищались словами его. Слово за словом преподавал он прекрасную Дхарму, и с каждым словом освобождался дух монахов.