Письменные источники иудаизма
Письменные источники иудаизма
Мы уже неоднократно ссылались на иудейское Священное Писание (будем называть его так, как официально принято — с больших букв, поскольку это просто название, хотя свящённого в нём ничего нет) — Тору или Моисеево Пятикнижие. Становление иудаизма, такого, каким мы его знаем, шло достаточно долго — от гибели Моисея до оглашения первой редакции Торы. Уже известный нам Дуглас Рид так комментирует хронологию возникновения Торы в книге «Спор о Сионе» (выделения жирным и сноски наши):
«На протяжении ста лет после завоевания Израиля Ассирией[77] левиты составляли свой писанный закон. В 621 г. до Р.Х. они закончили Второзаконие и прочли его народу в Иерусалимском храме. Это и был тот «Моисеев Закон», о котором сам Моисей, если он и жил когда-либо, ничего не знал. Он приписывается Моисею, но историки считают, что весь «закон» — создание левитов, которые и тогда, и впоследствии заставляли Моисея (другими словами Иегову) говорить то, что им было нужно. Настоящее название этого сборника должно быть «Закон Левитов» или «Иудейский закон».
Для формального иудаизма и сионизма Второзаконие то же, что Коммунистический Манифест для разрушительных революций нашего века. Оно положено в основу Торы («Закона»), составляющей Пятикнижие, как сырой материал для Талмуда, сам же Талмуд породил множество комментариев и разъяснений к комментариям, что все вместе составляет иудейский «закон».
Второзаконие является поэтому одновременно и политической программой мирового господства над ограбленными и порабощенными народами, в значительной мере осуществленной в ходе двадцатого столетия. Второзаконие стоит в непосредственной связи с событиями наших дней, и многое, что в них непонятно, становится ясным в свете этого учения. В 621 г. до Р.Х. оно было объявлено кучке людей в маленьком селении: тем поразительнее его последствия для всего мира в ходе дальнейших столетий вплоть до наших дней.
До составления Второзакония существовала только «устная традиция» о словах Бога, обращенных к Моисею. Левиты объявили себя священными хранителями этой традиции, а простые люди их племени должны были верить им на слово (именно эти претензии левитов вызывали гнев израильских «пророков»). Если и существовали какие-либо записи «устных преданий» до 621 г. до Р. Х., когда Второзаконие было объявлено народу, то они были в руках священства и столь же мало знакомы простым соплеменникам, как греческие классики жителям нынешнего Кентукки. То, что Второзаконие было чем-то совершенно иным, чем все до него, явствует из его названия «Второй Закон». Фактически оно было первым обнародованием левитского иудаизма, в то время, как израилиты, как было указано выше, вообще «не были евреями» и никогда этого «Закона» не знали.[78] Заслуживает внимания, что Второзаконие подается как пятая книга Библии, якобы вытекающая из четырех предыдущих; в действительности же это была первая, полностью законченная книга. Бытие и Исход, хотя они и создают исторический фон и как бы подготавливают Второзаконие, были написаны левитами после него, а остальные книги Торы — Левит и Числа появились еще позднее.
Кастейн так описывает происхождение Второзакония: «В 621 г. до Р. X. были найдены в архивах покрытые вековой пылью рукописи. Это были любопытные версии законов, как бы свод законов того времени со множеством повторений и вариантов, в большинстве своем предписания об обязанностях человека по отношению к Богу и своим ближним. Они были изложены в виде речей, предположительно произнесенных Моисеем незадолго до его смерти на дальнем берегу Иордана. Кто был их автором, сказать невозможно».
Другими словами, сам доктор Кастейн, еврейский фанатик, ожидающий полного осуществления «Моисеева Закона» во всех его деталях, не верит сказкам об авторстве Иеговы или Моисея. Ему достаточно, что их писало священство, олицетворяющее в его глазах божественный авторитет.
Никто не знает, насколько теперешнее Второзаконие сходится с тем, которое было обнародовано в 621 г. до Р. X. Книги Ветхого Завета подвергались повторным переделкам, до самого перевода их на другие языки, когда ряд текстов был снова изменен, вероятно, чтобы не раздражать чрезмерно не-евреев. Несомненно, что многое там было исключено, первоначальное же Второзаконие явно было еще более свирепо, чем известное нам».
При этом важно помнить, что несмотря на сомнительность источника Торы, иудаизм основан именно на той редакции Ветхого Завета, которую мы имеем сегодня. Поэтому её и следует признавать как первоисточник иудейской веры: даже если она родилась гораздо позже и того срока, который указал Д.Рид. Ведь вера и культы создаются как правило на базе исторических мифов, которые принимаются за истину религиозными фанатами.
Уже на ранней стадии своего становления — в первой половине I тысячелетия до н. э. — иудаизм перешагнул рамки духовной сферы и активно вторгся в общественно-политическую практику. Уже тогда его структура приняла достаточно разветвлённый характер и включала в себя по меньшей мере семь основных элементов:
1. Учение о Яхве, сущности Вселенной и людей.
2. Священное Писание.
3. Свод религиозных законов, охватывающий также область светского права.
Ш Порядок отправления ритуалов.
Ш Систему религиозных институтов.
Ш Кодекс морально-нравственных отношений.
4. Концепцию богоизбранности еврейского народа и его мессианского предназначения.
Священное Писание (Сфарим) в древнееврейской аббревиатуре известно как Танах. Танах в общем и целом по содержанию почти соответствует Ветхому Завету — с некоторыми расхождениями. Слово «ТаНаХ» происходит от первых букв трёх частей иудейского Священного Писания: Торы, Неебим и Хетувим. Танах включает в себя:
· Пятикнижие Моисеево (Тора в узком смысле), книги — Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие.
· Книги пророков (по-еврейски Неебим). Ранние книги — Иисуса Навина, Судей, две книги Самуила, две книги Царей. Поздние книги — Исаии, Иеремии, Иезеркиль, Осии, Иоэль, Амос, Обадия, Ионы, Михея, Нахум, Хаббакук, Софония, Аггей, Захария, Малахия.
· Книги Писаний (по-еврейски Хетувим), книги — Псалмы, Притчи, Иов, Песнь Песней, Руфь, Плачь Иеремии, Экклезиаст, Эсфирь, Даниил, Эзра, Неемия, две книги Хроник (Паралипоменон).
Следующей книгой, согласно которой живут иудеи, является Талмуд. История создания Талмуда, согласно известным источникам, хронологически начинается с разгрома римлянами Иерусалима, первого (70 г. н. э.) и второго (135 г. н. э.) восстаний иудеев против Рима, массовым уничтожением иудеев, продажи оставшихся в рабство, уничтожения младенцев и выселения из Палестины.
В результате этого иудейского поражения должна была быть серьёзно нарушена преемственность иудейской веры по признаку происхождения от предков. Поэтому кровное родство от древних семитов современных иудеев находится под большим вопросом (мягко говоря).
С этого момента в среде левитов и вообще хозяев иудейского проекта принимается решение о дополнительных мерах по «сплочению еврейского народа». Духовные лидеры иудеев — раввины — считали что нужно создать «новый храм» вместо разрушенного Иерусалимского, но уже не в камне, а «в сердцах людей». Вот как пишет об этом Дуглас Рид в «Споре о Сионе»:
«Зачем вообще понадобился Талмуд? Ответ на этот вопрос представляется очевидным. Иудеи были окончательно рассеяны по всему миру, по крайней мере до той поры, пока этих «изгнанников» не удастся снова собрать воедино вокруг их храма. В странах рассеяния им противостоял новый «враг», та религия, рождение которой обличало учение фарисеев как ересь: «Горе вам книжники и фарисеи, лицемеры!»[79] Мало того, благодаря переводу, иудейский закон стал известен «языческому миру», который к тому же нашел в нем кое-что полезное для себя самого. Чтобы сохранить избранный народ в изоляции, нужен был, следовательно, новый закон, свой собственный, скрытый от нееврейских глаз. Тора нуждалась в защитной «ограде» вокруг нее, достаточно сильной, чтобы охранить «изгнанников» от ассимиляции другими народами и не допустить их «поклонения иным богам»».
Для выработки новых религиозных правил (жизни в рассеянии) для всех еврейских общин в палестинском городе Ямнии (Яффе) была создана своеобразная «академия» — училище, где самые известные уцелевшие после Иудейской войны «богословы» под руководством левитов работали над записью и систематизацией якобы всех устных приданий и комментариев к Торе, неписанных обрядов, существовавших в иудейском обществе. Сборник таких преданий был назван Талмудом (Наставлениями).
Здесь же была открыта школа раввинов (раввин в переводе с иврита — «великий») — имеющих «право» толковать и проповедовать Тору. На них с этого момента возлагалось духовное руководство общинами в рассеянии. Первоначальный вариант Талмуда был составлен в Палестине в начале III века н. э. Окончательный вариант Талмуда возник в V в. н. э. Окончательно было составлено два типа Талмуда — Иерусалимский (возник в Палестине) и Вавилонский (подготовленный в диаспоре и получивший наибольшее распространение). Оба Талмуда состоят из двух частей: Мишны и Гемары. Постановления и наставления Талмуда объединили разрозненные еврейские диаспоры в одно духовное целое, после чего евреем стал считаться тот, кто выполняет все рекомендации, записанные в талмудических трактатах[80] — законодательной основе иудаизма. Вот как пишет об этих расовых законодательных основах Дуглас Рид в «Споре о Сионе» (выделения жирным и сноски наши):
«Коллективное чтение законов оказалось эффективной заменой ритуальных богослужений, которые по Закону, могли иметь место только в Иерусалимском храме (так возникла синагога). Общины в рассеянии также стали уединяться в гетто и практиковать службы в синагогах, что давало диаспоре чувство единства как с рассеянными, так и с «возвратившимися» иудеями. Так религиозная секта, «вернувшаяся» в незнакомый ей Иерусалим, стала ядром нации в нациях и государства в государствах. Священство умудрилось сохранить теократический строй, даже не имея собственной территории и под властью чужеземного царя.[81] Они правили своими последователями по собственным законам, распространив их и на иудеев, живших в рассеянии, о чем Кастейн пишет следующее: «Взамен конституции умершего государства была создана общинная автономия, а власть государства была заменена другой, более надежной и стойкой: твердым и безжалостным режимом но основе беспрекословного выполнения всех ритуальных предписаний». Эти слова еврейского историка заслуживают пристального внимания: многие из «ритуальных предписаний» описаны в этой книге. Левиты сумели в «плену» и на чужой земле установить свой «твердый и безжалостный режим». Это было исключительным и удивительно стойким достижением: установленное в древности, оно продолжается до наших дней.
«Чужестранцы» обычно не в состоянии понять, какими методами правящая секта смогла так крепко держать в своих руках нацию, рассеянную по всему свету. В конечном счете, эта власть держится на терроре и страхе; ее тайны ревниво охраняются от «чужих», но старательный исследователь может порой добраться до истины. В руках левитов есть страшное оружие — отлучение, а страх перед ним в значительной степени объясняется тем, что правоверный иудей действительно верит в физическую реальность и эффективность перечисленных во Второзаконии и других книгах проклятий; «Еврейская Энциклопедия» подтверждает, что эта вера держится до сих пор.[82] В этом отношении евреи сходны с африканскими дикарями, верящими в то, что заклинания могут привести к смерти, и с американскими неграми, дрожащими перед шаманами Ву-Ду. Изгнание из племени — страшное наказание (в прошлом нередко смертельное), примеров которого можно много найти в литературе нашего времени.
Для благочестивых (вернее, суеверных) иудеев Тора-Талмуд является единственным законом, так что если они и подчиняются законам страны их поселения, то лишь формально и с внутренними оговорками. Этот «единственный» Закон дает священству полную судебную и административную власть, что нередко даже формально подтверждалось нееврейскими правительствами стран рассеяния. По букве этого «Закона» за многие проступки полагалась смертная казнь, и на практике, в закрытых иудейских общинах, раввины нередко приводили смертные приговоры в исполнение».
Конечно Талмуд выполнял ещё одну немаловажную роль: он противопоставлял иудейскую общность первым христианским общинам. Поскольку христиане тоже претендовали на некоторую «богоизбранность», дабы не смешивать с ними иудеев (а такая «опасность» была) быстренько состряпали Талмуд — одновременно с этим Рим принял «христианскую» веру (VI век н. э.). Талмуд окончательно идейно-мировоззренчески отделил иудеев от «христиан» — несмотря на то, что в «христианстве» изначально признавался Ветхий Завет. В начале новой эры появился «богоизбранный народ» как бы «второй волны» — «христиане». Но для иудеев «христиане» так и оставались «гоями» (во многом вследствие появления Талмуда), как и другие народы, куда эта общность входила в рассеянии. Ведь Талмуд снимал последние сомнения иудеев в их расовом превосходстве над народами — несмотря на многочисленные отступления от веры и проклятия Яхве, описанные в Ветхом Завете. И этот момент заметил в «Споре о Сиона» Дуглас Рид:[83]
«Талмуд, составленный в христианскую эпоху, является по своему содержанию глубоко антихристианским. Ему приписывается такое же происхождение, как и Торе. Его составители, священнослужители-книжники, по-прежнему претендовали на право пересматривать и расширять иудейский закон, якобы данное им «устно» на горе Синай.
В христианских Библиях записано, что «церкви всех вероисповеданий принимают и признают» Ветхий Завет, «как данный божественным вдохновением, видя в нем указания Бога к вере и праведной жизни», как было указано в решениях Трентского Собора. Здесь уместно задать вопрос, чем содержание Талмуда отличается от Торы, а если различия между ними нет, то не следует ли включить в состав христианской Библии и весь антихристианский Талмуд?[84] В этом случае книжные полки библиотек оказались бы заполненными множеством томов этого произведения, а Новый Завет остался бы маленькой брошюрой, затерявшейся в массе талмудизма к тому же совершенно отвергнутой и отринутой его содержанием, которое ученый-талмудист Драх (Drach) характеризует следующим образом: «Понятия справедливости, равенства и милосердия по отношению к ближним неприменимы к христианам; нарушение этого правила является преступлением… Талмуд категорически запрещает спасать нееврея от смерти… возвращать ему потерянное имущество…, сочувствовать ему и т. д.»
Богословские решения о «равном божественном авторитете» Торы внесли такую путаницу в христианскую доктрину, что христианству трудно будет избавиться от нее в будущем».
Иудейская философия зародилась под влиянием греческой философии в Александрии Египетской во II в до н. э. Главной целью, которую преследовала иудейская философия было доказательство того, что доводы разума и опыта не противоречат иудейскому Закону. Это необходимо было для «мирного» уживания культуры эллинизма с культурой иудаизма: первая была предназначена для толпы и «элиты» — будущей европейской системы; вторая — для «расы господ». Важнейшим представителем иудейской философии был Филон Александрийский (около 25–40 гг. н. э.). Он старался найти в Священном Писании подтверждение идеям философии эллинов, прежде всего Платона. С этой целью он аллегорически толковал события, описанные в Торе. Впоследствии иудейская философия неоднократно развивалась с этими же целями.
Каббала считается мистическим учением в иудаизме, доступным лишь посвящённым. Термин «Каббала» означает «предание», «восприятие» и истолковывается как сокровеннейшая часть еврейской религии, открываемая только для посвящённых. Традиционно Каббала подразделяется на умозрительную (теоретическую) и практическую. Ясно, что Каббала предназначена для поддержки во-первых, особой сакральности и святости иудаизма в глазах как иудеев, так и их «гойского» окружения, и, во-вторых, для поддержки «нужной» иерархии в среде самих иудеев.
По преданию Каббала восходит авторством чуть ли не к Аврааму, по крайней мере к началу I тысячелетия н. э. Хотя впервые увидеть её смогли лишь в 1300 году в Испании с появлением основной книги Каббалы — Зогара (Зоара). Каббалистические посвящения основаны во многом на «тайнах» еврейского алфавита, который состоит из 22 букв (метка «жрецов» Египта: 22 иерофанта), делящихся на разные группы. Основной идеей Каббалы, привлекающей не только иудеев, которым обещана власть над миром, но и вообще всех властолюбцев, желающих легко (посвятившись во что-то «крутое») получить «ключи от магии» над людьми и явлениями — является идея заключения в ней основных закономерностей устройства Вселенной. Эти закономерности якобы выражены в Каббале через алфавит, числа, символику, геометрию, математику…
Действительно, будучи порождением наследников древнеегипетского знахарства, и предназначенная для внутреннего употребления в среде посвящённых иудеев, Каббала несёт в себе некоторые закономерности устройства Вселенной — но в таком запутанном и неудобопонимаемом виде, что и сами иудеи вряд ли смогут их объяснить друг другу вразумительно. Но некоторую магию они творят с помощью Каббалы. Во всяком случае Каббала укрепляет иудеев в том, что Яхве доверил им самое сокровенное знание и возможности: надо лишь получить все «ключи» к знанию и мир у них в руках. Даже сама уверенность это уже немало для эгрегориально-магических манипуляций.
Определённым буквам еврейского алфавита[85] каббалисты соотносят три состояния вещества, семь планет, три времени года, семь дней недели, двенадцать месяцев и так далее. Автор одного каббалистического трактата утверждает, что «Яхве позволил буквам раствориться в воде. Он сжёг их в огне, развеял по ветру. Он распределил их среди семи планет и отдал двенадцати знакам Зодиака». Конечно кабалистика — разновидность эгрегориалной магии, в которой принята своя система кодирования управленческой информации и своя иерархия. Причём эта эгрегориальная магия во многом основана на магии букв, слов и чисел и некоторых объективных закономерностях устройства Вселенной.
Однако, в Каббалу, как и в иудейское мировоззрение, заложена ложные основы Мироздания. Сущность еврейского бога открывается каббалистам в его имени, состоящем из четырёх букв (Яхве). Именно поэтому сам еврейский «творец Вселенной» называется «Тетраграмматоном» (Четырёхбуквенным). В действительности же Бог владеет триединством (материя-информация-мhра). Триединство тоже представлено еврейской наукой,[86] но в таком запутанном виде, что до понимания Бога, его Замысла докопаться невозможно, но для творения некоторой магии — есть «научные» основания.